Глава 12

Глава 12

Цзян Сун хотела, чтобы Лу Хуайчэнь осторожно выяснил, действительно ли учительница Чжан знает женщину, которую она ищет.

Учительница Чжан была настроена к ней недружелюбно, но с Лу Хуайчэнем они были коллегами и работали вместе несколько лет, так что вряд ли она повела бы себя с ним так же.

Как и предполагала Цзян Сун, Лу Хуайчэню стоило лишь невзначай упомянуть об этом, как лицо учительницы Чжан изменилось.

Похоже, она действительно знала эту женщину.

Учительница Чжан лгала.

Но зачем ей это скрывать? Цзян Сун не понимала. Прошло много времени, она приехала неожиданно, учительница Чжан не могла знать о её визите заранее.

И потом, любой нормальный человек, даже если бы не знал этого человека, в такой ситуации хотя бы спросил, что случилось. Но учительница Чжан ничего не спросила.

Всё это было слишком странно. Если Цзян Сун хотела найти ответы, ей нужно было поговорить с учительницей Чжан.

После долгих раздумий Цзян Сун снова решила встретиться с ней.

Чтобы не привлекать внимания в учительской, она пригласила учительницу Чжан на спортивную площадку.

— Я же сказала, я её не знаю. Сколько бы вы ни спрашивали, я всё равно ничего не скажу, — торопливо произнесла учительница Чжан, не дав Цзян Сун и слова сказать.

— Правда? — Цзян Сун улыбнулась и протянула ей папку с документами, в которой оставалось лишь одно дело. — А эту ученицу вы знаете?

Учительница Чжан замялась, но взяла папку.

Пока она изучала документы, Цзян Сун продолжила:

— Похоже, это та, кого я ищу. Здесь написано, что её зовут Ван Фан.

Но в моих документах у неё другое имя — Сунь Сяо.

Цзян Сун заметила, как задрожали руки учительницы Чжан. Она, даже не дочитав до конца, быстро закрыла папку и вернула её Цзян Сун.

— Я не понимаю, о чём вы говорите. Ван Фан действительно была моей ученицей, но я не знаю никакой Сунь Сяо.

С этими словами учительница Чжан хотела уйти.

Цзян Сун сделала несколько шагов и преградила ей путь.

— Сунь Сяо, или Ван Фан, после окончания средней школы бросила учёбу, потому что у её семьи не было денег. По совету односельчан она устроилась на работу в ночной клуб.

Учительница Чжан остановилась и пристально посмотрела на Цзян Сун.

— Поскольку она была глухонемой, ей было трудно общаться с посетителями, поэтому она не могла работать официанткой. Ей пришлось выполнять самую тяжёлую и низкооплачиваемую работу — мыть посуду на кухне. Иногда её заставляли делать то, что не входило в её обязанности. Над ней издевались, задерживали зарплату, а ей некуда было пожаловаться.

— Знаете, кто помог ей в тот тяжёлый период?

Цзян Сун не сводила глаз с учительницы Чжан.

Та отвела взгляд, не смея смотреть ей в глаза.

Цзян Сун всё поняла.

— Вы знаете, правда?

— Я…

— Этот человек очень помог Ван Фан. Хотя сам был не богат, он заботился о ней и поддерживал её.

— Сейчас я пытаюсь найти Ван Фан, чтобы помочь этому человеку, и ей тоже, — настаивала Цзян Сун.

— Нет, — учительница Чжан покачала головой. — Нет, вы не сможете ей помочь. Раньше не смогли, и сейчас…

— Сейчас смогу, — перебила её Цзян Сун. — Я приехала сюда, чтобы найти Ван Фан, и я настроена решительно. Я должна выиграть это дело.

Смягчив тон, Цзян Сун с мольбой в голосе добавила:

— Учительница Чжан, если вы знаете, где Ван Фан, пожалуйста, скажите мне.

— Адвокат Цзян, — учительница Чжан посмотрела на неё и, вздохнув, сказала: — Зачем вам это нужно? Даже если вы выиграете, ничего не изменится. Вам это не принесёт никакой пользы. И потом, вы же не получите за это дело гонорар, скорее всего, вы работаете себе в убыток. Чего вы хотите добиться?

— Справедливости. Хочу восстановить её доброе имя, — Цзян Сун твёрдо посмотрела на учительницу Чжан. — Раз уж я взялась за это дело, я доведу его до конца. Я должна победить. Это моё обещание. Обещание, данное им.

Учительница Чжан долго смотрела на Цзян Сун, а потом медленно села на ступеньки и рассказала всё, что знала.

— Ван Фан была моей ученицей. Она хорошо училась. Если бы у её семьи были деньги, у неё была бы совсем другая жизнь. После выпуска я знала только, что она уехала на заработки и сменила имя. У нас не было возможности связаться, и я не знала, как у неё дела.

— Но однажды, когда она приехала на Новый год, она пришла ко мне в гости. Я очень обрадовалась. Но во время обеда я заметила, что её что-то тревожит. Она хотела мне что-то рассказать.

Цзян Сун уже догадывалась, что произошло.

— Это вы посоветовали ей дать показания?

Учительница Чжан кивнула.

— Да. Хотя, даже если бы я не посоветовала, она бы всё равно это сделала. Мы не ожидали, что проиграем дело, которое казалось выигрышным.

— А что было потом?

Учительница Чжан вздохнула.

— Потом она больше не приезжала. Она написала мне письмо, рассказав о том, что произошло. Я знала, что ей угрожает опасность, поэтому посоветовала ей вернуться к своему настоящему имени, чтобы те люди не смогли её найти.

— Это всё, что я знаю, — честно призналась учительница Чжан, посмотрев на Цзян Сун. — Мы много лет не общались. Где она сейчас, я не знаю.

— А когда вы общались в последний раз, она говорила, чем занимается? Может, у вас остались её контакты или адрес?

— Мы переписывались. У меня где-то хранятся её письма. Адрес я не помню. Посмотрю дома.

— Хорошо. Спасибо вам большое! — искренне поблагодарила Цзян Сун. Как бы то ни было, ей удалось завоевать доверие учительницы Чжан и получить информацию. Она не зря приехала.

Хотя Ван Фан она ещё не нашла, Цзян Сун была счастлива.

Как она и сказала учительнице Чжан, она будет бороться до конца.

На следующий день учительница Чжан дала Цзян Сун адрес Ван Фан. Цзян Сун перечитывала его снова и снова. Судя по адресу, Ван Фан жила в Сянши. Оставалось лишь выяснить, находится ли она там сейчас.

Сянши был родным городом Цзян Сун, там же они с Лу Хуайчэнем учились в университете.

Получив последнюю информацию, Цзян Сун решила возвращаться.

Сначала она хотела поскорее уехать, но теперь ей стало грустно.

Вечером, ужиная с Лу Хуайчэнем, Цзян Сун всё думала, как сказать ему о своём отъезде.

Она понимала, что, если уедет сейчас, неизвестно, когда они снова увидятся.

Цзян Сун разрывалась между желанием начать всё сначала и словами Чжао Ижаня о том, что их разделяет пропасть, которую трудно преодолеть.

Лу Хуайчэнь мыл посуду на кухне, а Цзян Сун сидела на диване, погружённая в свои мысли.

На журнальном столике появилась тарелка с нарезанными фруктами. Цзян Сун очнулась и посмотрела на Лу Хуайчэня.

— Когда уезжаешь?

Неожиданно этот вопрос задал он.

— Завтра.

Лу Хуайчэнь сел и тихо ответил:

— Угу.

Цзян Сун откинулась на спинку дивана, бессознательно теребя край блузки.

— Отдыхай, — сказал Лу Хуайчэнь.

— Хорошо. Тогда я пойду спать.

Цзян Сун встала. Между ними повисла неловкая тишина, словно они были незнакомцами, которых заставили жить в одной комнате.

Каждое движение казалось неестественным.

Дойдя до двери спальни, Цзян Сун обернулась.

— Лу Хуайчэнь, проводишь меня завтра?

Лу Хуайчэнь одолжил у Сяо Цзиньсюаня старый мотоцикл. Цзян Сун сидела на заднем сиденье, но её настроение было совсем другим, не таким, как в прошлый раз.

Дорога, которая казалась такой длинной, когда она приехала, теперь пролетела незаметно.

Похоже, в объявлении не врали — путь действительно занимал двадцать минут.

Лу Хуайчэнь довёз Цзян Сун до автовокзала в ближайшем городе.

Отсюда ходили поезда и автобусы. Цзян Сун нужно было сначала доехать на поезде до города, а потом пересесть на скоростной поезд.

Чем ближе они подъезжали к вокзалу, тем медленнее шла Цзян Сун. Когда сзади её начали подгонять, она вышла из очереди.

Лу Хуайчэнь стоял на ступеньку ниже. Его лицо было бесстрастным, а тёмные глаза — отстранёнными.

Именно таким Цзян Сун увидела его в первый раз.

Равнодушным и невероятно красивым.

До встречи с Лу Хуайчэнем Цзян Сун считала себя просто ценительницей красоты, но после знакомства с ним она поняла, что стала настоящей фанаткой его внешности.

Иногда она в шутку называла его небожителем. Хотя это слово обычно использовали для девушек, оно идеально подходило Лу Хуайчэню. Все, кто видел его, соглашались с этим.

Цзян Сун смотрела на его лицо. У него были узкие глаза, но длинные, густые ресницы создавали эффект подводки, делая взгляд глубоким и выразительным.

Губы у Лу Хуайчэня были тонкими, бледно-розового оттенка. Он редко улыбался.

— Когда мы снова увидимся? — как можно беззаботнее спросила Цзян Сун.

Лу Хуайчэнь промолчал.

На этот вопрос никто не знал ответа.

— Я могу писать тебе?

Лу Хуайчэнь, помедлив, ответил:

— Да.

— Тогда ты должен отвечать на мои сообщения, — не унималась Цзян Сун.

— Угу.

— Тогда я пойду.

Цзян Сун не хотела уходить. Сев в поезд, она тут же добавила Лу Хуайчэня в WeChat.

Вернувшись домой, Лу Хуайчэнь немного прибрался. Хотя Цзян Сун прожила у него всего несколько дней, ему казалось, что всё вокруг напоминает о ней.

Загрузив постельное бельё в стиральную машину, Лу Хуайчэнь увидел кеды Цзян Сун, которые сохли на балконе.

На столе завибрировал телефон. Лу Хуайчэнь посмотрел на экран.

«Кажется, я забыла свои кеды».

«Прибереги их для меня».

«Отдашь, когда увидимся».

Отложив телефон, Лу Хуайчэнь снял кеды с балкона, нашёл коробку и убрал их туда.

На его губах появилась лёгкая улыбка.