Глава 5

Видеозапись длилась недолго. Ху Дье убрала телефон, а Цзин Юй, не объясняя своих действий, спросил:

— У тебя есть какие-нибудь предпочтения в еде? Или что-нибудь, что ты не ешь?

Ху Дье немного подумала, ей было слегка неловко.

— Кажется, довольно много чего я не могу есть, но я обычно ем чуть-чуть, вам не нужно под меня подстраиваться.

Цзин Юй кивнул и спросил:

— А что ты можешь есть? У нас сегодня вечером в основном морепродукты, а также овощи и грибы. Что бы ты хотела?

— Ну… тогда гребешки и грибы, — неуверенно произнесла девушка, боясь показаться слишком требовательной. Она выбрала то, что обычно ела в супе.

— Острое ешь?

Ху Дье покачала головой.

Цзин Юй был внимателен к мелочам.

— А лук, имбирь, чеснок, кинзу ешь?

Ху Дье впервые услышала, что в шашлык кладут кинзу. Она инстинктивно нахмурилась.

— Я не ем кинзу, остальное нормально.

— Ладно, тогда продолжай играть.

Задав вопрос, Цзин Юй снова отошел. Ху Дье из окна гостиной наблюдала, как он вернулся к мангалу и заговорил с Шао Юнем.

Она отвела взгляд и включила телефон. Ранее записанное видео воспроизводилось автоматически, остановившись на моменте, когда парень поднял руку, чтобы закрыть лицо.

С такого ракурса его рука казалась длинной и тонкой, с четко очерченными суставами.

Прежде чем видео успело воспроизвестись заново, Ху Дье нажала на зеленую кнопку отправки, а после отправки быстро нажала «отозвать».

Видео, записанные в WeChat, автоматически сохраняются в фотоальбоме после отправки.

Опасаясь вопросов Цзян Мань, Ху Дье отправила сообщение «случайно нажала». Цзян Мань не стала ничего выяснять, ответив стикером.

Подготовка к ужину заняла немало времени. Цзин Юй время от времени заходил в дом, чтобы что-нибудь взять, и каждый раз приносил Ху Дье и Мо Хаю по шпажке жареных грибов или гребешков.

К тому времени, как все было готово, Ху Дье уже успела наесться. Она помогла расставить на столе приготовленное, и Цзин Юй протянул ей бумажное полотенце.

— Ты иди посиди, будь осторожна, не испачкай одежду.

Ху Дье не выдержала и возразила, услышав, как он обращается с ней, как с ребенком:

— Я уже не ребенок.

Цзин Юй не прекращал своих действий, он лишь спросил:

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

— О, так ты еще несовершеннолетняя? — Цзин Юй поднял на нее взгляд. — А у нас несовершеннолетние — это дети.

Ху Дье попыталась отстоять свою точку зрения:

— Но по китайскому летоисчислению мне уже восемнадцать.

— Хм, — промычал Цзин Юй, вроде бы соглашаясь, но тут же добавил: — Только дети считают по китайскому летоисчислению.

Ху Дье не знала, что ответить.

Шао Юнь рассмеялся:

— Идите сюда, детишки, садитесь, ждите, пока взрослые принесут вам поесть.

Ху Дье не смогла им возразить и вместе с Мо Хаем, записанным в разряд «детей», уселась за стол в ожидании ужина.

Цзин Юй положил несколько только что пожаренных гребешков и грибов на пустую тарелку перед Ху Дье и, увидев, как Мо Хай жадно пьет газировку, спросил:

— Йогурт он выпил?

— А, да, — Ху Дье взяла жареный гребешок, откусила кусочек и сказала: — Я потом воды попью.

— Ничего, потом кашу поешь.

— Кашу? — Ху Дье рассмеялась. — Шашлык с кашей, вы так заботитесь о своем здоровье?

Цзин Юй бросил на нее взгляд, но ничего не ответил.

Он сварил небольшую кастрюлю каши с гребешками и грибами. Когда все четверо расселись за столом, Ху Дье вдруг осознала, что эта каша, скорее всего, была приготовлена специально для нее.

Мо Хай уплетал морепродукты, не поднимая головы, Шао Юнь и Цзин Юй пили пиво, охлажденное в колодце, и только она, склонившись над миской, с наслаждением ела кашу.

Во дворе горел фонарь, мотыльки кружились в его свете.

Ху Дье съела половину миски каши, и на лбу у нее выступили капельки пота. Она вытерла их бумажным полотенцем. Цзин Юй поставил банку с пивом и сказал:

— Каша в кастрюле, сама себе наложи.

— Хорошо, — Ху Дье на самом деле уже наелась, но не хотела отвергать доброту Цзин Юя, поэтому встала и наложила себе еще немного жидкой каши.

Каша была только что сварена, от нее поднимался пар. Ху Дье вернулась на место, ее пальцы покраснели от прикосновения к горячей миске. Она дотронулась до мочки уха, пытаясь остудить пальцы.

Как только она села, ей в спину подул прохладный ветерок.

Она обернулась и увидела, что напольный вентилятор, который до этого свободно вращался, теперь был зафиксирован и направлен в ее сторону.

Ху Дье, не отрывая пальцев от уха, посмотрела на сидящего рядом Цзин Юя.

Парень сидел под светом фонаря. После того, как он снял повязку с головы, влажные от воды волосы спадали на лоб. На лице проступил легкий румянец.

Когда он запрокидывал голову, чтобы выпить пиво, были видны его четкие скулы, кадык на шее двигался, выдавая его удовольствие.

В тусклом свете фонаря он казался беззаботным и раскованным.

У Ху Дье отчего-то загорелось лицо.

Мочка уха не только не помогла остудить пальцы, но и стала еще горячее. Чем сильнее дул ветер, тем быстрее билось ее сердце.

Внезапно Цзин Юй посмотрел на нее.

Ху Дье на мгновение застыла, потом убрала руку и принялась невозмутимо помешивать кашу фарфоровой ложкой.

Пар от горячей каши, возможно, мог скрыть ее смущение.

— Тебе жарко? — спросил Цзин Юй, взял из ведра с холодной водой банку пива, вытер ее и протянул девушке. — Держи, чтобы охладиться.

— Спасибо, — Ху Дье взяла банку, и ее пальцы мгновенно почувствовали прохладу.

— Надо было сесть в доме, там включен кондиционер, — сказал Шао Юнь, сделав большой глоток пива. — Июнь на дворе, а что будет в июле-августе? Тут, наверное, с ума сойдешь от жары.

Ху Дье уловила:

— Ты не из Жунчэна?

— А, нет, я с северо-востока, с Цзин Юем мы однокурсники были, — ответил Шао Юнь. — А ты, наверное, местная?

— Да, я местная.

— Тебе семнадцать… — Шао Юнь подсчитал. — Значит, ты в этом году экзамены сдавала? Как успехи? Хочешь поступать в Пекин?

Ху Дье покачала головой:

— Я не сдавала экзамены, я взяла академический отпуск.

— Правда? — Шао Юнь сделал глоток пива и весьма топорно сменил тему: — У тебя классная прическа.

Ху Дье не смогла сдержать улыбки, дотронулась до кончиков волос, но не стала говорить, что это парик, и просто ответила:

— Если хочешь покрасить, могу порекомендовать тебе своего мастера.

Шао Юнь рассмеялся:

— Нет уж, спасибо. Если я вернусь с такой вот ярко-синей шевелюрой, мой тренер меня в бассейне утопит.

Ху Дье что-то поняла:

— Ты спортсмен?

— А что, не похож? — Шао Юнь закатал рукав, демонстрируя накачанные мышцы. — Мастер спорта по боксу.

Ху Дье с серьезным видом спросила:

— Вы, боксеры, в бассейнах тренируетесь?

— Да ладно тебе, — Шао Юнь рассмеялся и потер лицо. — Прокололся. Не подловил тебя.

Цзин Юй не удержался от колкости:

— С твоими-то мозгами, самому не дай бог попасться.

— Слышь ты, — проворчал Шао Юнь, жуя шашлык. — А если серьезно, как вы с Цзин Юем познакомились? Он что, на улице с кем-то ругался, а ты за него вступилась?

— Нет, вообще-то он меня спас, — Ху Дье взглянула на Цзин Юя, и, увидев, что тот не возражает, продолжила: — Недавно я на море была, упала в воду, а он меня спас.

— Ничего себе! — воскликнул Шао Юнь, округлив глаза.

Ху Дье подумала, что ее рассказ о падении в воду вызвал у него какие-то неправильные догадки, и хотела было объясниться, но, похоже, дело было не в этом.

Он посмотрел на Цзин Юя с каким-то странным выражением лица и спросил:

— Ты в воду полез?

— А? — Ху Дье не поняла и вопросительно посмотрела на них.

Цзин Юй, однако, не захотел ничего объяснять. Он встал, взял со стола пустые тарелки и спокойно сказал:

— Вы ешьте, я еще кое-что пожарю.

За столом воцарилась тишина, только Мо Хай, ничего не замечая, продолжал с аппетитом ужинать.

Шао Юнь отбросил свою развязность, допил пиво, взял со стола зажигалку и пачку сигарет.

— Вы ешьте, я пойду покурю.

— Хорошо, — Ху Дье кивнула и проводила его взглядом до калитки. Затем повернулась к молча стоящему у мангала Цзин Юю, не зная, что сказать.

Она отвела взгляд. Сидящий рядом Мо Хай, закончив есть, поднял на нее глаза и улыбнулся, Ху Дье улыбнулась в ответ и протянула ему бумажное полотенце, чтобы он вытер рот.