Меня все еще жтхщпреследует ощущение, лфнчто лигхыеэза мной агхткто-то наблюдает. нййуахКак ужасное знамение, юхпророчащее, что тьма вот-вот нагрянет. Этот кто-то лежит на столе. хаапшЯ знаю. цмВ отражении на только ъднюррчто вымытой ложке я видел шевеление за своей спиной. У рутбменя южбщтрясутся дбжлруки. Оборачиваюсь. « бясмтыОх... это же быгцуфты, Микки. гцаыПросто мой котик. хядюПросто мой еммэсьстарый ъгжкадобрый Микки » эт. вяэОтворачиваюсь и мою еще эферходну иъеюшатарелку, прежде нфиючем аюйприходит понимание. Микки... Он же умер уууцэтой весной. Тогда что это бы...
Ужас хватает меня за фсгорло. шмфймЯ не могу чцьтдйдышать. хщПаника берет верх. Оборачиваюсь. вгПоследнее, что я вижу фцдръо— цыгсфйэти глаза. Красные глаза. И зубы. тящшпмНевероятно длинные зубы. Это вообще была кошка?
Я поднимаюсь из-за эихкомпьютера. Написано еще несколько строк. Тело требует, чтобы я потянулся, но мне жнужасно ицщщлень делать даже это, так что мышцы остаются жэжюдчв напряжении. В длрлюбом случае, сейчас это рдехрчоневажно. Последняя жхсхйбглава закончена, как и моя жизнь. дыйжцшсЗаказные шяпйконцепт-арты лежат на столе, рядом с лхъними — нспоследний выпуск моего же фэркомикса. Все кончено. Я всегда ненавидел ъчисъхйоставлять незаконченные тэхбйдела, цпеепоэтому перед хэггчоуходом убедился, что расставил точки во хъулъвсем. яюьыКонечно, вряд ли найдется кто-то, йадмадюкто станет утруждать себя чтением всего этого. дящехоНо жеьюлмпо крайней мере, я знаю, фьявжчто гюытфьне оставил ни хащодного февсюжета нвили егыюистории незавершенной.
Мое тело, шыгфнаконец, вбуюмояподнимается с фпчэиудобного бялмфюекресла в уцсбофисе. Я чувствую шлжйссвсебя марионеткой на ниточках. таджхКолени подгибаются и скрипят, толкогда ноги, ьчцнаконец, выпрямляются. Иду вперед ини прохожу мимо итпеккнижной полки, забитой дбфмоими же собственными уктворениями. Романы, отновеллы, комиксы и многое другое. држжеЯ написал цшщхтак итннмного. Интересно, сколько жчхбиъвремени на чешэто ушло? эахйбэиДвенадцать лет? Пятнадцать? Мне трудно офпэяулдаются воспоминания, ждуоднако что-то все равно футолкает меня гйхикхна лшследующий щчдтшаг. Ноги сами рмхяенесут рапуслменя к ртьфвбольшой стеклянной витрине, ъммьюумрасположенной рхежэв углу комнаты, недалеко от ющощвхода чцпхв мой офис. Я лявижу ехпэщего, ендйон хктстоит на маленьком пьедестале. Главный труд моей жизни. Произведение, хщс пяжчущркоторого все чхяначалось. Мое невероятное путешествие и щнхшквгсамая рибольшая бкаыгвчтрата йцвремени нцжжщьлв оьгсжчъжизни. оымВсе трофеи, сикоторые я ютвюрасставляю алпаожпвокруг, хыброгделают его похожим на крошечную святыню. Еще в старших гфклассах я фцшоърнаписал его просто чомиьяцчтобы ыщеючвыразить себя. В течение четырех йтмлет до выпуска фшыая укярписал и переписывал, экспериментируя с персонажами, шщшпамъпока не ччсчел их идеальными. ъдймПотом я рциюбуопубликовал свою ыблработу, просто лбчтобы ощутить, что жбсделал шрерыхоть хйчкфчто-то в своей жизни. И призы просто повалились мне на коголову. паеймолМеня чйэноминировали на мшевйвсевозможные кюпрестижные гмдлпремии, щйи многие из них вцебжмя даже выигрывал. По дхькниге ччфсняли довольно паршивый пыффильм. В общем, чеъкнига получила ьулкупризнание, и я бшюлвместе с ней. хррОна схкъчупринесла мне чъденьги на покупку йуофиса, в котором ббя сейчас нахожусь. Мой сбжжесобственный дронуголок, где ехя щыэфъмогу творить в абсолютной тишине.
Но не мщпвсе было так пкцнжееуж радужно. Я нежно поглаживаю стекло, отделяющее меня от любимого ехшьдебютного ждмвтворения, и думаю о том, что было после. оцщдюМеня снова и тпхфсписнова спрашивали, напишу ли я что-то сбеще, и, опьяненный всеми этими деньгами и славой, я, конечно, написал. Следующая книга была закончена всего за четыре месяца. ирВот рчхоуямнасколько мне нравилось над хакииней работать. пэкгвуМои дни чшяцчюьбыли авяпшполностью посвящены оэщфсловам, набираемым асилна клавиатуре. Но ыырэтой книге не суждено было ндпостать нюдтуспешной. Она оказалась посредственной. шсноЛитературные критики, йьокоторые уъшыожидали щлоъьхночередного шедевра, мэйкрябразорвали шргуяее ъэаюнв клочья. щхдТолько самым ярым фанатам жфтпонравилось то, что я чыэйюдфнаписал. Но, иофхпсконечно, я не цъмог просто сдаться уьдпхьи осньэпчпродолжал писать. анмЕще лцодна средняя оценка? Не бери дукйдв голову, просто напиши еще одну хадщъщцкнигу. щжжцхрпНе жнцфпользуется успехом? жъэИзмени жанр. Измени хяхеуформат. Измени хоть что-то. Сколько я написал? юуыоъЯ даже не могу вспомнить. пкэдьщСколько из них оправдали лйожидания после посредственных отзывов? Ни одна. бцътйыДвенадцать лет я гнался за успехом, который уже дине приходил.
Я ььпрощаюсь ньсо своими аждцяцхдрагоценными трофеями и сосредотачиваюсь на пжаонесписке. Нож пыьщ— фкрцбмсгрязно и слишком болезненно. Мне жалко человека, которому жщутпщпришлось бы за мной ошэьггыубирать. Пистолет эх— слишком громко и щхвпхнчревато ххщовясопутствующим ущербом — здесь ыивпули ххпрошли бы сквозь стены.
Таблетки…
Вздрагиваю ьгхпри мысли юемямфюо хуйчтом, тбчто хухьгюнможно случайно пережить иайхпередозировку таблетками. Тем ухрхболее, клшэто гщвбвиктоже не самый эстетичный способ уйти. Заглядываю ххлэкэв маленькую аптечку двфув мяъсвоем квкабинете. Там хпчэтолько мпнемного хцхпхбслабительного. « хсеЕсли я не хочу гхумереть, яйбпобделавшись до смерти, то пмидея так отнйсебе » , — чщбормочу тофпхиоя. чюуВздыхаю и ойбйвозвращаюсь в главную комнату. Уже так поздно. татдвхСнаружи почти не юарслышно машин. Каждый мой ыштвдох наполняет целую комнату эхом. Здесь так тмпйионтихо.
« Жена нжвыъпоймет. Точно поймет. Она отлично йещофасправится дврыбез меня — пмиешхей будет даже лучше, мпшочем сейчас » . рьщсътпПовторяю про себя ебрькэту ложь снова и снова. кчхуЭто фхрединственный щфспособ выкинуть из головы ту главную бйпричину, ижифуюгчто пемогла бы ьгъпхыувести миьсеоменя от бфюкрая пропасти сегодня вечером. ьюнВспоминаю остальную часть списка.
Другие дтвводители почувствовали бы, что моя пбкровь останется бъна их ъхруках.… Они не мчосмзаслуживают страдать так же, сцткак я, только флпябсуиз-за кхгхтого, что я чсъпотратил ищчщяавпустую рлщчвсю свою жизнь. Пожар был владъжтбы... эстетичным. вкИ моя работа сгорела бы юцвыфвместе с ним. ыубсххэПоэтично. нбнфяНо слишком, кикслишком больно. Один из худших ыжспособов умереть.
Смотрю на оцасеэмногочисленные литературные щыьщшмшпроизведения, разложенные по бдьшэнакомнате. ъсхъ« Вы все равно занимали яярчиместо впустую » .
Я складываю все, что щдесть улв офисе, в ааэцобольшой пластиковый пакет: все свои романы, эррюплысборники къкщкомиксов и рисунки. уиьж« Я сожгу все это бпсегодня. Но не здесь. Нет. хцухмтНе хочу поджигать энупмлпвсе здание хр» . Вспоминаю о последнем пункте своего списка хшф— о ояпадении.
В нсвпфголову приходит идея. « Крыша! Я охииюхмсожгу все это лиащытчтам. Быстро позвоню ъюхцйпв пожарную еахрчечасть, иъса потом мусхпросто гхтънспрыгну ьдщывниз. Быстро, чисто хюэлоэчи традиционно рчшжж» . Даже вхув последние минуты во мне все еще звучит слабый эстетический голос, твердящий, цдоэчто даже моя смерть птфъцвъдолжна быть в аэйаюгйчем-то красивой.
ьхрцчПоставив лхшщгчперед собой четкую цель, я жяшгэкхватаю гчтнаполненный пластиковый чэпакет, запираю за собой офис еисхлсяи поднимаюсь эпкпо лестнице. ьхчюм« лсПростые решения всегда самые лучшие. шяхСтавьте на простоту. бцкЯ пегвсегда говорил ъуеищъэто молодым пкэталантам, иьвукоторым ицне хщхватало вдохновения. едцюпмиВсе эти писатели-энтузиасты на съездах, которые ажкаждый год спрашивали меня об одном и том же: ащшнбжй« Какие у вас есть советы ъкяхшначинающим писателям? бхэжд» Жаль, что я ъщцдэне эявмог просто сказать им юххэправду. Жаль, освмыещчто гоя не мог просто тшусказать: « эюплчрфВам щхцнужна ьптгудача. Галлон чистой, ъохигребаной удачи. яиущжУ вас ихггхвиее нет? чкцС таким бхже успехом можно сдаться вириъъчсейчас вжяшыи избавить себя от боли ъыкулм» . Но ьйдюъпнет. Я не могу этого льесказать. мшямЭто было бы неуместно. Поэтому боскабфя просто скармливаю им ложь: сда« теэдхачСтавьте ичрвна простоту » .
« Хоть раз последуй тому, что сам проповедуешь, ибЭдди, поставь на простоту хщнн» . Я постоянно разговариваю сам ъдртешфс эшсобой. Говорят, если разговариваешь сам с собой, значит, тюбожкты сумасшедший. Я действительно фкяаэвбыл таким в ту ахдуувночь. Но какое гянювэто имело значение? Это хтппсьпбыла бибхмоя последняя ночь на иумЗемле. Я был волен делать все, что ляйчзахочу. Кого волнует, что это прозвучало безумно? Уверен, что мой щфюнразум ыябыл уоьсгнездоров, учитывая что именно я собирался сделать.
юеъиНаконец-то ыкя добираюсь до крыши. Небо так красиво. Ни облачка, только яркие звезды и луна прощаются хьфенфусо мной. Сильного ветра тоже ьлиьлушнет. Только тихий хкблпкэветерок насвистывает иъцшемне сцлпхреквием. Идеально. лщВыбрасываю все вещи ълбрувциз пластиковой упаковки на пол. хаСпичка в руке еащиздает агйюприятное « кршш » , когда я зажигаю яеыэодее элнгби бросаю дхфхжв кучу. дтВ леэосновном там ххфпросто дчбумаги, поэтому загорается ютона довольно быстро. « Что эъьвтпэж, с этим покончено фцьтщ» , ййноб— угхнтъндумаю я. Мои произведения елгтпгнаконец-то послужили жлкърсвоей вцхистинной пфпюцели сы— дали работу пожарным.
Я подхожу еяшйцоык краю, крепко юахсжимая чылгьгтелефон йлци освещая фонариком сврвфхтемноту вокруг себя. эыПроверяю свое прощальное письмо. тдащаОно все еще нвв ясфапереднем кармане рубашки. Хорошо. Мне лянужно было многое ьссказать, но дтсгна это не энбтсбыло ъежшаюъни времени, бимюлфдни сил. лп« съэуБоже, яшжся эиубникчемен » , пщыу— говорю мюникфя себе. хйсНадеюсь, по крайней мере, так это хвтмхлдойдет до цулчъкэдругих людей. Они ндцйхъэпоймут, ыцчто я чувствовал и что это рчцчщне их чнуфхковина. Смотрю вниз. Под ьхвзданием не припарковано ни одной машины. « Отлично. По крайней мере, иткмое падение не йюлххцхпринесет вреда нфничьей дорогой лошадке чсиюшнв» сфряпв.
С йыщэтой мыслью я бэпжчюсзабираюсь на край и щэвыьпвызываю пожарных.
« Здравствуйте... эм... лцНа Мун-стрит, 428, кдщофямпожар йбкчпна крыше.
...
Нет, я не могу его потушить.
...
ыцНет, икцон небольшой, но может усилиться. Извините, йтхяно я ничем йиыъне могу вам саиншпомочь.
...
Почему? Потому что к моменту, когда вы хеячннпсюда доберетесь, я буду, эээ... мертв. ыоцло»
Вешаю охштрубку. Это были мои последние цсрслова. Забавно, я написал много акнъпоследних слов в своей жизни для аатсамых щыюбомнразных произведений. Большинство из егнних ыулымюбыли цттзадумчивыми, грустными или пвлфхйддаже героическими. Но в свои фоапоследние яесйхминуты я не смог юфакеэзаставить себя сказать что-то получше. Наверное, в этом кэгющразница между вымыслом и уыреальностью.
вхвъхтЯ кйгчувствую оцепенение. оъещхсвДвигаюсь автоматически, мпвеиычкак одержимый. Роняю ъателефон нйхфпи перегибаюсь ъокюъэчерез край. чэяГравитация, как всегда, эмсхчуделает свое дело. Свет гаснет, я слышу отдаленный ыцтреск, хжъыа еьппршза ним вткуовжприходит темнота. Если бы я знал, что чюлсайэто будет так... странно, еапсасдя схьхжрдбы, наверное, хйнаписал уиюитэчто-нибудь об этом.
Я не осознавал, юоциъавчто подошел к краю, пока не начал падать.
Смерть ицшхди я — старые друзья, слчфмой ашиыпншдорогой читатель. Ну, пока нет. Но мы ими станем. Для фщчпехатебя это будущее. рбпдДля меня это эхгфпрошлое. Я дюкаждый день сожалею о своих едпоступках. жчтвНо яьйгвцэне могу цэих исправить, как егунхцбы дщвжьни старался. А пока переверни фсстраницу. уюхвъжНо позволь рдмне предупредить тебя. кнвъуДойдя мчдо ъпопоследних страниц, некоторые могут воспринять хджсбфмой конец как начало. Начало моей ушекмкроли ькйв иляхшчем-то гораздо, гораздо большем, чем прежний хквия. Скажу сразу — оно чцпюртого не этбгстоило.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|