— Хорошо, — вздохнула Сун Мэй. — Не забудь взять для дедушки баожоу.
— Не волнуйся, я не обижу старичка, — Линь Минъюэ взяла многоярусный контейнер для еды и отправилась в супермаркет в отдел алкогольных напитков.
Она купила по две бутылки баожоу, эрготоу и цзян сяобай, решив попробовать их дома.
Возле цветочного магазина была очередь. Линь Минъюэ пришлось долго ждать, чтобы купить хризантемы.
Близился праздник Цинмин. Небо было пасмурным, казалось, вот-вот пойдёт дождь. Впрочем, даже если бы дождя не было, в сердцах людей и так бушевала буря.
Кладбище было перенесено и перестроено. Как и в фильмах, могилы располагались ровными рядами.
Кладбище было полно людей, но Линь Минъюэ не было страшно.
Она без труда нашла могилы дедушки и бабушки.
Она ещё не успела поставить подношения, как слёзы хлынули из глаз.
Её бабушка всегда предпочитала мальчиков девочкам, поэтому Линь Минъюэ не испытывала к ней тёплых чувств. Зато дедушка, пока был жив, очень любил её.
Глядя на чёрно-белую фотографию на надгробье, Линь Минъюэ вытерла слёзы.
Она расставила подношения, вылила бутылку баожоу на могилу, трижды поклонилась, но не ушла.
Вместо этого она села на ступеньки рядом с могилой и продолжала плакать.
— Дедушка, если бы ты был жив, папа бы не посмел завести другую семью.
— Дедушка, ты не знаешь, он просто бросил меня.
— Дедушка, он такой ужасный, ведь он…
Линь Минъюэ стало ещё тяжелее. Она взяла бутылку цзян сяобай и сделала большой глоток. Вкус оказался довольно приятным, фруктовым, и она залпом допила всю бутылку.
Как только она поставила бутылку, её лицо вспыхнуло, и она почувствовала необычайную смелость.
— Дедушка, ты можешь ночью прийти к нему и проучить его?..
— У-у-у, дедушка, я так скучаю по тебе…
— У-у-у, дедушка, дедушка Сяо Юй дожил до девяноста лет, почему ты не дожил?..
— У-у-у… дедушка… у-у-у…
Линь Минъюэ плакала всё громче, не обращая внимания на взгляды окружающих.
Несколько сердобольных женщин украдкой вытирали слёзы:
— Какая послушная девочка…
— Бедняжка…
Немного успокоившись, Линь Минъюэ уже собиралась уходить.
— Линь Минъюэ, ну ты даёшь! Ты все души на кладбище распугала своим плачем, — раздался над ней хриплый, сдавленный голос.
Линь Минъюэ подняла голову и увидела Лу Буцзюаня, одетого во всё чёрное, с белым цветком на груди.
Он выглядел очень плохо, хрупким, как пузырь, готовый лопнуть от любого прикосновения. На фоне тёмных туч он казался раненым зверем, погружённым во тьму.
Сердце Линь Минъюэ сжалось, в её глазах отразилась ещё большая печаль:
— Вы… что вы здесь делаете?
— А где дедушка?.. — она боялась спросить…
Лу Буцзюань сел рядом с ней. Казалось, он очень устал. Он опустил голову, но не плакал.
Он сидел тихо, как ребёнок.
— Дедушка ушёл спокойно. Врач сказал, что он умер от старости, — наконец произнёс Лу Буцзюань.
Линь Минъюэ разрыдалась:
— Лу Буцзюань, почему вы мне не сказали? Я даже не попрощалась с дедушкой!
— У-у-у…
Но тут она вспомнила, что сейчас тяжелее всего не ей, а Лу Буцзюаню.
Она посмотрела на новое надгробие. Дедушка Лу всё так же улыбался с фотографии, только теперь она была чёрно-белой.
Линь Минъюэ не выдержала. Она встала, подошла к могиле и тяжело опустилась на колени:
— Дедушка… я опоздала…
— Дедушка…
Слёзы градом катились по её лицу, падая на мраморную плиту. Ей было очень тяжело. Дедушка Лу был так добр к ней, а она не смогла с ним попрощаться.
Как и тогда, когда умер её собственный дедушка, она тоже не смогла с ним попрощаться.
Лу Буцзюань подошёл к ней и помог подняться, не сказав ни слова.
Видя, как он сдерживает свои эмоции, она испугалась, что он заболеет. Она усадила его на ступеньки и достала из пакета нераспечатанную бутылку баожоу.
«Может, если он напьётся, то сможет поплакать. А если поплачет, то ему станет легче», — подумала она.
Лу Буцзюань молча взял бутылку и сделал глоток.
Линь Минъюэ открыла бутылку цзян сяобай и чокнулась с ним.
— Лу Буцзюань, не надо так. Мне больно смотреть на вас.
— Лу Буцзюань, дедушке было бы ещё тяжелее, если бы он увидел вас таким.
— Лу Буцзюань, дедушка хотел бы, чтобы вы жили хорошо, были счастливы и здоровы.
— Лу Буцзюань, если вам грустно, то плачьте. Почему вы не плачете?
— Лу Буцзюань…
Приободрённая алкоголем, Линь Минъюэ осмелилась утешать его, надеясь, что ему станет хоть немного легче.
Наконец Лу Буцзюань, который всё это время пил, отреагировал. Он повернулся к ней, его глаза покраснели.
— Линь Минъюэ, ты счастливее меня. По крайней мере, твоя мама всегда выбирает тебя, любит тебя.
— А меня… с самого рождения, кроме дедушки, никто не хотел, никто не выбирал.
Линь Минъюэ, глядя на его покрасневшие глаза, почувствовала, как слёзы застилают ей глаза. Она обняла его, её голос дрожал:
— Нет, даже если небо рухнет, я всегда буду выбирать вас.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|