Глава 1

Деревня Даюань — это небольшое горное селение на западе государства Наньцин. Зажатая меж горными склонами, деревня существует уже сотню лет, с тех пор как здесь поселились первые люди. По крайней мере, предкам, которым поклоняются в деревенском храме, уже сто лет.

Это место можно считать старой деревней.

Всего в деревне несколько десятков дворов, а если посчитать по головам, наберется четыреста-пятьсот человек.

Больше половины семей в деревне носят фамилию Ся, поэтому некоторые называют это место Деревней Семьи Ся.

Деревня Даюань расположена у гор и воды, поля здесь плодородны — поистине благодатное место.

Если не лениться чрезмерно, трудолюбивые люди здесь в большинстве своем могут быть сыты и одеты.

Поэтому на лицах жителей этой горной деревни часто можно увидеть выражение уюта и тепла. Жизнь течет размеренно, сменяя весны и осени, дни и ночи, повторяясь в безмятежном цикле!

Семья Ся Сылана — обычная крестьянская семья в деревне Даюань, одна из немногих бедных семей в деревне.

Его родители рано умерли, оставив ему лишь несколько довольно крепких глинобитных домиков.

С помощью односельчан он едва сводил концы с концами. Благодаря усердию и трудолюбию, повзрослев, он сумел накопить немного средств и жениться.

Ся Сылан женился довольно поздно, но у него уже было трое детей младше десяти лет. Его сяо фулан по имени Ляньшэн был родом из соседней деревни. Не сказать, чтобы он был очень красив, но это был выносливый, добродушный и покладистый человек.

Семья жила на самом западном краю деревни, у подножия горы с бамбуковым лесом. Несколько глинобитных домиков были довольно скромными, но зато могли защитить от ветра и дождя.

У деревенских жителей нет больших амбиций: если семья сыта и одета, это уже хорошая жизнь.

Однако в последние несколько дней из-за болезни третьего сына эту семью окутала тень печали.

— Молю всех небесных богов о защите, пусть мой бедный третий сынок поскорее поправится!

— Прогоните хворь!

— Небесные Боги, защитите… Небесные Боги, защитите… — Супруг Ся Сылана, Ляньшэн, установил во дворике длинную скамью в качестве алтаря, на котором горела палочка благовоний и стояла чаша с мутным рисовым вином.

Его худощавое тело опустилось на колени на желтую глиняную землю, и он время от времени кланялся, молясь за больного ребенка.

Шестилетний третий сын, Ся Сяошань, несколько дней назад во время игры на улице необъяснимо потерял сознание. Его принесли домой, и с тех пор он спал без сознания, страдая от высокой температуры, которая никак не спадала.

Его маленькое тельце теперь могло лишь слабо вздыматься от неглубокого дыхания, он даже не мог глотать отвары.

У семьи Ся Сылана не было денег, они смогли пригласить только деревенского старого лекаря, чтобы тот осмотрел ребенка. Но врач оказался бессилен и сказал, что остается лишь уповать на волю Небес.

Кто-то в деревне поговаривал, что душу маленького мальчика похитили призраки и горные духи. Ляньшэн, сгорая от беспокойства, уже несколько дней подряд стоял на коленях во дворе, возжигая благовония и моля Небеса пощадить его маленького сына!

Прежде чем Ся Му открыл глаза, он долгое время пребывал в тумане, не понимая, где находится.

Иногда сознание немного прояснялось, но он чувствовал лишь, будто его тело придавлено грузом в несколько сотен килограммов. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами, даже веки поднять было невозможно.

Каждая клетка его тела казалась неимоверно тяжелой.

В полузабытьи он чувствовал, как вокруг него ходят люди, произнося неразборчивые слова. Кто-то обнимал его тело или нежно гладил, пытался влить ему в рот какой-то отвар.

Ся Му очень хотел пошевелить хотя бы пальцем, чтобы подать знак, но сил совершенно не было. Он словно находился во сне, где чувства и суждения были искажены.

Иногда в его сознании внезапно вспыхивали бессвязные фрагменты, похожие на кадры из фильма.

Он ясно помнил, что его зовут Ся Му, он вырос в приюте, взрослый молодой мужчина, который долгое время барахтался в обществе, оставаясь «три без» (без дома, без машины, без сбережений).

Но временами, когда сознание затуманивалось, он ощущал другие, необычные воспоминания: он — Ся Сяошань, шестилетний деревенский мальчик…

Эти обрывочные фрагменты переплетались, вызывая бесконечный хаос и боль!

— …Сань'эр… мой бедный Сань'эр…

Голос у самого уха становился все отчетливее. В нем слышались тревога, напряжение, надежда. Даже просто слушая, можно было представить лицо, искаженное горем и залитое слезами.

Очевидно, это был родитель, зовущий своего ребенка.

Ся Му почувствовал укол зависти. Сколько он себя помнил, он жил в приюте и всегда немного завидовал детям, которых любили родители.

Однажды подруга сказала Ся Му, что он, должно быть, Рак по гороскопу — знак, который очень нуждается в любви и стабильности.

Ся Му не знал даже даты своего рождения, так что и о знаке зодиака понятия не имел.

Но он не стал спорить. К какому бы знаку он ни принадлежал, жажда любви и стабильности действительно всегда жила в его сердце.

Поначалу воспоминания Ся Му и Ся Сяошаня были перепутаны, но поскольку у Ся Му было на двадцать с лишним лет больше жизненного опыта, его сознание постепенно брало верх. По мере того как сознание Ся Му прояснялось, он начинал все четче воспринимать окружающее.

Душераздирающий зов у его уха звучал прерывисто, то ясно, то глухо!

Поддавшись зависти, Ся Му захотел открыть глаза и увидеть того, кто постоянно говорил у его уха…

— Ляньшэн, Шитоу подогрел еду, иди поешь!

— Я присмотрю за Сань'эр! — раздался грубоватый мужской голос.

Этот голос он уже слышал раньше, но не так отчетливо.

Ся Му почувствовал, что его сознание стало более сфокусированным, он лучше различал звуки и образы вокруг.

Услышав мужской голос, в глубине сознания мелькнула мысль: «Это Деде»…

— …Отец ребенка, как я могу есть, когда Сань'эр в таком состоянии?!! — мягкий голос был полон скорби, за которой последовал тяжелый вздох.

«А-ба… А-ба плачет…» — снова возник в сознании слабый голос.

Ся Му опять запутался. В его сознание явно проникали знания, которые ему не принадлежали.

Он был Ся Му, но тот голос говорил, что он Ся Сяошань…

— Ты сегодня опять так долго стоял на коленях во дворе, молился Небесным Богам. Боги услышали и обязательно защитят Сань'эр! Иди ешь! Иначе, Сань'эр еще не поправился, а ты, его А-ба, сляжешь. Что нам, оставшимся, тогда делать?!

— …

Кажется, они сказали что-то еще, но Ся Му устал. Он снова погрузился в хаос, две сущности словно сражались в пустоте, и на него нахлынула дремота…

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем у Ся Му наконец появились силы открыть глаза. Он все еще осознавал себя как Ся Му, но знал, что в его сознании остались следы Ся Сяошаня.

Два совершенно разных сознания — двадцатишестилетнего Ся Му и шестилетнего Ся Сяошаня — со временем переплелись и слились.

В конце концов, сознание Ся Му явно взяло верх.

Теперь он был Ся Му, обладающий частью воспоминаний Ся Сяошаня.

По мере слияния двух сознаний Ся Му начал обретать контроль над телом.

И тогда он открыл глаза.

Перед его взором предстали серые деревянные балки потолка — одновременно знакомые и чужие.

Знакомые, потому что он знал, что это дом Ся Сяошаня, комната, где он жил со своими двумя старшими братьями!

Чужие, потому что это место не существовало ни в одном из воспоминаний Ся Му.