1

1

Се Чэнлин гнал свой «Кайен Турбо Эс» на предельной скорости. Шоссе было широким, и тёмно-красный «Кайен», проносясь мимо, поднимал за собой яростный вихрь.

Окна были плотно закрыты, словно отгораживая от внешнего мира. Воздух в салоне казался застывшим. Сидевший за рулём мужчина с плотно сжатыми тонкими губами и ледяным выражением лица неотрывно смотрел вперёд. Костяшки пальцев, сжимавших руль, побелели — казалось, он с трудом сдерживал бешеную ярость.

Тао Вэйжань легонько прижала правую руку к золотым женским часам на левом запястье, но всё равно отчётливо слышала тиканье секундной стрелки, от которого сердце охватывала паника.

Словно агнец на заклание, которому мясник придавил шею, ожидая лишь, когда опустится занесённый нож.

Каждая секунда была пыткой.

Ей претило это неконтролируемое, беспорядочно растущее чувство тревоги. Поджав губы, она посмотрела на него и сказала:

— Да что такого в одном поцелуе? Стоит ли так злиться? Я актриса, этим и зарабатываю на жизнь. Когда мы начали встречаться, ты уже знал о специфике моей работы. Тогда ты был таким великодушным, а теперь корчишь мне недовольное лицо?

Затем она постучала по окну и капризно добавила:

— Раз так, то я просто выйду. Останови у обочины.

Чэнлин молчал, даже не удостоив её взглядом. Правая нога нажала на педаль, и машина ускорилась.

Его губы были плотно сжаты, почти слившись в одну линию, плечи напряжены. Тао Вэйжань, хорошо знавшая Се Чэнлина, в этот момент ощущала исходящий от него всепоглощающий гнев.

Но она злилась ещё сильнее.

Почти неделю она работала без перерыва, чтобы закончить съёмки одной серии. Работала днём и ночью, устала до смерти, к тому же сильно недосыпала.

Она попросила его забрать её, а не уезжать со съёмочной площадки с агентом, именно потому, что надеялась отстраниться от всего, что связано с миром шоу-бизнеса.

А он что? Встретил её с ледяным, суровым лицом.

Только что у неё была сцена поцелуя с главным героем фильма. Он тоже был измотан неделей без отдыха. Хотя партнёр и уверял, что почистил зубы, ей всё равно казалось, что она улавливает отвратительный запах у него изо рта.

Эти долгие три минуты показались ей удушающими.

Раньше она всегда предупреждала Чэнлина о таких сценах, и он много раз приезжал на площадку и видел, как она целуется в кадре. После работы они по-прежнему смеялись и болтали. Совсем не так, как сегодня: он сидел с мрачным лицом и за те пятнадцать минут, что они ехали от площадки, не проронил ни слова.

Вэйжань уставилась на чётко очерченный профиль Чэнлина. На его подбородке виднелась не до конца сбритая тёмная щетина. Раньше, видя его таким, она всегда находила в нём необыкновенное очарование зрелого мужчины, немного небрежного, как богемный художник.

Но сейчас одного взгляда хватило, чтобы он показался ей неряшливым.

Она отвернулась и холодно фыркнула:

— Се Чэнлин, у меня нет сил с тобой спорить, и мне нет дела до твоей ревности. Я просто хочу домой и спать! Немедленно останови машину, я сама доберусь.

Она скрестила руки на груди и безучастно уставилась в одну точку. Чувствуя, что сидящий рядом мужчина по-прежнему не реагирует, она не выдержала и повысила голос:

— Се Чэнлин! Ты что, оглох?

Не успела она договорить, как «Кайен» резко свернул, и её тело бросило к двери. Она не успела среагировать и сильно ударилась головой об оконное стекло. От боли у неё на глаза навернулись слёзы.

Но не успела она вскрикнуть от боли, как «Кайен» внезапно остановился. Услышав резкий визг тормозов, она невольно нахмурилась и тут же набросилась на него с руганью:

— Се Чэнлин! Ты что, больной?!

Его руки по-прежнему лежали на руле, но взгляд уже переместился на неё. Брови были сурово сдвинуты, а в глазах сверкал опасный огонёк, заставляя вспомнить гепарда, выслеживающего добычу в африканской саванне.

Его голос был низким, и в нём слышалась ярость, которую он изо всех сил пытался подавить:

— Да, я, чёрт возьми, больной! Только больной мог снова, и снова, и снова позволять тебе так себя вести!

Он наклонился к ней, приближаясь. Его сильная ладонь надавила ей на плечо, заставляя откинуться назад. Спина упёрлась в холодный металл двери, что было очень неприятно.

Глядя на его свирепое лицо, она на мгновение потеряла дар речи.

— Всего лишь поцелуй? — холодно усмехнулся он. — Разве ты мало целовалась с этими актёрами? Ты думаешь, я разозлюсь из-за того, что ты поцеловалась с другим мужчиной? Тао Вэйжань, ты помнишь, что обещала мне раньше? Ты сдержала слово?!

Вэйжань нахмурилась, пытаясь вспомнить.

Обещала ему? Что она ему обещала? Когда это было? Они встречались уже три года, и вся её память была занята репликами из сценариев. Всё остальное она старалась забыть, как только появлялась возможность.

Сейчас в голове, разумеется, была полная пустота. Неудивительно, что она не понимала, из-за чего он так злится.

— Ты и правда забыла, — он отпустил её, в его глазах читалось нескрываемое разочарование. Он тихо произнёс: — Вэйжань, я знаю специфику твоей работы. Актриса… объятия и поцелуи — это не так уж важно. Но ты дала мне обещание. Как ты могла забыть, где проходит моя черта?

Он прищурился, пристально глядя на неё, его взгляд скользнул от её щеки до лодыжки. Почти процедив сквозь зубы, он спросил:

— Где он тебя касался? Твоего тела… где именно он касался?

Она удивлённо посмотрела на него, начиная кое-что понимать. Он выглядел страдающим, в его глазах не было и следа притворства — только ревность и боль. Она шевельнула губами и тихо спросила:

— Ты… откуда ты знаешь?

Он не должен был знать.

Её агент потратила немало сил, чтобы заполучить эту роль, отбив её у других звёзд. Роль главной героини идеально ей подходила, потому что она была такой же упорной и смелой, как и персонаж, готовой на всё ради своей мечты.

Правда, героиня в фильме, стремясь осуществить свою мечту, в конце концов жертвовала достоинством и шла на любые средства для достижения цели, что приводило её к печальному финалу.

Получив сценарий, Вэйжань была очень довольна ролью, вот только финал ей не нравился. Агент, прочитав его, тоже посчитала, что такой исход не соответствует образу Вэйжань как «Нефритовой девы», и с сожалением предложила отказаться от роли.

Но Вэйжань в тот момент стиснула зубы и решила сниматься. Причина была проста: ни один артист не откажется от такого крупного проекта с таким известным режиссёром.

Рассказывая об этом Се Чэнлину, она тактично выбрала только положительные моменты, сообщив ему лишь, что в фильме будет несколько сцен поцелуев между главными героями, но это будут просто лёгкие прикосновения губ, как касание стрекозы.

А о постельной сцене с весьма высокими требованиями она предпочла умолчать.

Для достижения максимальной реалистичности во время съёмок постельной сцены главный актёр был одет только в облегающие трусы, а к актрисе требования были ещё выше.

Она помнила только, что перед съёмкой, чтобы побороть смущение и страх сцены, она залпом выпила три рюмки «Маотая», а затем легла на кровать без одежды. Единственным прикрытием служило полотенце, искусно уложенное на её животе.

Когда актёр лёг сверху, он как раз прикрыл её обнажённую грудь, так что ничего лишнего в кадр не попало.

Стоило Се Чэнлину вспомнить эту сцену, как он чувствовал себя униженным.

Он никогда не думал, что настанет день, когда он собственными глазами увидит, как его девушка послушно лежит обнажённая под другим мужчиной.

И всё это оправдывалось благовидными предлогами, не оставляя ему возможности возразить или помешать.

Из-за откровенности постельной сцены в день съёмок площадку тщательно охраняли.

Он смог попасть на съёмочную площадку в тот день только благодаря знакомому сотруднику. Павильон площадью более двухсот квадратных метров, в центре которого стояла та самая кровать. Время словно остановилось, пространство замерло. Кроме сдавленных стонов мужчины и женщины на кровати, он слышал только тихое жужжание камеры.

Он тряхнул головой, заставляя себя не вспоминать об этом. Стоявшая перед ним девушка смотрела на него широко раскрытыми невинными глазами, и он почувствовал полное разочарование:

— Ты говорила, что никогда не будешь сниматься в постельных сценах, а если придётся, то найдёшь дублёршу. Если бы я не увидел это своими глазами, ты бы снова мне солгала? Сказала бы, что постельной сцены не было, только поцелуи, лёгкие, как касание стрекозы?

Она понимала, что виновата, но всё равно бесстрашно смотрела ему в глаза. Как бы то ни было, она не считала, что совершила большую ошибку, стремясь к большей реалистичности в игре. Вздёрнув подбородок, она объяснила:

— Когда снимали эту постельную сцену, были приняты все необходимые меры предосторожности. Если ты был там, то должен знать, что паховая область актёра была заклеена прозрачным скотчем, так что я ничего не чувствовала. Если ты непременно хочешь знать, то могу сказать, что из всего тела он целовал только мою грудь.

Сказав это, она повернулась, чтобы открыть дверь машины. Едва она приоткрыла щель, как мужчина сзади протянул руку и снова захлопнул дверь. Он был так силён, что она, даже приложив все усилия, не смогла ему помешать.

Затем он снова развернул её к себе, крепко обхватив ладонями её лицо и заставив посмотреть на него.

Его нахмуренные брови выдавали крайнее недовольство, ровная линия губ свидетельствовала о гневе. Приблизившись к её уху, он прорычал, разделяя слова:

— Очевидно, что ты неправа, так почему ты ведёшь себя так, будто всё в порядке? Тебе совершенно всё равно, злюсь я или нет?

Его горячее дыхание коснулось её уха, заставив невольно сжаться. Затем он прикусил мочку её уха и невнятно пробормотал:

— Ты умеешь только злить меня, но не знаешь, как потушить огонь. Тао Вэйжань, ты что, думаешь, что я у тебя на крючке, и поэтому так пренебрегаешь моими чувствами?

Вэйжань не ответила, просто застыла. Он вошёл во вкус поцелуев, переместился с её уха на губы, целовал мгновение, затем опустил голову ниже, к её шее, и принялся яростно сосать кожу, пока она не покраснела. Только тогда он неохотно отстранился.

А в следующее мгновение его рука скользнула ей под одежду. Она почувствовала холод на груди, а затем — обжигающий жар.

Он поцеловал её грудь, властно и яростно, не забывая заявить о своих правах:

— Только я могу, Вэйжань, как ты могла забыть, здесь… только я могу…