Глава 32. Наставник

В итоге, сама вырыла себе яму.

За обедом Линь Чжаоси едва притронулась к еде – после такой пробежки есть совершенно не хотелось. Однако три мальчика уплетали за обе щёки, словно адский спринт был для них всего лишь лёгкой разминкой.

Всегда есть кто-то, кто лучше тебя. Мальчики ели очень быстро.

Когда они доели, Линь Чжаоси собралась было выбросить почти нетронутый обед. Но едва она протянула руку к тарелке, как Пей Чжи, Хуа Цзюань и Лу Чжихао уставились на неё.

— На стене правила висят, — пояснил Лу Чжихао, – Еду не выбрасывать!

— Ты слишком привередлива в еде, — покачал головой Хуа Цзюань. — Это вредно для здоровья.

— Поэтому и не добежала, — поставил точку Пэй Чжи.

Линь Чжаоси была шокирована. Она, двадцатидвухлетняя студентка, и вот стоит под осуждающими взглядами трёх детей, которых обвиняли её в привередливости. Эти дети явно не в курсе, что главная привилегия студенток – это пропускать приёмы пищи, просто чтобы похудеть.

Но будущее – это будущее, а сейчас – это сейчас.

Линь Чжаоси медленно опустила взгляд на край металлического подноса. Её короткие пальцы судорожно сжали холодный край, а в отражении нержавеющей стали смутно угадывалось круглое, перепачканное землёй личико – точь-в-точь подходящее под описание «грязный комочек». Она ещё не студент, она просто маленькая девочка.

Реальность оказалась слишком жестокой. Она могла лишь покорно склонить голову и, собрав всю свою «храбрость», взять палочками морковку, медленно отправляя её в рот, мысленно повторяя: «Нельзя спорить с детьми... Морковка тоже вкусная... Свой шанс отомстить ты ещё получишь...»

Кто бы мог подумать, что возможность для «мести» представится так скоро – настолько неожиданно, что даже застало врасплох. К тому времени они уже закончили обедать и, все четверо, вернулись в корпус под предводительством Пэй Чжи. Хуа Цзюань с изяществом распахнул дверь корпуса №3, уже представляя, как будет единолично хозяйничать у стола с Lego. И в тот же миг раздался громкий звук.

— Так ставить нельзя!

— Ты что, дурак?!

— Это мой фундамент, я его строил!

Гостиная была полна людей.

У стола с Lego в три ряда столпились дети – даже больше, чем было до их ухода.

Мальчишки толкались: те, кому удалось схватить детали, критиковали постройки друг друга, а те, кто остался за бортом, отчаянно пытались прорваться к столу. Разноцветные кубики летали повсюду, царил полный хаос.

Хуа Цзюань застыл с рукой на дверной ручке, а сяо Лу выглядел ошеломленным, а вот Пей Чжи… На обычно невозмутимом лице Пэй Чжи застыло выражение искреннего потрясения. Похоже, в его тщательно структурированной жизни редко находилось место для подобных ситуаций – тех, что выходят из-под контроля.

«Почему? Так не договаривались» — вероятно, промелькнуло у него в голове.

Хуа Цзюань, выражаясь понятным языком, резюмировал:

— Черт, почему они всё ещё тут?! Они что, жрать не ходят?!

Линь Чжаоси наконец рассмеялась, смотря на подборку выражений лиц на своих юных спутниках. В груди приятно потеплело – сладкое чувство мести. Теперь она понимала, что упустила из виду: их соперниками за Lego были дети. А дети, когда увлечены новой игрушкой, разве вспомнят о каком-то там обеде? Лишь Пэй Чжи, привыкший к дисциплине, мог предположить, что, пообедав раньше других, он сможет занять Lego без конкурентов. Он и не подозревал, что остальные дети запросто могут пожертвовать обедом ради игры.

Вероятно, её торжествующая улыбка была слишком уж явной, потому что все трое медленно повернулись к ней, смотря с немым укором: «Как ты можешь так злорадствовать? Это просто предательство!»

Линь Чжаоси поспешно выпрямилась, кряхнула и, ткнув большим пальцем в сторону столпотворения, серьёзно спросила:

— Ну и что будем делать?

Трое детей перед ней нахмурились, погрузившись в раздумья.

Лу Чжихао предложил:

— Может, подождём немного?

Хуа Цзюань, сверкнув глазами, выпалил:

— А давайте ночью проберёмся сюда?

Пэй Чжи хранил молчание.

— Пэй Чжи, а ты что скажешь? — не выдержал Хуа Цзюань.

Пэй Чжи по-прежнему молчал, опустив голову. Что творилось у него в мыслях, оставалось загадкой. Линь Чжаоси уже собралась озвучить свой план, как вдруг Пэй Чжи двинулся с места. Поднял голову. Сделал шаг. Прошёл мимо неё, плечо едва задев её плечо, и направился прямиком к Lego-столу. А затем произошло нечто, от чего Линь Чжаоси едва не прыснула со смеху: Пэй Чжи нашёл просвет между двумя мальчишками, сунул туда руку, раздвинул их в стороны и буквально втиснулся на половину в образовавшуюся щель.

Втиснулся...

Весь день ребята под предводительством Пэй Чжи вели ожесточённые бои за Lego. Линь Чжаоси, не испытывавшая ни малейшего интереса ни к конструктору, ни к куклам, от нечего делать вытащила с книжной полки сборник судоку и принялась вяло заполнять клеточки. Вокруг бушевала мальчишечья возня, тёплый летний ветерок ласкал лицо, и незаметно для себя она погрузилась в сон.

Церемония открытия лагеря началась в 16:30 в небольшом актовом зале среди леса на территории базы «Оазис».

Линь Чжаоси, к своему удивлению, чувствовала себя бодрой и полной сил. Когда их группа подошла к зданию, она с первого взгляда оценила масштаб мероприятия – он превзошёл все её ожидания. У входа собрались ученики начальных, средних и старших классов – всего двести-триста человек. Все выстроились по росту, готовясь к торжественному входу в зал, создавая атмосферу принятия присяги.

Возможно, из-за полумрака в зале Лу Чжихао и Хуа Цзюань очень скоро прислонились друг к другу, погрузившись в сон, а изо рта вот-вот должны были начать течь слюни. Даже Пэй Чжи сидел, понуро опустив голову, и время от времени его веки предательски слипались, словно он клевал носом. Но внезапно раздался оглушительный скрежет динамиков, и больше половины детей в зале вздрогнули от неожиданности. Линь Чжаоси тоже мгновенно выпрямилась.

На сцене появились двое ведущих – парень и девушка, старшеклассники, каждый с микрофоном в руках. Основной свет погас, зажглись прожектора, окатив их фигуры ярким сиянием.

— Уважаемые преподаватели и ученики, добрый день! Мы – ведущие церемонии открытия летнего лагеря математического конкурса «Цзиньцзян» города Аньнин. А теперь давайте поприветствуем наших почётных гостей...

Под звуки спортивного марша боковая дверь зала распахнулась, и внутрь начали входить преподаватели и руководители. Замыкал процессию заместитель директора Чжан. Когда все заняли свои места, Линь Чжаоси с удивлением заметила, что кресло рядом с заместителем директора было всё ещё пустым.

В целом, если они рассаживались по рангам, то место по левую руку от замдиректора Чжана явно предназначалось кому-то выше его по статусу. Выходило, что самый главный человек во всём лагере умудрился пропустить даже церемонию открытия?

«Вот это по-настоящему крутой уровень» — мысленно отметила Линь Чжаоси.

Это была мелкая деталь, но на фоне совершенно обычного протокола мероприятия она выделялась особенно.

— Слово предоставляется руководителю А — ученики аплодируют.

— Слово предоставляется руководителю В — снова аплодисменты.

Выступление представителя преподавателей — вежливые хлопки.

Очередь за учениками...

Когда ведущий провозгласил: «А сейчас выступит лучший ученик начальной школы!», в их секторе наконец возникло лёгкое оживление. Если остальные школьники продолжали хлопать с автоматной безучастностью, то их группа старшеклассников начала озираться по сторонам – кто же этот счастливчик? И, конечно, все мысленно уже видели на сцене Чжан Ляна.

Но Линь Чжаоси ждал сюрприз. Прежде чем представитель учеников поднялся, большинство детей повернулись в их сторону. Кто-то смотрел на неё, но большинство глаз было приковано к Пэй Чжи. Сам же мальчик по-прежнему сидел, склонив голову, погружённый в сладкий сон, совершенно не осознавая, что невольно стал негласным лидером среди ровесников.

Впрочем, это было закономерно. Какой бы отстранённостью он ни отличался в обычное время, но именно он осмелился открыто противостоять учителю. Именно он под давлением завуча твёрдо заявил: «Я не умею». Такой ребёнок не мог не стать героем в глазах других детей.

Линь Чжаоси взглянула на Пэй Чжи и улыбнулась. Когда она снова подняла глаза, Чжан Лян уже поднимался со своего места под аплодисменты. В их глазах явно читалось недоумение, и Чжан Лян, казалось, тоже почувствовал это. Делая вид, что ничего не замечает, он поднялся на сцену, взял микрофон, повернулся ко всем, поклонился и начал говорить:

— Уважаемые учителя, дорогие одноклассники...

Услышав первые слова Чжан Ляна, Линь Чжаоси тихонько рассмеялась.

Как сказать… Раньше ей всегда казалось, что Чжан Лян – это взрослый не по годам ребёнок, но стоило ему заговорить, и этот образ тут же рассыпался. Его манера речи была типично детской – он растягивал слова, говорил с пафосными интонациями, слегка повышая голос в конце каждой фразы. Его звонкий голос звучал так гордо, будто он был маленьким павлином. Да и само содержание выступления было шаблонным, словно взятым из какого-то стандартного образца для школьников.

Её прежняя неприязнь к Чжан Ляну немного ослабла. В конце концов, они все ещё просто дети. Так прошли выступления ещё нескольких учеников, и церемония открытия, казалось, подходила к концу. Затем на сцену медленно поднялся заместитель директора Чжан. Все официальные речи уже были сказаны до него, поэтому, поднявшись на сцену, он без лишних предисловий перешёл к делу – вкратце озвучил расписание летнего лагеря:

Закрытые тренировки продлятся месяц – с 3 июля по 3 августа, с выходными по субботам и воскресеньям. В выходные родители могли навещать детей или даже забирать их после подписи учителя, но к восьми вечера воскресенья все должны были вернуться в общие спальни. Всё это уже было написано в буклете, но, когда заместитель директора Чжан произнёс это строгим тоном, правила вдруг зазвучали куда серьёзнее. На сцене он особо подчеркнул запреты: никакой активности после отбоя, беспрекословное подчинение администрации, никаких игровых приставок. Хорошо ещё, что в те времена мобильные телефоны были редкостью – все обычно звонили с IC-карт, да и смартфонов не существовало. Иначе в списке запретов наверняка появился бы и этот пункт.

— После окончания собрания классные руководители раздадут вам расписание занятий и учебные задания. Просьба ко всем учащимся не покидать зал сразу, а следовать указаниям ваших наставников. Это всё, на что бы я хотел обратить внимание… — заместитель директора Чжан понемногу отходил от трибуны, и студенты, почувствовав скорое окончание церемонии, начали перешёптываться.

Однако вместо объявления завершения мероприятия он неожиданно сделал паузу. Строго сжав микрофон, он обвёл взглядом зал, в то время как на сцене за его спиной медленно опускалось белое проекционное полотно.

— В завершение церемонии позвольте представить почётного директора нашей летней школы – профессора математического факультета Саньвэйского университета, выдающегося математика и педагога, учителя Цэн Цинжаня. Он обратится к вам с заключительной напутственной речью.

Проектор включился, и белый экран постепенно залился светом.

— Из-за участия в международной конференции профессор Цэн не смог присутствовать лично. Однако он специально записал это обращение к учащимся в надежде, что вы внимательно его посмотрите и извлечёте для себя что-то важное, — тихо пояснил заместитель директора Чжан.

В зале пробежал лёгкий шумок, но вовсе не потому, что дети знали, кто такой Цэн Цинжань. Их впечатлил сам необычный формат появления. Мир академиков и учёных пока ещё оставался бесконечно далёким для этих школьников.

Но для Линь Чжаоси всё было иначе. Ею овладело странное чувство нереальности происходящего.

Цэн Цинжань...

Это имя звучало до боли знакомо. Она точно где-то его слышала...

Не теряя ни секунды, она схватила буклет летней школы и зашуршала страницами, пока не нашла раздел об организационном комитете – тот самый, что раньше пролистала невнимательно. Палец скользнул вверх, к строчке с именем директора и там оно было: «Цэн Цинжань». Теперь сомнений не оставалось.

С выражением полнейшего изумления она подняла глаза на экран. Свет и тени постепенно складывались в чёткое изображение, и черты лица на экране неожиданно совпали с теми, что она мельком видела много лет спустя. Если её память не подводила, то этот седовласый учёный через десять лет станет научным руководителем Пэй Чжи.

А сейчас...

Она перевела взгляд на сидящего рядом. В белесом свете проектора Пэй Чжи медленно открыл глаза, ещё затуманенные дремотой. А сейчас, вероятно, происходила их первая, пока что односторонняя, встреча.