Откровение

После этих слов Орпал упал на колени. Его мир рушился у него под ногами. Все, что он знал, все, что он планировал и о чем мечтал, исчезло от одно-единственного слова.

«Отречься.»

Это означало, что его с позором изгнали из собственной семьи, не оставив ему ничего, что он мог бы назвать своим. Он только что стал безымянным сиротой без гроша в кармане.

Когда прибыли родители тех мальчиков, ситуация быстро обострилась. Увидев своих детей избитыми и без сознания в чужом доме, воняющими собственными фекалиями и мочой, они потребовали объяснений.

Все они были давними друзьями, поэтому Раазу не составило труда успокоить их, чтобы они могли вести вежливый разговор.

– Ты 

Приказал Рааз безымянному.

– Расскажи, что ты сделал.

Несмотря на то, что он все еще был шокирован, он уже был достаточно зол, чтобы вернуться к своему прежнему состоянию.

«Если мне придется пасть на дно, я потяну их всех за собой. У нас будет одна судьба, так что я не буду одинок. Я отказываюсь быть единственным, кто заплатит за это!»

Безымянный признался, что всегда ненавидел своего брата, и как он планировал научить его дисциплине и уважению с помощью своих друзей.

Когда он закончил, все в комнате были потрясены, отказываясь верить этим словам. Они всегда знали Орпала как хорошего и добросердечного молодого человека.

– Лит, ты можешь рассказать нам, что именно здесь произошло?

Лит делал вид, что ему не хотелось покидать объятия своей матери, однако, после драматической паузы, он шагнул вперед. Он постарался подчеркнуть свои раны, прихрамывая и держась за левую руку. Он морщился от боли при каждом шаге.

– Как вы все знаете, у моей семьи много расходы, а моя сестра больна. Поскольку я довольно талантлив в магии, с ее помощью я убирался в доме Селии, за это она платила мне. Я отдаю деньги своим родителям, чтобы помочь им свести концы с концами.

«Я тщательно подбирала слова для этой речи. Если они не почувствуют жалости и сострадания к избитому пятилетнему ребенку после этой слезливой истории, то эти ребята - законченные психи». - подумала Лит.

– Сегодня мисс Селии не было дома. Я оставался здесь один, когда внезапно ворвались ваши сыновья и начали избивать меня. 

Он вытянул руки, поворачиваясь, чтобы все видели, насколько он избит.

– Я пытался защитить себя, как учил меня мой отец, но они были слишком большими и сильными. 

Лит снова начал всхлипывать. 

– Мне пришлось использовать магию, чтобы защитить себя, я был так напуган! Я действительно думал, что умру.

Он вернулся в объятия Элины, не переставая плакать.

– Бедный малыш. Сказал Броманн, отец Ризеля, забирая деревянную палку из рук своего сына.

– Этот кусок дерьма даже посмел воспользоваться единственной оставленной вещью на память о своем дедушке. Элина, Рааз, Лит, я приношу вам свои самые искренние извинения. Я потерпел неудачу как мужчина и как отец, вырастив такую сволочь. Каким бы ни было ваше решение, я соглашусь с ним без вопросов. Но сначала...

Броманн плеснул в лицо Ризелю ведром грязной воды, чтобы привести его в сознание.

Ему нужно было услышать правду от собственного сына. Он все еще не мог до конца поверить даже собственным глазам и ушам.

– П... папа? Что ты здесь делаешь? 

Ризель схватился за пульсирующий подбородок, когда внезапно вспомнил, что произошло.

Все взгляды были устремлены на него, включая Лита. Те же холодные глаза, которые светились голубой энергией перед тем, как выпустить свои магические молнии.

– Вопросы задаю я, молодой человек. Если вы не хотите еще одной порки или чего похуже, вам лучше сказать правду. Что, во имя богов, вы все здесь делали?

До смерти напуганный как своим отцом, так и своим мучителем, Ризель мог говорить только правду.

Каждого мальчика, одного за другим приводили в чувства и требовали рассказать свою версию случившегося. Один из них попытался разоблачить пытки Лита, но его отец заставил его замолчать сильной пощечиной.

– Пятеро против маленького ребенка, и у вас хватает наглости обвинять его в том, что он пытался защить себя как мог? Наши семьи дружили из поколения в поколение. Твои действия опозорили нас всех! Когда мы вернемся домой, я покажу тебе, что такое настоящая пытка!

«Что за идиот!» - мысленно рассмеялся Лит. 

«Доверие к ним меньше нуля, они могут говорить все, что захотят. Это будет выглядеть только как жалкое оправдание преступника, пойманного с поличным».

– Рааз, что мы можем сделать?

Спросил Броманн.

– Я собираюсь отречься от Орпала, а затем заявить на всех них о покушении на убийство. Мне ничего от тебя не нужно. Мы все знаем, как тяжело быть родителем, особенно в такие моменты, как этот. Я просто хотел, чтобы ты услышал это от меня, прежде чем я пойду к деревенскому старосте.

– Я не отрекусь от своего сына, по крайней мере, пока. Но я могу обещать тебе что не сделаю ничего, чтобы хоть как-то защитить его от последствий. А когда он вернется домой, я позабочусь о том, чтобы у него больше никогда не было возможности причинить вред твоей семье!

Сказал Броман

После разговора, все они отправились в милицию, где староста деревни выслушал признания шести мальчиков, прежде чем произнести приговор.

– Выслушав все факты и свидетельские показания, настоящим я приговариваю шестерых из вас к четырем часам позорного столба, где вам сбреют все волосы и десять раз выпорют кнутом за ваши преступления. После этого вы проведете три дня в тюрьме, чтобы подумать о своем поступке.

– Есть возражения?

Все присутствующие покачали головами.

– У меня есть вопрос. 

Сказал Лит.

– Для меня или для заключенных, молодой человек?

– Для них. Могу я их спросить?

– Ну, конечно. Спрашивайте о чем хотите.

Лит кивнул и встал перед Ризелем.

– А Трион знал о ваших планах?

– Да, знал!

Прокричал Орпал. 

– Он всегда был на моей стороне, в отличие от тебя, Пиявка. 

Лит проигнорировал его.

– Правда?

– Нет. 

Ризель посмотрел на Орпала глазами, полными отвращения. 

– Мы все спланировали, когда были одни. Орпал сказал, что недостаточно доверяет Триону. Что Трион бесхребетный трус и что он боялся, что тот нас выдаст.

– Спасибо за честный ответ. 

Затем Лит повернулся к старосте и попросил его.

– Не могли бы вы, пожалуйста, смягчить его приговор? Его искренность немного утешила нашу семью. 

– Ну, что ж. Если жертва просит о пощаде, как я могу отказать? Ризель получит только пять ударов плетью, но позорный столб отменить я не могу. После семья сможет забрать его домой. Такой приговор вас устраивает? 

Лит кивнул, а Броманн пожал ему руку, в то время как его жена плакала от радости.

– Спасибо, Лит. Это много значит для моей бедной Лизы. Я не забуду твою доброту. Я уверен, ты станешь великим человеком, таким же, как твой отец.

Лит был полностью удовлетворен таким исходом.

«Я не знал, что отречение от сына, особенно от первенца, возможно. Все прошло даже лучше, чем я себе представлял. Друзьям Орпала не терпится побыть с ним наедине в тюрьме, и как только срок его заключения истечет, он обречен.»

«Либо кто-то из деревни усыновит его, во что мне трудно поверить, либо его депортируют в ближайший детский дом. Я бы еще избавился от Триона, но, может быть, это и к лучшему.»

 «Не думаю, что мои родители смогут пережить потерю сразу двух сыновей. Между их счастьем и желанием поквитаться с этим идиотом они стоят на первом месте», - подумал Лит.

Следующие дни были очень тяжелыми для Рааза, Элины и Триона. Супругам потребовалось довольно много времени, чтобы преодолеть свое горе.

Им было очень трудно смириться с тем, что добрый и умный мальчик, которого они воспитывали почти двенадцать лет, ушел навсегда. Хуже того, они начали подозревать, что Орпал, выдавал себя не за того, кем являлся на самом деле.

Вспоминая плохие вещи, которые он делал и говорил на протяжении многих лет, они были уверены, что он врал им все это время.

Триону было труднее всего. Он потерял своего любимого брата и доверие своей семьи одновременно. Даже несмотря на то, что Ризель уверил всех в невиновности Триона. Как он мог быть так близок к Орпалу и все же ничего не знать?

«Я не могу их винить. На их месте я бы тоже считал меня либо лжецом и предателем, либо полным идиотом.»

Думал Трион. 

Он не знал, смеяться ему или плакать.

Тем временем Лит, Рена и Тиста наслаждались жизнью, хотя и делали все возможное, чтобы родители этого не заметили.

Они получали гораздо больше самой лучшей еды, одежды, и им больше не приходилось терпеть жестокие слова Орпала и его мелкие, тупые шутки. Помимо этого, они получили подарки от семей тех мальчиков, в качестве извинения. 

Обе девочки перестали считать Орпала братом с того дня, как он сделал предложение избавиться от Тисты, назвав ее калекой.

Лит, однако, никогда не считал Орпала братом. Его единственной заботой были родители, поэтому он старался облегчить их бремя настолько, насколько мог.

Магия Лита теперь была достаточно сильна, чтобы он мог вспахивать и обрабатывать поля с помощью магии земли.

Он также мог охотиться за гораздо более крупной добычей. Теперь его целью были олени, кабаны и медведи, чью шкуру можно было продать за кругленькую сумму.

Приближалось время весеннего фестиваля, и Литу нужны были дополнительные карманные деньги, чтобы купить что-нибудь приятное своим родителям и сестрам. Трион все еще был ему чужим.

Весенний фестиваль проводился в середине весны, во время равноденствия, чтобы отпраздновать время, когда свет, наконец, победил тьму и холод зимы.

В лесу Лит терпеливо и радостно ждал, выискивая наилучшую возможность убить огромного кабана.

«Черт возьми, его шея и шкура слишком толстые, сомневаюсь, что магия духа справится с этим, даже имя такой прокаченный уровень. Огонь и молнии могли бы легко сделать дело, но я не хочу повредить ни шкуру, ни мясо. Мне нужно проявить творческий подход.»

Движения кабана было легко предсказать, так как он всегда атаковал по прямой траектории. Благодаря слиянию воздуха движения Лита были достаточно быстрыми, чтобы с легкостью уклоняться от атак кабана и пока ему удавалось не подпускать зверя слишком близко.

«Когда бык в ярости мчится на вас, мой отец сказал, что лучший способ усмирить его, это бить по ногам, а не по голове. Как только животное лишено опоры, оно становится легкой добычей.»

При следующей атаке Лит наколдовал толстый слой льда, прежде чем увернуться. Когда кабан ступил на лед, он потерял опору и закружился юлой.

Кабан врезался в огромный дуб и его кости хрустнули от удара. Лит подобрался достаточно близко, чтобы не промахнуться при следующей атаке, но старался всегда соблюдать безопасную дистанцию.

«Загнанная в угол добыча - самая опасная добыча. Всегда уважай добычу, не стоит ее недооценивать. Ей нужен всего один удар, чтобы убить тебя.» 

Лит вспомнил наставления Селии.

Лит сделал пальцы в виде пистолета, наведя его на цель, прежде чем выпустить ледяную стрелу, которая пронзила правый глаз кабана, проткнув его мозг.

Зверь рухнул на землю, но Лит пустил еще одну стрелу в левый глаз, просто на всякий случай.

«Ладно, он мертв. Теперь проблема в том, как, черт возьми, мне вынести его из леса? Моей магии может оказаться недостаточно, чтобы дотащить несколько сотен килограммов мертвого животного до дома Селии. Даже если мне каким-то образом и удастся это сделать, как я все объясню?»

Лит нервно постукивал пальцем по дереву, пытаясь придумать решение, как вдруг он принял боевую стойку, увидев, что его добыча внезапно исчезла. 

«Что за чертовщина? С каких это пор кабаны растворяются в воздухе? Кто здесь?»

Он быстро активировал видение жизни, сканируя окрестности в поисках своего врага, но единственными живыми существами, которых он смог найти, были мелкие птицы и грызуны.

«Ладно, здесь становится жутковато, но без кабана не уйду.»

Кабан снова появился на земле, практически у ног Лита, заставив его в испуге отскочить.

«Ты издеваешься, что ли? Ты кто такой?» 

Лит закричал, ища лучший путь к отступлению.

«Невидимый враг легко меня убьет. К черту кабана, мне нужно побыстрее убираться отсюда.» - подумал он.

«Не нужно убегать». - ответил нежный женский голос в его голове. «Я вам вовсе не враг, хозяин.»

– Ладно, если ты хочешь напугать меня до смерти, у тебя отлично получается. И почему ты называешь меня хозяином? Где ты, черт возьми, находишься?

Лит продолжал оглядываться по сторонам, врага каким-то образом невозможно было отследить даже с помощью его магических чувств.

«Не там ищешь, хозяин. Я ближе, чем тебе кажется, в твоем мешочке на шее.»

Лит инстинктивно схватил мешочек и выбросил его. Он, наконец, смог увидеть, что и жизненная сила, и поток маны в камне были больше, чем когда-либо.

Лит всегда держал его в слепой зоне, и поскольку он был бесполезен, он забывал проверять его.

– Ладно, я ненавижу загадки. Скажи мне, кто или что ты, или я выброшу тебя. Как бы мне ни было больно проигрывать свою добычу, это не стоит того, чтобы жуткий, таинственный камень разговаривал у меня в голове 24/7.

«Прошу, не надо!» - в голосе послышалось отчаяние. 

«Я умру без хозяина.»

– Хватит загадок! 

Сказал Лит.

– Что ты, черт возьми, такое?

«Наши разумы связаны, это легче показать, чем рассказать.»

Внезапно разум Лита наполнился образами и воспоминаниями, которые не были его собственными. Он мог бы подумать, что его телепортировали, если бы изображения не были полны дыр, позволяющих ему по-прежнему видеть сквозь них часть леса.

«Мне жаль, но мои силы почти исчерпаны, это все, что я могу показать.»

Лит мог видеть гигантскую башню, свод которой был таким глубоким, что мог достигать дна океана, а вершина такой высокой, что, казалось, могла касаться неба. Он мог видеть, что все сооружение было гигантским магическим артефактом, пульсирующим маной.

В какой-то момент владелец башни умер, и без его маны, питающей ядро, башня начала угасать. Проходили столетия, башня продолжала искать нового хозяина, используя иллюзии, чтобы отослать тех, кого она считала недостаточно талантливым или недостойным.

Со временем башня израсходовала все свои силы, и чтобы избежать смерти, ей пришлось пойти на крайние меры. 

Чтобы продлить свое существование, она начала поглощать собственные стены, полы, все внутри себя, даже свои воспоминания.

Прошло еще несколько столетий, теперь от башни осталось только ядро, едва ли размером с гальку. У него не осталось ничего, кроме чувства собственного достоинства. Предпочитая смерть, а не превращение в бессмысленную вещь, ядро башни решилось на отчаянную авантюру.

Оно посылало сигнал, который мог воспринять любое существо, обладающее минимальными магическими способностями для поддержания его жизни. Часы тикали, с каждой секундой ядро башни ощущало, как ускользает его жизнь.

Когда тем, кто ответил на вызов, оказался Рю, ядро башни попыталось связаться с ним, но все было безрезультатно. Разум зверя слишком отличался от первого носителя, что делало связь с ним невозможной.

Надежда была потеряна, ядро башни могло только ждать своего конца.

Но затем прибыл спаситель, вызволивший ядро башни из пасти чудовища. Он даже использовал свою собственную кровь, чтобы связать себя с ядром башни, после чего оно погрузилось в глубокий сон, чтобы оправиться от ран.

Изображения исчезли, оставив Лита наедине с мешочком и мертвым кабаном.

Разум Лита был перегружен, неспособный ни на какие мысли, кроме глупых шуток.

– Это делает нас женатыми или как?