Глава 3 (Часть 1)

Прошло три дня с момента встречи с Цзи Цзинлянь. Все это время Цзянь Цинь не выходила из комнаты. Она находилась в каком-то забытьи, то засыпая, то просыпаясь, и только чувство голода и жажды напоминало ей, что она еще жива. В самые тяжелые моменты у нее даже появлялись мысли о самоубийстве.

В этом отчаянии Цзянь Цинь думала обратиться за помощью к родителям, но не могла набраться смелости. Ей было страшно представить их реакцию на беременность вне брака, учитывая их консервативные взгляды и нравы их маленького городка.

Она почти никогда не разочаровывала родителей, и одна мысль об их осуждении причиняла ей невыносимую боль.

Она думала три дня и в итоге пришла к тому же выводу, что и Цзи Цзинлянь, которую она так осуждала: ей нужно, она просто обязана избавиться от ребенка.

— Прости меня, Цзинси…

Цзянь Цинь смотрела на совместную фотографию с Цзи Цзинси в телефоне и снова плакала. Внезапно она вспомнила кое-что важное, о чем совсем забыла.

Она не знала, где находится могила Цзинси.

Цзянь Цинь вскочила, но от головокружения, вызванного долгим отсутствием пищи, чуть не упала. Но сейчас ей было не до своего состояния. Она бросилась к мусорному ведру и начала рыться в нем.

Какой же она была глупой! Нет, пожалуй, слово «бесчувственная» подходит больше. Прошло целых три дня, прежде чем она вспомнила, что должна навестить Цзинси. По крайней мере, перед тем как… Она должна извиниться перед ним.

Наконец, Цзянь Цинь нашла скомканную визитку. К счастью, она ее не порвала. Глядя на имя Цзи Цзинлянь, она невольно вспомнила их разговор.

Они же брат и сестра. Почему у такого жизнерадостного и доброго Цзинси такая холодная и бесчувственная сестра?

Одна мысль о новой встрече с ней вызывала у Цзянь Цинь спазмы в желудке. Но это был единственный способ увидеть Цзинси, и любые страдания того стоили.

Цзянь Цинь сделала глубокий вдох и дрожащими пальцами набрала номер. Вскоре в трубке раздался ровный, бесстрастный голос Цзи Цзинлянь.

— Госпожа Цзянь, рада, что вы передумали и позвонили мне, — Цзи Цзинлянь открыла перед Цзянь Цинь дверцу машины, приглашая ее сесть. — Выглядите вы гораздо лучше, чем в прошлый раз.

Перед выходом Цзянь Цинь привела себя в порядок и заставила себя немного поесть. Она не хотела показаться Цзи Цзинлянь в жалком виде. Но слова Цзи Цзинлянь прозвучали как упрек в ее бесчувственности, и это было неприятно.

— Я просто хочу знать, где могила Цзинси.

— Поэтому я и приехала, чтобы отвезти вас к нему.

— Если вы просто скажете, где она, я могу поехать сама.

— Без меня вас не пустят в этот мемориальный парк, — Цзи Цзинлянь посмотрела на Цзянь Цинь, словно оказывая на нее давление. — И я считаю, что с этим делом лучше не затягивать. Разве вы не согласны?

Цзянь Цинь поджала губы и в итоге села в машину.

— Госпожа Цзянь, если вы захотите, я могу все организовать. Лучшие врачи, комфортные условия для послеоперационного восстановления, щедрая компенсация…

— Не могли бы вы перестать уговаривать меня в своей манере? — Цзянь Цинь никогда не была жесткой, но с Цзи Цзинлянь ей приходилось быть такой, чтобы скрыть свою уязвимость. — Не нужно притворяться, что вы заботитесь обо мне. Рожать этого ребенка или нет — мое дело. И даже если я решусь на… прерывание, я не возьму у вас ни копейки.

Цзи Цзинлянь посмотрела на Цзянь Цинь через зеркало заднего вида. Ее взгляд дрогнул.

— Мой непутевый брат поставил вас в такое неловкое положение. Можете считать это компенсацией.

Больше всего Цзянь Цинь не выносила отношения Цзи Цзинлянь к Цзи Цзинси — холодного и надменного.

— Цзинси ни в чем не виноват передо мной. С ним случилась трагедия. Неужели смерть — это преступление? Я не приму вашу так называемую компенсацию и не позволю вам оскорблять мои чувства к Цзинси!

Цзянь Цинь, покраснев, с ненавистью посмотрела на Цзи Цзинлянь и отчеканила каждое слово.

Цзи Цзинлянь помолчала и резко сменила тему.

— Я слышала, вы уволились.

Это было утверждение, а не вопрос. Если раньше Цзянь Цинь еще могла думать, что это совпадение, то теперь она была уверена, что Цзи Цзинлянь знала о ее практике в дочерней компании.

— Госпожа Цзи, надеюсь, вы знаете, что вторжение в частную жизнь незаконно.

— Я просто случайно увидела данные отдела кадров.

— Тогда как вы нашли мой адрес?

Цзянь Цинь не верила ни единому слову Цзи Цзинлянь. Она была уверена, что та провела тщательное расследование.

— Я нашла его в телефоне Цзи Цзинси.

Цзи Цзинлянь отвечала на все вопросы, и ее слова звучали безупречно. Но сейчас Цзянь Цинь было не до этого, потому что Цзи Цзинлянь упомянула телефон.

— Телефон… — Цзянь Цинь смягчила тон. Ей не хотелось унижаться перед Цзи Цзинлянь, но ей очень хотелось получить телефон Цзинси, ведь там хранились их общие воспоминания. — Госпожа Цзи, не могли бы вы отдать мне телефон Цзинси…

— Конечно, нет.

Цзянь Цинь не успела договорить, как получила отказ. На ее лице мелькнула досада.

— Как вы можете?!

— А почему нет? Семья имеет право распоряжаться вещами умершего, разве не так?

Цзянь Цинь замолчала. Она понимала, что с таким бесчувственным и упрямым человеком бесполезно спорить или пытаться разжалобить. Цзи Цзинлянь не смягчится.

Поняв, что с ней бесполезно говорить, Цзянь Цинь закрыла рот. Следующие два часа они ехали молча.

Наконец машина въехала на территорию мемориального парка. Как только Цзи Цзинлянь остановилась, Цзянь Цинь, не говоря ни слова, открыла дверь и вышла.