Связанное с произведением (2) (Часть 2)

— Госпожа, я — честный человек. Меня ранили злодеи. Прошу вас, помогите мне, — пробормотал он, борясь с головокружением.

В этот момент женщина повернулась к нему. Ее глаза, слегка прищуренные, сияли чарующим блеском. Она улыбнулась. — Господин, вас ранили злодеи, а не я. Какое мне до этого дело?

Цзян Цзыхао словно окатили ледяной водой.

И как с ней разговаривать? Его лицо покраснело.

Но сейчас, в этой глуши, кроме этой женщины, ему никто не мог помочь. Мать с сыном были его последней надеждой.

— Госпожа, я — Цзян Цзыхао, сын Генерала Цзяна из столицы Великой Чжоу. У меня есть жетон, который это подтверждает. Я не какой-то злодей. Если вы доставите меня в столицу, в семью Цзян, я щедро вас вознагражу, — торопливо сказал Цзян Цзыхао. Он не заметил, как при этих словах у Хуа Янь, откинувшейся на подушки, дрогнула бровь.

Сын Генерала Великой Чжоу…

Воспоминания перенесли ее на четыре года назад, когда Му Ань Янь растворилась у нее на глазах. Последние слова умирающей женщины были: «Отныне ты — дочь Жунаньского князя из Великой Чжоу».

Хуа Янь моргнула, возвращаясь в реальность. Она покинула долину, чтобы отправиться в Резиденцию Жунаньского князя и вернуться к своей семье.

Она посмотрела на Цзян Цзыхао с нечитаемым выражением лица. Четыре года она прожила в долине, отрезанная от мира, и едва выйдя оттуда, встретила сына столичного генерала. Какое совпадение! Тем более что он обещал щедрое вознаграждение…

Щедрое вознаграждение…

Хм…

— Сын Генерала Великой Чжоу? Какое совпадение! Мы тоже направляемся в столицу.

— Правда? Вот это удача! — обрадовался Цзян Цзыхао. Из-за действия Удусаня он не мог двигаться и лишь смотрел на Хуа Янь.

Она подошла к нему и присела рядом.

Ее изящные руки скользнули к его поясу…

Цзян Цзыхао выдохнул и замер. Его лицо покраснело. Что… что она делает?

— Госпожа, между мужчиной и женщиной… неприлично…

— Хм, действительно сын генерала, — прервала его Хуа Янь. Она сняла с его пояса жетон и стала его рассматривать. Цзян Цзыхао проглотил остаток фразы. Оказывается, он ошибся, приняв ее действия за попытку соблазнения.

Фух, показалось.

— Господин, вы отравлены Удусанем. У меня есть лекарство, которое может облегчить ваше состояние. Хотите?

Цзян Цзыхао поднял глаза и встретился с ее сияющим взглядом.

Он на мгновение замер, чувствуя, как бешено колотится его сердце.

— Да… хочу.

— Тысяча золотых за пилюлю. Берете?

— Да… беру, — кивнул Цзян Цзыхао, словно загипнотизированный.

Хуа Янь открыла ему рот и положила на язык белую пилюлю. Та мгновенно растворилась, оставляя прохладное послевкусие.

Через мгновение Цзян Цзыхао почувствовал, как к нему возвращается чувствительность в конечностях. Голова прояснилась. — Гос… госпожа, сколько вы сказали… за пилюлю?

— Десять тысяч золотых, — спокойно ответила Хуа Янь.

— Вы… вы меня обманываете! — Цзян Цзыхао опешил. Десять тысяч золотых за пилюлю? Вы шутите? Все его сбережения составляли всего несколько десятков тысяч. И он должен отдать десять тысяч за одну пилюлю от Удусаня?

Какая она фея? Ведьма!

Она его околдовала!

— Что, хотите отказаться? — Хуа Янь посмотрела на него, и Цзян Цзыхао вздрогнул. Он все еще был слаб и нуждался в ее помощи, чтобы добраться до столицы. Не стоило ссориться с ней из-за каких-то десяти тысяч.

— Нет, не отказываюсь, — сжав зубы, ответил он.

Хуа Янь кивнула, разглядывая мужчину в красном. С приятной внешностью и хитрым взглядом.

— Мама, Сяо Хуа и так устала, везя нас двоих. Если еще и этого дядю посадить, боюсь, мы не доберемся до столицы, — сказал Юаньбао, подходя к матери.

Сяо Хуа — так звали ослицу.

— Точно! Сяо Хуа всего четыре месяца, она еще маленькая. Втроем нам будет слишком тяжело, — Хуа Янь задумчиво погладила подбородок.

Цзян Цзыхао смутился. Он посмотрел на ослицу по имени Сяо Хуа и вспомнил, как она одним ударом убила бандита. И такая сильная ослица не сможет везти их троих?

Но, видя озабоченные лица матери и сына, он занервничал. Он был слишком слаб, чтобы идти пешком. — И что же делать? — спросил он.

Мальчик поднял на него свои большие, как виноградины, глаза. — Дядя, вы можете дать нам денег. Тогда мы сможем купить Сяо Хуа угощение на постоялом дворе, — сказал Юаньбао с самым невинным видом.

Цзян Цзыхао не смог ему отказать. — Конечно! У меня много денег! Сколько нужно для Сяо Хуа?

— Много не нужно. Десять тысяч золотых, — ответил Юаньбао.

Цзян Цзыхао чуть не подавился.

Десять тысяч золотых? На угощение? Это какая-то волшебная ослица!

— Что, дядя, не хотите? Тогда ладно, мы с мамой поедем дальше, — Юаньбао невинно посмотрел на него.

Цзян Цзыхао понял, что эта парочка решила его обобрать. Мать — очаровательная, как лиса, сын — хитрый, как чертенок. Оба не промах.

— Хочу, хочу, — сквозь зубы процедил он.

— Хорошо. Дядя, вы такой добрый! Тогда, пожалуйста, напишите расписку.

007. Не разговаривай с незнакомцами

007. Не разговаривай с незнакомцами

Юаньбао застенчиво улыбнулся и достал из своей сумки бумагу и кисть, протягивая их Цзян Цзыхао.

Глядя на бумагу и кисть, Цзян Цзыхао почувствовал себя совершенно разбитым. Этот ребенок, с таким невинным личиком, оказался таким коварным! Он даже подготовил все необходимое для расписки. И вот так просто он лишился двадцати тысяч золотых?

Сердце Цзян Цзыхао обливалось кровью.

Скрепя сердце, он подписал расписку и, собрав последние силы, забрался в повозку. Он не хотел говорить ни слова. Его деньги… Его сбережения… Он отправился на поиски лекарства и понес такие огромные убытки! Вернувшись домой, он обязательно потребует эти двадцать тысяч с того человека.

— Вы, мать с сыном, так нагло обманули меня. Не боитесь, что я найду вас в столице и потребую расплаты? — спросил Цзян Цзыхао, откинувшись на подушки и немного придя в себя.

Снаружи повозка казалась небольшой, но внутри было довольно просторно. Стены были отделаны деревом, на полу лежали циновки, посередине стоял столик с закусками и фруктами. Под столиком стояла чаша со льдом, рядом с которой свернулся калачиком белый зверек, похожий на маленькую собачку.

— Хе-хе… — Хуа Янь рассмеялась.

Цзян Цзыхао посмотрел на нее. Она была невероятно красива. Каждое ее движение излучало очарование. Он, выросший в столице и видевший множество красавиц, никогда не встречал никого подобного. Даже Чу Люшуан, первая красавица Великой Чжоу, не могла с ней сравниться. Ей не хватало той изюминки.

— Чему ты смеешься? — спросил он, отводя взгляд. Ему казалось, что он может потерять голову от ее красоты.

— Мы заключили сделку. Это самый честный способ. А то вдруг я спасла тебе жизнь, ты проникся благодарностью и решил предложить мне руку и сердце? Ты не в моем вкусе…

Цзян Цзыхао закашлялся.

Он не ожидал услышать такие слова.

Руку и сердце? Ей?

Да она слишком высокого мнения о себе! Даже если он и испытывал к ней некоторую симпатию, она ведь замужем!

И он не в ее вкусе? Его отвергли?

— Госпожа, вам не кажется, что вы слишком много себе позволяете? — Цзян Цзыхао отвернулся, прижав руку к груди и тяжело дыша, словно его поразили ее слова.

— Всякое бывает. Ведь таких красавиц, как я, не так уж и много, — ответила Хуа Янь.

Цзян Цзыхао молчал.

Что это за женщина? Какая самовлюбленная!

— Мама, садись. Мы отправляемся, — раздался голос Юаньбао снаружи.

Хуа Янь выпрямилась. — Хорошо.

Юаньбао крикнул ослице, и повозка тронулась в сторону столицы Великой Чжоу.

Цзян Цзыхао, сидя в повозке, наблюдал, как маленький Юаньбао управляет ослом. Ему стало не по себе. Они, двое взрослых, сидят в повозке, спасаясь от жары, а ребенок вынужден работать? Он посмотрел на Хуа Янь с упреком. — Твой сын еще так мал, а ты заставляешь его править повозкой, пока сама отдыхаешь. Ты что, мачеха?