Глава 5

Глава 5

Лу Хуайчэнь проводил Цзян Сун до гостиницы, но так и не ответил на её вопрос.

В студенческие годы Цзян Сун была уверена, что если уж она не смогла завоевать чьё-то сердце, то это не удастся никому.

Она вспомнила, как начала ухаживать за Лу Хуайчэнем на втором курсе, и только на третьем году обучения они официально стали встречаться.

За это время она видела, как многие девушки признавались ему в любви, но он всех отвергал. Только ей он дал шанс.

Но сейчас Цзян Сун не была так уверена в себе.

Она не боялась, что Лу Хуайчэнь ответит взаимностью той учительнице. Зная его, Цзян Сун понимала, что он этого не сделает.

Но это не означало, что он не примет чьё-то другое признание.

Прошло шесть лет с момента их расставания. Та уверенность, что была у Цзян Сун, исчезла в тот день, когда она сама предложила Лу Хуайчэню расстаться.

Сейчас она радовалась уже тому, что он вообще разговаривал с ней и согласился пообедать вместе.

Стоя у входа в гостиницу, Цзян Сун пошутила:

— Не хочешь подняться?

Видя, что Лу Хуайчэнь молчит, она продолжила:

— Ладно, не буду настаивать. Я зайду к тебе в школу днём. Отдыхай.

— Хорошо.

Цзян Сун повернулась к двери, но не успела дотронуться до ручки, как из гостиницы вышел мужчина. Невысокий, но крепкого телосложения. В кепке. Увидев Цзян Сун, он поднял голову и недовольно посмотрел на неё.

Цзян Сун застыла, встретившись с ним взглядом. У неё по коже пробежали мурашки.

Мужчина выглядел угрожающе. Черты лица были резкими, а выражение — грубым. Даже не говоря ни слова, он производил впечатление человека, готового вот-вот ударить.

Лу Хуайчэнь взял Цзян Сун за руку и отвёл её в сторону, освобождая проход.

Мужчина ещё несколько секунд смотрел на Цзян Сун, потом перевёл взгляд на Лу Хуайчэня, но ненадолго. Натянув кепку на глаза, он ушёл.

Видя, что Цзян Сун всё ещё не пришла в себя, Лу Хуайчэнь посмотрел вслед удаляющемуся мужчине и спросил:

— Ты его знаешь?

— Нет, — покачала головой Цзян Сун.

Цзян Сун не стала долго отдыхать. Подготовив все необходимые для регистрации в школе документы, она отправилась туда до начала занятий.

У Лу Хуайчэня был урок. Проходя мимо класса, Цзян Сун увидела его за работой.

Она посмотрела на табличку на двери: «3-й класс. Класс для глухонемых».

В прошлый раз Цзян Сун обращала внимание только на обстановку в классах и не задумывалась о том, как здесь проходит обучение.

Как и говорил Сяо Цзиньсюань, это была школа для детей с особыми потребностями, и глухонемые ученики здесь были обычным делом.

Заглянув в окно, Цзян Сун увидела около десяти учеников. Немного, но для такого специализированного класса — вполне достаточно.

На этом уроке Лу Хуайчэнь объяснял математику. Он стоял у доски и показывал жесты, а когда поворачивался, чтобы написать что-то на доске, то не мог говорить одновременно. Ему приходилось сначала писать, а потом, повернувшись к детям, объяснять написанное.

В университете Цзян Сун вместе с Лу Хуайчэнем посещала факультатив по языку жестов. Занятия были довольно скучными, и это при том, что преподаватель мог говорить.

Большинство студентов выбирали этот факультатив только потому, что не успели записаться на другие, более интересные курсы.

Но Лу Хуайчэнь был не таким. Он сам выбрал язык жестов.

Цзян Сун не любила этот предмет, но из-за Лу Хуайчэня тоже записалась на него.

Через некоторое время Лу Хуайчэнь заметил Цзян Сун у двери и жестом попросил её подождать.

Цзян Сун в ответ показала несколько жестов.

Лу Хуайчэнь на мгновение замер, а затем снова вернулся к уроку.

Школьный архив представлял собой небольшую комнату, переоборудованную из класса. Вдоль стен стояли простые стеллажи, заставленные пакетами из крафт-бумаги и синими папками.

Как только Цзян Сун вошла, резкий запах ударил ей в нос, и она закашлялась.

Лу Хуайчэнь протянул ей маску.

— Сюда редко кто заходит. У тебя есть какая-то информация о том, кого ты ищешь?

— Только фотография, — Цзян Сун надела маску и прошла внутрь. — Она училась здесь около десяти лет назад. Девушка. Глухонемая. Вот и всё.

Лу Хуайчэнь остановился и обернулся.

— Около десяти лет — это сколько точно?

— Я не знаю, — Цзян Сун покачала головой. — Она была свидетельницей по делу, которое я расследую. У меня есть только её показания. Имя есть, но документы фальшивые. Ситуация сложная, я не могу найти о ней никакой информации. То, что она училась здесь, я тоже узнала с большим трудом.

Лу Хуайчэнь уловил главное.

— Ты хочешь сказать, что её показания были ложными? Она солгала? Когда было это дело?

— Восемь лет назад. Я не знаю, лгала она или нет. Что там произошло на самом деле, я смогу сказать только после того, как найду её.

— Это тебе поручили? — Лу Хуайчэнь не понимал. — Такие дела обычно передают адвокатам, которые уже занимались ими раньше. Если ты только начинаешь свою карьеру, браться за такое дело — не лучшая идея. Да и вообще, такие старые и запутанные дела лучше доверить более опытным специалистам. К тому же…

Лу Хуайчэнь посмотрел на Цзян Сун и продолжил:

— К тому же, ты не нуждаешься в деньгах.

Цзян Сун понимала, что он имеет в виду. Она знала, насколько сложное это дело, но решение о расследовании приняла сама, хорошенько всё обдумав.

Чем сложнее дело, тем больше гонорар адвоката, особенно если речь идёт о финансовых спорах.

Лу Хуайчэнь намекал, что ей не нужны эти деньги и не стоит так рисковать.

— Я сама хочу разобраться в этом деле, — тихо сказала Цзян Сун.

— Что? — Лу Хуайчэнь не расслышал.

— Ничего, — Цзян Сун поправила маску и, сделав глубокий вдох, бодро добавила: — Давай сначала поищем информацию. Как узнать, получится или нет, если не попробовать?

Лу Хуайчэнь посмотрел на неё, но промолчал.

Поскольку точной даты не было, им пришлось искать во всех документах за последние десять с лишним лет.

Лу Хуайчэнь нашёл пустой класс и сложил туда все найденные материалы.

— Больше десяти лет назад здесь была смешанная система обучения. Кроме детей с ограниченными возможностями, учились и обычные дети, в основном те, чьи родители не могли оплатить обучение в других школах,

— Почему? Из-за низкой платы за обучение? — спросила Цзян Сун.

— Да. Раньше у школы было много спонсоров, и стипендии были неплохие. Потом сменилось несколько директоров, изменились правила, и постепенно всё стало так, как сейчас.

— Понятно, — Цзян Сун начала просматривать документы.

После нескольких дней дождей солнце казалось особенно ярким. Лу Хуайчэнь наполовину задернул шторы и сел рядом с Цзян Сун, помогая ей искать.

— Почему во многих анкетах нет фотографий? — Цзян Сун просмотрела несколько папок и заметила, что графа с фотографией пуста, а личная информация заполнена не полностью, много пропусков.

Лу Хуайчэнь тоже просмотрел несколько документов. Проблема была та же.

— Это школьный архив, он не входит в официальные документы, поэтому к нему, возможно, относились менее внимательно.

Цзян Сун немного расстроилась. Она надеялась найти нужного человека по фотографии, а теперь, когда фотографий не было, поиск становился ещё сложнее.

Лу Хуайчэнь наблюдал, как Цзян Сун с досадой откинулась на спинку стула, а затем, собравшись с силами, снова принялась за работу.

Цзян Сун изменилась.

Раньше она ненавидела учиться и прогуливала занятия.

Ей было трудно сосредоточиться на чём-то одном. Единственное, чем она могла заниматься часами, — игра на пипе.

Когда после долгой разлуки Лу Хуайчэнь узнал, что она стала юристом, то сначала подумал, что ослышался.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, Цзян Сун отложила документы и посмотрела на Лу Хуайчэня.

По его глазам она всё поняла.

— Неужели ты удивлён, что та, которая вечно была на грани отчисления, стала юристом?

Лу Хуайчэнь, не отводя взгляда, спросил:

— Почему ты выбрала эту профессию?

— Ты же её не любишь.

Эти слова были как удар под дых.

Ведь юриспруденция была его призванием, а не её.

В университете Цзян Сун изучала музыку, играла на пипе.

Она занималась музыкой с детства и очень любила её.

Бросить любимое дело и выбрать другую специальность…

Цзян Сун сжала кулаки.

— Кто сказал, что я её не люблю? Зачем бы я тогда так усердно готовилась к поступлению в магистратуру на другой факультет?

— Зачем? — снова спросил Лу Хуайчэнь.

Цзян Сун отвернулась, избегая его взгляда, и, взяв первую попавшуюся папку, буркнула:

— Просто так.

Просмотреть все документы за один день было невозможно, да и у Лу Хуайчэня не было столько времени, ему нужно было вести уроки.

Цзян Сун решила приходить каждый день, когда у него будет свободное время, и за несколько дней закончить поиск.

Выйдя из класса, они столкнулись с учительницей Чжан.

— Ты ещё здесь? — недовольно спросила она.

Цзян Сун не понимала причины её недовольства и чувствовала, что к ней относятся предвзято.

Неужели она ей не нравится?

— Учительница Чжан, — Лу Хуайчэнь встал перед Цзян Сун, — она пришла ко мне.

Учительница Чжан удивлённо посмотрела на них.

— Вы знакомы?

— Да, мы друзья.

Выражение лица учительницы Чжан смягчилось, но голос остался резким:

— Понятно. Тогда я пойду.

Когда учительница Чжан ушла, Цзян Сун всё ещё обдумывала слова Лу Хуайчэня.

— Лу Хуайчэнь, — она разблокировала телефон и протянула его ему, — запиши свой номер.