Глава 1. Начало (исправлено)

Нин Сяомон, только пережив болезненный разрыв, вернулась в родной город с разбитым сердцем и дипломом об окончании учебного заведения.

Ее выпуск пришелся на не самое удачное время. Во время вступительных экзаменов Нин Сяомон поняла, что провалилась и не сможет поступить на бакалавриат. Поэтому она выбрала профессию медсестры, надеясь, что после выпуска сможет без особых усилий найти работу. Медицинский университет всегда славился высоким процентом трудоустройства выпускников факультета сестринского дела. К сожалению, к выпуску Нин Сяомон на рынок труда одновременно вышли выпускники четырехлетнего, пятилетнего бакалавриата и специалитета, что вдвое увеличило конкуренцию. И это только в ее университете, другие учебные заведения столкнулись с той же проблемой. Борьба за вакансии шла до потери пульса. Одни тратили крупные суммы, другие жертвовали своей внешностью ради достижения цели. В то время как те, у кого были связи, чувствовали себя в безопасности, их родители метались, словно кузнечики. Нин Сяомон, не имеющая ни денег, ни связей, ни привлекательной внешности («три без»), со слезами на глазах попрощалась с мечтой о работе в престижной больнице провинции и отправилась домой, в районную больницу.

Устроиться даже в районную больницу оказалось непросто. Мама Нин через несколько посредников нашла очень дальнего родственника, занимавшего должность заведующего отделением, и попросила его порекомендовать Нин Сяомон главврачу. К счастью, главврач хорошо относился к этому заведующему и сразу направил Нин Сяомон на медкомиссию. Стоявшая рядом главная медсестра (аналог заведующей отделением сестринского дела) возмутилась: — Зачем ей проходить медкомиссию, если она устраивается временным сотрудником? Только тогда Нин Сяомон узнала, что в этой маленькой больнице немедленное прохождение медкомиссии — привилегия штатных сотрудников. Однако после этого замечания главной медсестры жизнь Нин Сяомон изменилась: ей предложили начать с должности временного сотрудника. Первое отличие временной работы от постоянной заключалось в том, что первые два месяца работы не оплачивались. Это была «особенность» данной районной больницы.

В то время Нин Сяомон была первой медсестрой с дипломом о среднем специальном образовании в этой больнице. Позже Нин Сяомон узнала, что главная медсестра так резко отреагировала, потому что сама пыталась устроить своего сына на штатную должность, потратив на это много денег и сил, используя всевозможные связи. Видя, как Нин Сяомон без особых усилий получает место, она не могла не позавидовать. К тому же, будучи главной медсестрой, она не получила от Нин Сяомон никакой выгоды.

Нин Сяомон определили во Второе хирургическое отделение, где лежали пациенты с травмами опорно-двигательного аппарата и нейрохирургического профиля. Это было самое загруженное отделение районной больницы. Как только Нин Сяомон вошла в отделение, она увидела старшую медсестру в характерной шапочке. Первое впечатление — старшая медсестра была очень красива. Затем Нин Сяомон заметила взгляды других медсестер. Они смотрели на нее как тигры на собаку. Каждая медсестра проходила путь «от невестки до свекрови», и этот процесс искажал психику многих нормальных людей. Каждая новая медсестра становилась объектом постоянных придирок. В то время Второе хирургическое было перегружено работой. Медсестры целыми днями выполняли поручения врачей и пациентов, и появление новой медсестры означало, что наконец-то появился кто-то, кого можно использовать.

Наставником Нин Сяомон была медсестра Вэнь, женщина сорока с лишним лет. Отличие районной больницы от областной заключалось в том, что медсестры работали в отделении до самой пенсии. Поэтому в районной больнице можно было увидеть пожилых медсестер в очках для чтения, ставящих капельницы пациентам, отчего руки пациентов и их родственников дрожали сильнее, чем у самих медсестер. В молодости медсестра Вэнь работала в сельской больнице, где была старшей медсестрой, и, перейдя в районную больницу, не смогла избавиться от привычки командовать. Она была темной и непривлекательной внешности, с глазами, похожими на прожекторы, постоянно выискивающими ошибки, о которых она тут же докладывала старшей медсестре.

Медсестра Вэнь относилась к Нин Сяомон как госпожа к служанке, как генеральный директор к личному секретарю. Она постоянно давала Нин Сяомон задания, а затем, не доверяя ей, тайком следовала за ней. Часто, оборачиваясь, Нин Сяомон видела ее зоркие, как у разведчика, глаза. Это пугало Нин Сяомон, и она про себя ругалась: «Эта женщина появляется как из-под земли!» Как только Нин Сяомон освобождалась, старшие медсестры (молодые еще стеснялись) начинали давать ей поручения. Однако, если Нин Сяомон была свободна, медсестра Вэнь тут же забирала ее к себе, оказывая этим «милость» молодым медсестрам.

Каждый день Нин Сяомон работала как проклятая. После работы она падала на кровать без сил. Нин Сяомон жила в деревне, в городе у нее не было жилья, поэтому ей пришлось снимать квартиру. В больнице было общежитие, но начальник хозяйственной части, не имея возможности получить с него выгоду, охранял эти несколько обшарпанных комнат как зеницу ока. Поэтому, чтобы получить комнату, нужно было поднести ему сигареты и вино или обратиться к руководству. Нин Сяомон считала, что просить начальника или руководство — все равно что просить собаку, и решила снять квартиру. Однако за минутный порыв гордости пришлось расплачиваться арендной платой и коммунальными услугами. Нин Сяомон не заработала ни копейки, но уже имела расходы. В неловкой ситуации ей пришлось снова обратиться за помощью к матери.

В квартире Нин Сяомон не было ни телевизора, ни компьютера, ни даже радио — потому что не было денег. От скуки Нин Сяомон звонила бывшим однокурсницам, и каждая из них, словно обиженная женщина в глубоком дворце, жаловалась на свою работу. Нин Сяомон вместе с ними ругала нынешние условия труда, мечтая придушить всех этих злобных женщин, которые ими помыкали. После таких разговоров Нин Сяомон казалось, что воздух пропитан запахом облегчения.

Каждый день Нин Сяомон крутилась как белка в колесе, не в силах изобразить профессиональную улыбку и не смея показать свое недовольство, поэтому старалась сохранять нейтральное выражение лица. Вернувшись домой, она мечтала: «Вот появится богатый принц и спасет меня от этих мучений, и я навсегда покину эту ужасную больницу. Или, может быть, однажды, идя по улице, я найду на дороге несколько миллионов наличными, стану богатой женщиной, настолько богатой, что смогу купить эту больницу и эксплуатировать всех этих ненормальных».

Нин Сяомон еще не стала «свекровью», но ее психическое состояние уже оставляло желать лучшего.