Глава 7 (Часть 1)

Сидзуин стала первым Королем, лично явившимся в штаб-квартиру S4 для регистрации в качестве экстрасенса.

Анкету заполнял Мунаката. Когда Фушими пришел забрать ее, Сидзуин бездумно смотрела в потолок, откинувшись на диван. Фушими вспомнил, как во времена его пребывания в Хомуре Суо часто сидел на первом этаже бара в такой же позе — словно ему было скучно и все безразлично.

Фушими взглянул на анкету.

Почерк определенно принадлежал Мунакате. Все графы были заполнены четко и уверенно. Синий Король, досконально знавший всю подноготную Сидзуин, сидел за своим столом и, слегка возвышаясь, наблюдал за реакцией Фушими.

— Фушими, у тебя есть какие-то вопросы?

— В системе нет регистрационных данных Сидзуин Мисы, — Фушими поднял взгляд на своего командира, лицо которого было подсвечено сзади. — Ни в обычных архивах, ни в специальных.

— Они у меня.

Ответ Мунакаты не удивил Сидзуин.

Получив указание создать новое досье, Фушими вышел из кабинета. Он пробыл там почти пять минут, но Сидзуин ни разу не взглянула на юношу, который когда-то вызывал у нее интерес.

Когда Фушими закрыл дверь, Мунаката уже вернулся к своим бумагам. Сидзуин продолжала сидеть неподвижно и молча. Если бы не легкое движение ее груди, ее можно было бы принять за манекен.

Вернувшись в информационный отдел, Фушими столкнулся с любопытными коллегами. Отделавшись парой фраз, он разложил документы и снова посмотрел на анкету.

Женщина, называвшая Суо Микото «третий брат», оказалась женой Мунакаты Рейси.

В это было трудно поверить.

— А я думал, ты меня о чем-нибудь спросишь.

Мунаката работал очень быстро и вскоре закончил со всеми делами.

— Уже то, что ты меня не придушил, достойно благодарности, — безжизненно ответила Сидзуин. — По сравнению с этим какое-то досье — ерунда.

Этот ответ, небрежный и искренний, был цитатой из утреннего разговора с отцом. После суровой отцовской лекции у Сидзуин было ужасное настроение, а мысль о том, что днем ей предстоит еще одна встреча с родителями, совсем не радовала. Она не хотела даже разговаривать с Мунакатой.

За свои двадцать с лишним лет Сидзуин получала выговоры лишь считанное количество раз, и каждый из них был так или иначе связан с Мунакатой.

Сначала это было ее решение переехать к нему в старшей школе, затем — начало их отношений, потом — свадьба, и наконец — побег. Помимо гневных отцовских тирад, Сидзуин приходилось выслушивать и полные слез упреки матери. В такие моменты родители действовали удивительно слаженно: один — «злой полицейский», другой — «добрый полицейский». Они разыгрывали целый спектакль.

Хотя родители и разрешили ей учиться в другом городе, они все равно не могли полностью отпустить ее. Обычно они не давили на нее своим родительским авторитетом, но в моменты раздражения всегда напоминали о нем.

Именно эта половинчатость делала ситуацию еще более сложной.

На лице Сидзуин появилось выражение нетерпения, и Мунаката почти сразу догадался, о ком она думает. Отношения Сидзуин с родителями всегда были довольно прохладными, ограничиваясь лишь дежурными звонками по праздникам.

— Невежливо отказываться после того, как уже согласилась, — Мунаката сел рядом с ней. — Почему бы тебе не вернуться пораньше?

— Если решение уже принято, не нужно спрашивать моего мнения, — Сидзуин приоткрыла глаза, но настроение ее не улучшилось. — Все это фальшь.

Мунаката, похоже, полностью согласился с этой оценкой и вернулся к своим делам.

В кабинете слышался только скрип пера Мунакаты. Сидзуин, у которой не было никаких дел, снова захотелось спать. Когда заместитель командира Авасима постучала в дверь, на терминале высветилось, что Сидзуин проспала больше трех часов. На столике появился стакан воды, а Мунаката по-прежнему невозмутимо сидел на своем месте.

— Командир, доктор Сидзуин, — Авасима поклонилась. — Полицейское управление только что передало нам запрос на обеспечение порядка. Согласно сообщению, от трех до пяти экстрасенсов проникли в хранилище главного офиса Городского банка Японии.

Городской банк Японии находился на южной окраине Токио, и дорога туда и обратно занимала не меньше двух часов. Вроде бы, несколько экстрасенсов не должны были стать проблемой для самого Мунакаты, но формулировка Авасимы указывала на то, что эти люди смогли преодолеть серьезную систему безопасности банка. Это были не те противники, с которыми можно было легко справиться. А учитывая связь банка с Золотым Королем, после такого инцидента решение о дальнейших действиях мог принять только Мунаката.

Если Мунаката лично возглавит операцию, то днем Сидзуин не придется ехать к родителям. Придя к такому выводу, она невольно начала надеяться, что Мунаката поскорее отправится туда со своим Специальным отрядом. Последние сутки она практически не отходила от него, и это начинало ее утомлять.

— Не вовремя, — пробормотал Мунаката, посмотрев на голограмму на столе, и после минутного раздумья спросил: — Заместитель командира Авасима, если я передам вам командование, уверены ли вы, что сможете успешно завершить операцию?

Сидзуин и Авасима одновременно замерли. Мунаката отправил файл, и терминал Авасимы завибрировал — это было экстренное уведомление о сборе Специального отряда.

Авасима вышла, чтобы проконтролировать посадку отряда в автобус. Проходя мимо Сидзуин, Мунаката заправил ей за ухо выбившуюся прядь.

— Похоже, у тебя уже есть планы на внезапно освободившееся время, Миса.

Сидзуин допила воду и встала.

— Просто прогуляюсь.