Глава 15. Сердце екнуло

Ши Чжэн, одетый в черный спортивный костюм и с белым полотенцем в руке, явно только что вернулся с тренировки.

Он прошел прямо в свою комнату, и вскоре из ванной послышался шум воды.

Хуа Банься тут же вспомнила, как он выглядел прошлым вечером, обернутый в полотенце, и содержание эротического рассказа. Осознав, о чем она думает, Банься смущенно покачала головой.

— Все, хватит! Больше никаких эротических рассказов! И писать их тоже не буду! Совсем с ума сойти можно!

Она еще немного повозилась в кабинете, но так и не смогла сосредоточиться.

Банься собиралась в аэропорт встречать Ю Шань. Дорога занимала больше часа, поэтому она решила приготовить что-нибудь поесть из продуктов, которые они привезли вчера вечером. Два блюда и суп.

Хуа Банься промыла рис и поставила его вариться, затем выложила на стол необходимые ингредиенты.

Больше всего в этой квартире ей нравилась кухня — просторная, удобная, с хорошо продуманной планировкой.

Ши Чжэн вышел из душа, одетый, и увидел ее миниатюрную фигурку, суетящуюся на кухне.

Блестящие длинные волосы были собраны в пучок, закрепленный карандашом. Открытая шея казалась белой и изящной.

Солнечный свет окутывал ее, создавая ощущение тепла.

Розовый фартук облегал тонкую талию.

Сердце Ши Чжэна, обычно спокойное, как вода, вдруг екнуло, и по нему пробежала дрожь.

Он прошел в постирочную, бросил пропитанную потом одежду в стиральную машину, включил ее, а затем повесил сушиться на балконе трусы, которые стирал вручную.

С одной стороны висел девичий комплект белья с клубничками, с другой — мужские боксеры.

Два совершенно разных стиля, но вместе они выглядели почему-то гармонично.

Закрыв дверь постирочной, он закурил и, тихонько затягиваясь, погрузился в свои мысли.

Его не интересовали романтические отношения. Когда дедушка велел ему жениться, он просто согласился. Его все равно постоянно не было дома, так что женитьба ничего не меняла.

Впервые он увидел ее в ЗАГСе — маленькую фигурку, съежившуюся под зонтом, словно бездомный котенок в дождь, одинокую и беспомощную.

Второй раз — во время задания. Ее держали в заложниках, в ее руке блеснула игла, взгляд был решительным.

После завершения операции он специально надавил на рану, чтобы найти повод заговорить с ней.

И это был не единственный его необдуманный поступок.

Вернувшись в часть, он, не желая, чтобы с ней что-то случилось, воспользовался своим положением инвестора больницы и настоял на ее переводе из отделения неотложной помощи.

Он даже читал отзывы ее наставника, чтобы узнать о ее жизни.

Ши Чжэн глубоко затянулся, затем потушил недокуренную сигарету, завернул ее в бумажку и бросил в мусорное ведро.

Хуа Банься только что выключила плиту, когда открылась дверь постирочной.

— Мойте руки и за стол, — сказала она, взглянув на Ши Чжэна.

Она расставила приготовленные блюда — говядину с овощами, салат с чесноком и суп из белой редьки — и положила каждому по порции риса.

Ши Чжэн сел за стол. Блюда выглядели аппетитно. Он как раз проголодался и, дождавшись, когда Хуа Банься сядет, начал есть.

Солнечный свет заливал стол. Они молча ели.

Приходилось признать, что Хуа Банься отлично готовила. Привыкший к армейской пище, он ел с большим удовольствием. Когда он вернулся за третьей порцией риса, Хуа Банься уже закончила есть.

— Мне пора. Убери со стола и помой посуду, — сказала она.

— Я подвезу тебя.

— Не нужно.

Хуа Банься резко отказалась, встала из-за стола, пошла в комнату переодеваться, взяла холщовую сумку и вышла из квартиры.

Ши Чжэн смотрел на закрытую дверь, несколько секунд стоя неподвижно, затем продолжил есть.