Глава 7. Любовь (Часть 1)

Женщина бросилась к Лу Сицзэ.

— А Цзэ, как ты? Это все я виновата…

«Ну и нравы!», — подумала Нин Сяомон. Хотя она была всего лишь медсестрой, которую все воспринимали как робота, она все же оставалась женщиной. И эта сцена, где незнакомка тут же прильнула к Лу Сицзэ, выглядела… неприлично.

Лу Сицзэ глухо застонал:

— А-а…

«Ах да, у него же перелом ключицы. Конечно, ему больно», — вспомнила Нин Сяомон.

Увидев эту сцену, Нин Сяомон испугалась, что сейчас начнется нечто более интимное, и решила поскорее уйти.

— Нин Сяомон, подожди, — окликнул ее Лу Сицзэ.

Обе женщины вопросительно посмотрели на него.

Лу Сицзэ осторожно отстранил женщину.

— Сюй Пин, познакомься, это моя новая девушка, Нин Сяомон.

— А! — воскликнули Нин Сяомон и Сюй Пин одновременно.

«Что он задумал? Использует меня как щит? С каких пор я его девушка? Мы виделись всего два раза, и оба раза при странных обстоятельствах!» — возмутилась про себя Нин Сяомон.

Она вдруг поняла, что Лу Сицзэ специально задержал ее, предвидя визит этой женщины.

Сюй Пин посмотрела на Нин Сяомон убийственным взглядом. Нин Сяомон представила, как та угрожает ей изящным мечом, а она сама защищается кухонным ножом. Если отбросить гневное выражение лица Сюй Пин, то нужно признать, что она была настоящей красавицей. Ее фигура напоминала букву «S», как будто ее вылепил сам Бог. Нин Сяомон вспомнила выражение: «Добавь один цунь — будет длинно, убавь один цунь — будет коротко». Черты лица Сюй Пин были яркими и соблазнительными, глаза с приподнятыми уголками — типичные «глаза феникса». По сравнению с ней фигура Нин Сяомон напоминала букву «I». Она сразу почувствовала себя неуверенно.

— Эм… Сюй Пин, верно? Я, на самом деле…

Сюй Пин даже не взглянула на нее.

— А Цзэ, я знаю, что виновата. У меня с ним ничего серьезного не было. Я не знала, что он бандит.

— Хватит, — перебил ее Лу Сицзэ. — Я не виню тебя за вчерашнее. Я попрошу своих людей все уладить. Сегодня же съезжай из моей квартиры.

— А Цзэ… Мне подсыпали что-то в напиток. Я ничего не помню. Правда. Ты не можешь винить меня. Я так долго была с тобой.

— Не притворяйся. Вы встречались три года назад. Ты пришла ко мне только ради денег. Думаешь, я дурак? Я тоже просто играл с тобой. Хотела поиграть со мной? Думаешь, я, Лу Сицзэ, добился всего этого просто так?

Сюй Пин побледнела. Она помолчала, схватила сумочку и вышла из палаты.

«Вот и попала! Этот проклятый Лу Сицзэ! Хотел бросить ее — бросил бы, зачем меня в это впутывать? Теперь она сорвет на мне свою злость. И, кстати, она знакома с настоящими бандитами», — подумала Нин Сяомон.

Она поспешила за Сюй Пин. Та, несмотря на восьмисантиметровые каблуки, шла очень быстро. Видно, в гневе человек способен на многое. А еще было видно, что эта женщина привыкла к высоким каблукам. Нин Сяомон на ее месте давно бы подвернула ногу.

— Сюй Пин, не поймите меня неправильно, я только недавно познакомилась с ним.

Сюй Пин бросила на нее презрительный взгляд.

— Знаю. Ты не в его вкусе.

Нин Сяомон застыла на месте, раздираемая противоречивыми чувствами. Она обрадовалась, что Сюй Пин не стала ее обвинять, но расстроилась из-за того, что та считала ее непривлекательной. Еще недавно Нин Сяомон думала, что довольно обаятельна. Ее уверенность в себе упала на 99%.

— Лу Сицзэ, зачем ты меня подставил? Оставил меня здесь, чтобы прикрыть свой тыл? Хочешь бросить ее — бросай, какое мне до этого дело? А если она решит отомстить мне?

— Пусть попробует. Она должна понимать, что ты со мной, и не станет связываться.

— Только идиот поверит, что я твоя… девушка.

— Тогда стань моей девушкой. Я сейчас свободен, к тому же только что пережил разрыв. Самое время для тебя. Посмотри на меня: я красивый, богатый. А ты — обычная медсестра. Тебе повезло.

— Лу Сицзэ, ты бесстыжий!

Нин Сяомон ненавидела, когда ее высмеивали за профессию. Это как если бы муж критиковал ее брата. Она сама может сколько угодно жаловаться на него, но если муж начнет его критиковать, ей это не понравится. Это ее брат, и только она имеет право его судить.

После работы Нин Сяомон шла домой, все еще мечтая найти на дороге крупную сумму денег. Вдруг она услышала:

— Нин Сяомон, — Гуань И с улыбкой подошел к ней, держа в руках контейнер с едой.

— Доктор Гуань.

— Что такая грустная?

— Ничего, — Нин Сяомон не хотела рассказывать доктору Гуаню о Лу Сицзэ.

— Тогда я тебе кое-что расскажу. Только никому ни слова.

— Хорошо, — услышав про секрет, Нин Сяомон тут же навострила уши. Общение с другими медсестрами развило в ней талант к собиранию сплетен.

— Заведующий познакомил меня с девушкой, она работает в банке. Мне она кажется очень милой. Вот только она ко мне как-то прохладно относится, наверное, мы еще мало знакомы. Она примерно твоего возраста. Хотел спросить у тебя, как мне завоевать ее расположение?

— Романтика! Все женщины, от восьмидесятилетних старушек до восьмилетних девочек, любят романтику. Устрой ей что-нибудь романтическое. Например, подари цветы, пригласи в кафе. Это подойдет для работающей женщины.

— Но это же банально.

— Да, немного старомодно, но действенно. Как говорится, неважно, новый прием или старый, главное, чтобы работал. А если ты сделаешь что-то слишком экстравагантное, вдруг она сочтет тебя странным?

— Я как-то почистил ей два яблока, вымочил их в соленой воде и принес ей. Кажется, она обрадовалась, сказала, что я внимательный, — смущенно улыбнулся Гуань И.

Нин Сяомон посмотрела на него как на инопланетянина.

— Не ожидала, что ты такой скрытный романтик. Хороший прием, недорогой и эффективный. Продолжай в том же духе. И зачем ты меня спрашивал? — Нин Сяомон, освоившись в отделении, уже не стеснялась разговаривать с доктором Гуанем так неформально.

— Она ничего особенного не сказала, просто, кажется, была довольна. Я не понимаю, что у нее на уме.