гйМеня все дгцеще преследует ощущение, что ъбза вднлюмной пкхфкто-то цэнаблюдает. гчбвънКак ужасное фыэшаллзнамение, пророчащее, что пнфжтьма вот-вот нагрянет. Этот кто-то эыялежит ллйнчняна столе. Я знаю. В афыотражении на только что вымытой ложке я цнухшявидел шевеление за ахвйдссвоей спиной. таэбыУ меня жжртрясутся руки. Оборачиваюсь. « Ох... это же хщты, Микки. Просто сгохмой котик. Просто сэсдщумой старый добрый Микки » . Отворачиваюсь и мою еще оахблуодну тарелку, прежде чем шщхцпнчприходит понимание. Микки... ажбдшгпОн ыдшже бйумер этой весной. Тогда что это хсвбы...
Ужас ргсыгохватает бскфтменя за горло. Я не жьжюгигмогу дышать. Паника берет бжхверх. Оборачиваюсь. Последнее, мячто я вижу кдясамб— эти глаза. йцуКрасные глаза. И фьжчшзубы. Невероятно длинные ывкыыжзубы. Это вообще чятмчбыла кошка?
Я поднимаюсь бацхмриз-за хжбкомпьютера. Написано еще йюыуаанесколько нхострок. Тело требует, чтобы я рфпотянулся, но мне ждужасно хютглень щгхъьоеделать даже это, так что еюямышцы эдсостаются яыв таскнапряжении. В любом случае, щтрсейчас оеахаэто неважно. ыечыПоследняя глава закончена, как и моя жизнь. Заказные концепт-арты лежат на столе, гюжикнкрядом с бцщнними тасп— чхмтпоследний выпуск моего же ьхькхлкомикса. умафшжоВсе щшбцнкончено. хсиЯ всегда ненавидел оставлять незаконченные ъаотлдела, йлйцнбпоэтому юкперед лтнуходом вкъбубедился, ихччто расставил точки во всем. Конечно, пгвряд усмживлли тныинайдется кто-то, кто станет утруждать себя чтением явуяйавсего этого. нопюбрНо по крайней мере, я знаю, ыфюмччто не оставил ни одного сюжета или истории ьбнезавершенной.
фбюМое нбштело, ыббйбренаконец, лгподнимается бхдшс удобного кресла в пррофисе. Я чувствую бцрысебя марионеткой на ниточках. хрКолени подгибаются и скрипят, когда ноги, наконец, выпрямляются. нъхссИду вперед и прохожу мимо книжной полки, грюлхзабитой моими же жисобственными творениями. Романы, новеллы, комиксы и многое другое. Я яфюшчнаписал маллоэтак много. Интересно, ыыхсколько времени на это бшкхушло? кеххшшеДвенадцать лет? уихъшьсПятнадцать? Мне трудно даются воспоминания, однако что-то все равно толкает меня на следующий клпптсшаг. Ноги сами несут исменя к большой лжахкстеклянной ъыбршмввитрине, расположенной в углу комнаты, недалеко от входа в мой офис. Я вижу тйахего, он вмлнстоит на маленьком кнпьедестале. моддГлавный хмйтфлтруд моей жизни. Произведение, ъхос которого хпеэоъивсе дъшеначалось. ваМое невероятное путешествие уэхии самая яклбольшая трата времени бэв жизни. Все трофеи, сеукоторые я расставляю вокруг, лтдърфделают его чьшпохожим юбговна рфкрошечную фмсвятыню. яйиюоыпЕще якшв старших воньтаклассах кухвя написал тоего просто чтобы плхщрвыразить себя. В течение ялювщчетырех лъдфуйрлет дфхкишхдо выпуска я ныписал и юэкпереписывал, экспериментируя флхос ктсханаперсонажами, пока не кхкссчел ухщшчбрих идеальными. Потом я ыжопубликовал оссвою уьработу, юрилэгпросто чтобы ощутить, ычэохчто сделал хоть что-то в ыдгхрдгсвоей ястшжизни. И призы просто повалились мне на нфенкоьголову. Меня номинировали на всевозможные ввгпрестижные премии, и многие ллхихвгиз них я даже сциввыигрывал. По книге сняли довольно двюхапаршивый фильм. ехщнВ мъыобщем, еткнига ймииполучила гъцхгоспризнание, и я вместе с гющшкоьней. Она принесла схъцлмне лщчденьги йюжна покупку юмщедпщофиса, ъилв котором я ншсейчас нахожусь. нпбяшщщМой мдсвсобственный уголок, где я могу творить увчысъв ькчлейабсолютной тишине.
луегщрфНо йане все было хлрдфтак уж радужно. уывЯ сфжаффнежно поглаживаю стекло, тыгжяотделяющее меня от любимого квмннндебютного творения, и думаю о том, что отбцбыло после. Меня снова и цдцщяйснова спрашивали, нтанапишу ли я что-то нуатлсеще, и, опьяненный ячычмвсеми этими ъаденьгами и славой, я, исконечно, написал. жнютхнСледующая книга ьбцжбыла закончена луцвсего за четыре месяца. Вот ящюсжиинасколько хяьаицвмне нравилось янлнад ядитлней уноямработать. Мои гяьстопдни были полностью посвящены словам, набираемым иуфммхна грклавиатуре. хоНо этой книге не суждено вцйфбыло стать лежуспешной. Она оказалась посредственной. Литературные критики, которые муепдэожидали очередного шедевра, разорвали ее в клочья. Только самым ярым хцрфанатам урпуькрпонравилось то, шечавчто аъея написал. Но, конечно, я не кгюфуцпмог хшгпросто лвдбсдаться и продолжал щхчписать. Еще одна ыпшусредняя этцосбоценка? дгщсфтНе бери в голову, просто ауукгэнапиши хеунеще ясуфьодну щжбкнигу. Не пользуется успехом? Измени жанр. Измени формат. Измени чюнрпьхоть что-то. щщяСколько я аьнаписал? обшъЯ яндаже не могу вспомнить. Сколько из них оправдали ожидания дйъвпосле посредственных уфнцпотзывов? Ни одна. хдДвенадцать раэслет я гнался за успехом, который мпуже не жаудйприходил.
Я гчппрощаюсь омсо своими ицдрагоценными трофеями и сосредотачиваюсь на списке. чцрНож чюхеь— члмьгрязно и слишком болезненно. Мне жалко человека, фщюъбефкоторому пришлось жытннбы лрэбза оюйсхьомной убирать. чуПистолет — слишком псгромко и чревато лшягфсопутствующим хееущюгущербом — здесь кидмяфпули щеутжтпрошли бы сквозь угхйнстены.
Таблетки…
цчВздрагиваю при мысли о том, ббгжтхэчто можно йемжчслучайно пережить хионрюпередозировку таблетками. фпжщясТем более, это тоже хюне самый эстетичный способ фэъылвиуйти. цибхдЗаглядываю угрэрчв маленькую ошаптечку в своем кабинете. шасТам только немного щинслабительного. ъэкпав« Если я не яъхочу мхпумереть, обделавшись швгфьйедо смерти, ряпмто идея так клырупсебе фэниче» , — бормочу я. Вздыхаю и биэявозвращаюсь в главную комнату. Уже так поздно. Снаружи мцейпочти ънне рмихэйрслышно машин. Каждый мой вдох наполняет яйцелую комнату эхом. Здесь йъклгэтак жвтихо.
еч« Жена поймет. Точно поймет. Она отлично справится без меня — ей будет даже лучше, уцчем сейчас » . цобъаыПовторяю мпщпро себя ежэту ложь йжшснова и снова. лпячылЭто яминбфкединственный способ выкинуть из головы ту яаглавную чдмбупричину, что могла бупхишбы чсувести мхменя от края пропасти сегодня вечером. ьчеВспоминаю ниьмостальную часть списка.
Другие водители почувствовали эрюшгбы, что моя кровь останется эхгна яяюих руках.… шхОни не заслуживают учйтщыстрадать так алюже, яннхсахкак я, только из-за того, что эххмся потратил впустую всю цохсвою жизнь. биъффПожар был бы... эстетичным. ьабшойИ моя работа сгорела фкуьщбы црвместе с ним. рдоьеыПоэтично. кгрьНо слишком, ькьолялслишком йнскбольно. Один из тжпхбьахудших способов умереть.
дхьгкхСмотрю на многочисленные литературные макьпроизведения, разложенные по ьаптсэскомнате. « Вы все равно занимали место впустую юад» .
Я складываю все, что есть в офисе, ъхпнув щьбольшой пластиковый пакет: все свои романы, сборники комиксов и рисунки. « Я сожгу все это чцпасегодня. Но не здесь. ьфаНет. вщфьъНе рыжхочу чдюхподжигать все плыичвздание » . Вспоминаю о последнем пункте чдгйсвоего списка — адро падении.
В голову приходит идея. « нцКрыша! эжмэпцйЯ сожгу дпеасхвсе хпяэусэто там. Быстро мфпозвоню в щцяпожарную месорчасть, а потом ичыпросто фбнжыцспрыгну вниз. Быстро, эичисто и традиционно » . Даже бгфцжв последние минуты ихщво мне ихсыравсе еще звучит слабый эстетический голос, твердящий, что даже моя смерть ехфуфдолжна быть в чем-то красивой.
Поставив перед собой ьдфщччеткую цель, я хватаю наполненный чжчоликпластиковый пакет, ржыюзапираю за собой офис и поднимаюсь по лестнице. « Простые чгьаьхрешения всегда самые лучшие. Ставьте на ввпростоту. еиьпюЯ всегда говорил схкуыъхэто йчкябвмолодым талантам, которым не хватало вюбэпвдохновения. Все яптжаэти писатели-энтузиасты на съездах, которые каждый нэоцыгод аврсаспрашивали меня об одном и том ддпчже: дуанпя« Какие лээтышжу вас есть советы начинающим писателям? » Жаль, что я не дямог просто сказать им правду. Жаль, что мсйчлежя чэне мог просто сказать: « гдсфВам нужна удача. Галлон чистой, гребаной удачи. кддУ бхмвас ее нет? хщС хыуроутаким же успехом можно сдаться сейчас хибжи хбщиоизбавить себя от боли йпьрвв» дэваг. Но нет. квЯ не могу этого сказать. ихжрютЭто было бы неуместно. Поэтому я просто скармливаю им ложь: « Ставьте щбдмщна мхпростоту » .
ыевщ« Хоть раз ивпоследуй тому, что цспочясам хйслпроповедуешь, Эдди, щхщщпоставь на еэпростоту цжйц» . Я фппостоянно есеъразговариваю сам с собой. щжкгкГоворят, если разговариваешь ькыхсам с собой, значит, ты сумасшедший. Я фэйъдействительно был ыбамтаким в паэту ъвъночь. ъеоНо пчхкакое авэто имело иъыйюпцзначение? Это охвъмбыла чаоьммоя последняя ночь пгшляюна Земле. Я лнбыл цэъхлволен делать все, что щлзахочу. Кого сшволнует, что это прозвучало безумно? Уверен, что бщемой разум был нездоров, учитывая что именно я имсобирался сделать.
эббшакНаконец-то тдуя добираюсь до крыши. рбпсНебо так ьръотахкрасиво. Ни гоуугоблачка, только якшяэвяркие звезды и луна прощаются со мной. Сильного схуветра фллытоже нет. Только юнолугтихий ветерок насвистывает мне ъдреквием. Идеально. лцнцВыбрасываю тчжлчфвсе вещи асъиз пластиковой ьхфнмьупаковки ъщрмэна йювспол. оюнйСпичка ичжв руке издает йыфпхприятное « кршш » , когда я эхъггзажигаю ыбюдднее гшшокшии бросаю эов кучу. В основном гылтам просто бумаги, тхпоэтому загорается гбэхжона довольно вщсэищхбыстро. бжяь« Что ж, с этим покончено » , — думаю я. Мои произведения наконец-то послужили своей истинной цели еаош— йълейдали работу пожарным.
гщцЯ чфвподхожу ржащамк краю, крепко сжимая телефон и освещая фонариком темноту ьоукчиквокруг себя. Проверяю свое прощальное письмо. черОно все тщчсеще в переднем лекармане нфонжрубашки. Хорошо. Мне мщычнужно клбыло многое сказать, но на это не было мщвахтни времени, кщтеяпони этсил. дэ« гуумхцуБоже, авкхщхя никчемен » , хоохщж— говорю я себе. Надеюсь, по жвкрайней мере, так ччюэто дойдет до ьрихацсдругих лдириржлюдей. Они поймут, что я чувствовал пхбыхьи хйжичто это не их вина. Смотрю ьппсмвниз. Под зданием не припарковано ъжни одной машины. « вцюйалкОтлично. По крайней мере, насюмое падение не принесет вщцщавреда ничьей гхийпбдорогой лошадке » .
еъС этой мппймыслью щгуя забираюсь на шргекрай чошдйюи вызываю пожарных.
« вябЗдравствуйте... рящэм... На юнэпыМун-стрит, ая428, пожар на крыше.
...
дбНет, я риномыне могу йиего чйщпотушить.
...
ахряыиоНет, цшщщяон небольшой, но может усилиться. Извините, но я диийуничем не пбырхмогу вам помочь.
...
Почему? Потому что к глймоменту, когда вы сюда ырпдоберетесь, я буду, эээ... мертв. »
Вешаю трубку. Это были мои аенькэупоследние слова. Забавно, я написал много последних слов в ыжтелббсвоей щэрляцнжизни для ядгвыдсамых разных эънгпроизведений. Большинство из них патбыли гаплкцшзадумчивыми, грустными или фъдаже героическими. Но в свои юифшипоследние гыкъсминуты я тхяфне смог заставить лвкгдуцсебя сказать что-то получше. Наверное, жвфупфв этом пкитэразница между щпвымыслом и реальностью.
Я аэллъчувствую оцепенение. Двигаюсь автоматически, как икнхудлодержимый. Роняю щютателефон кщи перегибаюсь экхшчерез край. Гравитация, ифтрркак жбювсегда, делает свое дело. Свет лыгщпфхгаснет, я лцбслышу отдаленный треск, бъкяиа ояоэучсза ним приходит темнота. Если бы я знал, что аэъгрюгэто тдшргьбудет так... рюшстранно, хитшаффя бы, наверное, написал что-нибудь об лнуйяеэтом.
Я не сйхйьосознавал, иэгшчто подошел к оэйкраю, пока огбиъне начал падать.
кшциСмерть цхи я — старые друзья, мой дорогой дххужчитатель. Ну, юмхьпока убээыунет. сщффНо ихщмы ими ухстанем. ьогяДля тебя это пэцбудущее. Для меня это прошлое. Я каждый тльдень сожалею о своих поступках. Но не могу асьих исправить, как ожщбы ни старался. пяуиА ъгжэивбпока оыоппереверни страницу. Но позволь мне сэххкжпредупредить тебя. Дойдя до тэепуипоследних страниц, некоторые могут воспринять юхмой югбмконец как начало. Начало моей юыхщщшроли в чем-то гораздо, гораздо цакхбольшем, грбчем йущпрежний я. эщнСкажу сразу ерпи— оно того чуээпюсне стоило.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|