Пат Сайкс

Пат Сайкс

— Цянь Йе? — Квон Джиён в очередной раз позвал свою витающую в облаках жену. Он цокнул языком. Неужели ей так скучно с ним? Почему она все время витает в облаках?..

Девушка не отреагировала, как обычно, поэтому Джиён позвал ее еще раз:

— Цянь Йе!

— А? — девушка резко подняла голову и виновато улыбнулась. — Извини, меня редко называют этим именем. Может, ты все же будешь звать меня Sign? Если ты зовешь меня… Цянь Йе… я могу не сразу отреагировать.

Но Квон Джиён, обычно потакавший всем ее желаниям, на этот раз отказался:

— Ничего страшного. Я буду называть тебя так чаще, и ты привыкнешь. В конце концов, это твое настоящее имя.

Ее настоящее имя… Ее почти никто так не называл, даже ему было немного неловко произносить его. Она всегда была Sign, играла чужие роли. От одной этой мысли у Квон Джиёна сжималось сердце.

После обеда Сынни, как ни странно, впервые предложил пойти в студию порепетировать. Но остальные четверо сразу поняли, что этот хитрец просто хочет покрасоваться.

Sign последовала за Big Bang в их репетиционную студию и тихо села в стороне, наблюдая, как пятеро привлекательных мужчин репетируют перед зеркалом. Как только зазвучала музыка, их энергетика мгновенно заполнила все пространство. Sign, казалось, начала понимать, почему эти песни и танцы сводят с ума весь мир.

Эти пятеро жили музыкой. Каждое их движение было выверено, ноты словно лились из их уст, из их рук — гибкие, текучие, волнующие.

Они были такими яркими, ослепительными. Особенно тот, что стоял в центре, — настолько, что хотелось спрятать его, убить и сделать из него изящную, нетленную куклу, которую можно было бы хранить в тайном месте, недоступном ни для кого, кроме нее. Хотелось любоваться им, ласкать, целовать.

Это желание было таким сильным, что она вся дрожала.

Квон Джиён, совершенно не подозревая об опасности, в перерыве между песнями лучезарно улыбнулся Sign, отражающейся в зеркале, а затем вернулся в центр и продолжил читать рэп.

Какая теплая улыбка… Его руки, должно быть, тоже теплые. А еще сильное сердцебиение, широкая грудь, живое сердце… Ей хотелось прижать все это к своей груди, такой холодной от долгого одиночества…

— Ну как? — Квон Джиён, весь в поту после песни, подбежал к Sign, ожидая похвалы. Остальные четверо с ужасом отвернулись — им показалось, что они увидели за спиной лидера виляющий хвост.

— Очень круто! Просто потрясающе! — Sign подняла большой палец вверх и, достав из кармана салфетку, начала вытирать пот со лба Джиёна. Теперь уже он застыл, ошеломленный. Как эта девушка могла так измениться всего за одну песню? Если бы он знал, что ей достаточно одной песни, чтобы влюбиться в него, он бы спел ей при первой же встрече…

«Но не слишком ли легко теперь ее обмануть? Нет, нужно держать ухо востро и держать ее подальше от других поющих мужчин».

— А жена умеет петь? Спойте нам что-нибудь! — Сынни, как всегда, был палачом хорошего настроения.

Sign растерялась:

— Я… я… я знаю только китайские песни… Я никогда не слушала корейские… Вообще, я редко слушаю музыку.

— Китайские тоже подойдут, музыка не знает границ… Спойте нам, жена! Вот, держите микрофон! — Дэсон ободряюще улыбнулся и протянул ей включенный микрофон.

Sign, стоя посреди комнаты, горько усмехнулась, глядя в зеркало на пятерых мужчин, которые с ожиданием смотрели на нее. Как все обернулось таким образом? Она пришла посмотреть на их репетицию, а теперь должна петь сама? Впрочем, хотя ее голос и нельзя было назвать ангельским, она пела чисто. Правда, знала она не так много песен. Работа отнимала у нее почти все время, не оставляя места для развлечений. Что же ей спеть?

Sign немного подумала и запела:

— Я спрашиваю, почему та девушка пишет мне сообщения, а ты молчишь, опустив голову, и ничего не объясняешь. Должна ли я верить, что ты любишь меня и не хочешь обманывать, или мне стоит понять, что ты уже ничего не хочешь вернуть? Хочу спросить, почему я больше не приношу тебе радости. Но почему ты с горькой улыбкой говоришь, что все понимаешь?...

— Я скучаю по нашим бесконечным разговорам, по совместным мечтам, по тому, как после ссоры я все еще хотела любить тебя. Я отпускаю тебя, уступаю место, притворяясь равнодушной, но кто поймет, как мне тяжело? Я слишком сильно люблю, поэтому не плачу и ничего не говорю.

Когда песня закончилась, студию наполнили аплодисменты, пусть и всего лишь пятерых слушателей.

Sign повернулась и застенчиво улыбнулась участникам Big Bang.

— Вау! Просто супер! Жена, ты замечательно поешь! — восхищенно воскликнул Сынни.

Тэян и TOP тоже одобрительно подняли большие пальцы вверх, хваля невестку.

— А о чем песня? Кажется, очень грустная, — спросил Дэсон.

— Наверное… о том, как один из влюбленных уходит к другому. Это песня-воспоминание о прошлом, — с улыбкой ответила Sign.

Участники Big Bang понимающе закивали. Дэсон снова спросил:

— А можно узнать название песни? Я хотел бы выучить ее и спеть для наших китайских фанатов. Она такая красивая.

Sign улыбнулась, ее глаза засияли:

— «То, по чему я скучаю», «Wo huai nian de». У меня есть запись на телефоне, я могу потом скинуть тебе.

Дэсон радостно кивнул.

В этот момент заговорил Квон Джиён:

— Цянь Йе, ты свободна в следующую субботу?

Sign, на этот раз сразу поняв, что обращаются к ней, задумалась:

— После обеда да. А что?

Квон Джиён улыбнулся:

— Не хочешь посотрудничать со мной? У меня есть песня под названием «R.O.D». Ты могла бы спеть женскую партию?

Остальные четверо участников Big Bang опешили. Предложить актрисе фит? Это слишком безрассудно! Впрочем… посмотрев на Sign, они решили, что это неплохая идея. Все-таки Sign много лет работала в Голливуде, и от нее веяло западной культурой, а «R.O.D.» была песней именно в таком стиле. По крайней мере, внешне Sign идеально подходила. Только вот ее голос… Казалось, чего-то не хватало.

— Хорошо, если ты не против, что я плохо пою, — с широкой улыбкой согласилась Sign.

«Раз уж я так сильно этого хочу, нужно найти способ получить это. „Я отпускаю тебя, уступаю место“ — это всего лишь слова песни. Если нравится — нужно добиваться. Нужно проглотить целиком, чтобы успокоиться. Человек, однажды вкусив сладость, прикоснувшись к огню, хочет еще и еще. Эта жадность так притягательна… Джиён, раз уж ты первый проявил ко мне доброту, первый зажег во мне этот огонь, будь готов умереть рядом со мной!»

Sign улыбнулась, ее взгляд стал еще нежнее.