Глава 2

Цзянь Цинь родилась в самой обычной семье, где чтили традиции. Ее отец был государственным служащим низшего звена, мать — учительницей. С детства Цзянь Цинь отличалась хорошей успеваемостью и послушанием, была типичной «пай-девочкой», как говорили о ней окружающие. Поэтому к добрачным интимным отношениям она относилась очень осторожно. С Цзи Цзинси они встречались больше двух лет и только ближе к окончанию университета, когда зашла речь о свадьбе, впервые переступили эту черту.

И именно этот единственный раз поставил ее сейчас в безвыходное положение.

В ее консервативном понимании беременность вне брака была чем-то постыдным, не говоря уже об аборте. Именно поэтому, потеряв связь с Цзи Цзинси, она начала терзаться сомнениями. После того, как Цзянь Цинь узнала о своей беременности, единственным выходом ей виделся скорый брак с возлюбленным. По крайней мере, нужно было сначала официально зарегистрировать отношения. Иначе, если об этом станет известно, позор падет не только на нее, но и на ее родителей.

Но Цзи Цзинси умер. Тихо и безмолвно, пока она ничего не подозревала, пока мучилась подозрениями в его неверности.

У нее оставалось два варианта: стать матерью-одиночкой или сделать аборт. И ни один из них не казался ей приемлемым. Сожаление о случившемся едва не затмевало боль утраты, усиливая чувство вины.

Она и не подозревала, насколько эгоистичной может быть.

— Госпожа Цзи, вы — сестра Цзинси. Разве вы не думали, как больно ему было бы слышать ваши слова?

Цзи Цзинлянь спокойно посмотрела на нее. Взгляд был рассудительным, почти холодным.

— Цзи Цзинси мертв. Мне незачем учитывать чувства мертвых. Сейчас я спрашиваю мнение живого человека — ваше.

Ее холодные, почти жестокие слова вывели Цзянь Цинь из себя. Она, пошатываясь, встала и, обращаясь к Цзи Цзинлянь, громко воскликнула: — Как вы можете быть такой бесчувственной? Цзинси — ваш брат, его ребенок — ваш племянник! Как вы можете так равнодушно говорить о его смерти, о… лишении жизни этого ребенка?

Цзянь Цинь не ожидала от себя такой истерики. Но сейчас она просто не могла контролировать свои эмоции. Было ли это горе и отчаяние? Или влияние гормонов? А может, в равнодушии Цзи Цзинлянь она увидела отражение собственного состояния, но не хотела себе в этом признаться?

Цзи Цзинлянь, подняв голову, смотрела на нее. Ее спокойствие резко контрастировало с волнением Цзянь Цинь.

— И что изменит ваше волнение? Вернет Цзи Цзинси к жизни? Решит проблему с ребенком? — глядя на пошатывающуюся Цзянь Цинь, она подвела ее обратно к дивану. — К тому же, если ребенок и стал проблемой, то лишь из-за безответственности его родителей. Меня, как тетю, это не касается.

Глаза Цзянь Цинь, покрасневшие от слез, широко распахнулись. Слова Цзи Цзинлянь, сказанные женщиной женщине, словно ножом вонзились ей в сердце.

— Как вы смеете говорить о нашей безответственности?! Если бы Цзинси был жив, мы бы поженились! Мы уже договорились обсудить это с моими родителями. Он обещал, что, как только я вернусь, мы поедем к его семье…

— Ха, разве ты забыла? Это и моя семья, — Цзи Цзинлянь насмешливо улыбнулась, словно собиралась сказать что-то жестокое, но, помедлив, смягчила тон. — …Не будем говорить о вашей свадьбе. Судя по твоим сообщениям, ребенок был незапланированным. Этого ты не можешь отрицать. Если бы вы были действительно ответственны, то позаботились бы о предохранении. Разве ты считаешь, что сложившаяся ситуация — результат вашей с Цзи Цзинси ответственности?

Слова Цзи Цзинлянь прозвучали почти как оскорбление. Цзянь Цинь дрожала, слезы лились градом. За гневом проступали беззащитность и отчаяние.

— Что вы знаете?! Откуда вам знать, предохранялись мы или нет… Мы ведь… Как вы можете так говорить…

Не считая последних полутора месяцев, когда она потеряла связь с Цзи Цзинси и ее начали терзать сомнения, Цзянь Цинь всегда считала его заботливым и внимательным парнем. Из-за ее консервативности их отношения развивались медленнее, чем у других пар, но Цзи Цзинси никогда не торопил ее и не выражал недовольства.

Поэтому она не могла вынести беспочвенных обвинений Цзи Цзинлянь в адрес Цзи Цзинси и не хотела мириться с таким отношением к себе.

У Цзи Цзинлянь слегка дрогнули веки, словно она что-то вспомнила. Ее голос снова стал спокойным.

— Хорошо, пусть мои слова были неверны. Но сейчас не время выяснять это. Ты должна признать, что в твоем положении растить ребенка одной будет очень тяжело. Не думаю, что стоит напоминать, как сложно выйти замуж с ребенком.

— Цзинси только что… как вы можете говорить мне такое?!

Цзянь Цинь не понимала, почему с ней так обращаются. Она только что узнала о смерти любимого, а его сестра не только предлагает ей сделать аборт, но и рассуждает о ее будущем замужестве с другим.

— Но такова реальность, — в голосе Цзи Цзинлянь к прежнему равнодушию добавились серьезность и твердость. — Госпожа Цзянь, никто, кроме вас самой, не несет ответственности за вашу жизнь. Разве вы не понимаете, какое выгодное предложение я вам делаю? Вы не только избавитесь от ребенка, но и получите пять миллионов в качестве компенсации. Чем вы недовольны?

Цзянь Цинь сжала кулаки, все ее тело дрожало. Ее губы зашевелились, и она, дрожащим голосом, сквозь слезы крикнула: — Уходите! Убирайтесь отсюда!

Перед этой женщиной, которая каждую секунду просчитывала выгоду, все ее воспитание и рассудительность оказались бессильны.

— Если вы считаете, что сумма недостаточна…

— Убирайтесь из моего дома! — Цзянь Цинь никогда в жизни не дралась и даже не участвовала в серьезных конфликтах, но сейчас она, собрав все силы, толкнула Цзи Цзинлянь. — Вон отсюда!

Застигнутая врасплох, Цзи Цзинлянь слегка пошатнулась. К счастью, у Цзянь Цинь сейчас было мало сил, и она быстро восстановила равновесие.

— Похоже, вы еще не успокоились, — Цзи Цзинлянь поправила одежду и, достав из сумки визитку, положила ее на столик. — Когда все обдумаете, можете связаться со мной… Конечно, я считаю, что чем раньше вы примете решение, тем лучше для вас.

— Уходите!

Цзянь Цинь не ответила, лишь попыталась встать, чтобы прогнать Цзи Цзинлянь. Та беззвучно вздохнула, бросила на нее последний взгляд и, прежде чем ее действительно выгнали, вышла за дверь.

Измученная Цзянь Цинь схватила визитку со столика, собираясь разорвать ее, но, увидев должность, застыла.

Название компании, в которой работала Цзи Цзинлянь, показалось ей знакомым. Это была материнская компания той фирмы, где она сейчас проходила практику. А должность… Генеральный директор отдела кадров. Вспомнив, как легко эта молодая женщина предложила ей пять миллионов, Цзянь Цинь, какой бы наивной она ни была, наконец поняла, что Цзи Цзинлянь и Цзи Цзинси происходили из богатой семьи.

Два года отношений, а она только сегодня узнала, что ее парень был из состоятельной семьи и у него есть сестра.

Скомкав визитку, Цзянь Цинь разрыдалась. Даже она сама не понимала, по какой причине льются ее слезы.

Цзи Цзинлянь села за руль, но не стала заводить машину, а откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза. Но не прошло и нескольких минут, как зазвонил телефон.

Она медленно открыла глаза и посмотрела на экран. Увидев имя звонившего, на ее лице мелькнуло выражение неприязни. Поколебавшись, она ответила на звонок.

— Мама, что-то случилось?

Неизвестно, что сказала ей мать, но Цзи Цзинлянь слегка нахмурилась, выдав свое раздражение, хотя ее голос оставался спокойным: — На этой неделе я занята, не смогу приехать.

— Как же так? У меня действительно есть дела.

— …Хорошо, я поняла. Приеду, как только освобожусь… Я за рулем, неудобно говорить, положу трубку… Да, хорошо…

Цзи Цзинлянь отключилась. На ее лице появилась тень усталости. Опустив взгляд, она увидела другой телефон, который достала ранее. Разбитый экран и поцарапанный корпус свидетельствовали о том, что он побывал в серьезной аварии.

Цзи Цзинлянь включила экран. На заставке была совместная фотография Цзи Цзинси и Цзянь Цинь. Она молча смотрела на нее, пока экран не погас, а затем бросила телефон в бардачок.

— Цзи Цзинси, мы с тобой брат и сестра. Это последнее, что я могу для тебя сделать.