Глава 4.1 Было ли это совпадением, или…

Особняк семьи Ши стоял на своем месте веками, но все еще обладал внушительной аурой.

Привлекательность этого дома не уступала роскошным домам, спроектированным известными дизайнерами. Не важно, днем или ночью, но в каждом уголке дома обнаруживалось интенсивное ощущение исторического влияния.

Ночью он становился даже более таинственным.

В этот момент в маленькой комнате двое детей хлопнули дверью.

Слуги, находившиеся вдали, не осмелились говорить лишнего, когда увидели это. Они ушли из коридора, как будто ничего и не видели.

Хотя Первый Молодой Мастер женат уже несколько лет, у него так никогда и не было детей. С другой стороны, у Второго Молодого Мастера дети появились сразу после женитьбы. Двое, родные брат и сестра, были следующим поколением семьи Ши. Они, в основном, были избалованы Старой Госпожой и родителями — парой супругов из второй ветви.

Новоприбывший был ребенком Третьего Молодого Мастера, который сбежал из дома в прошлом. Сначала они также были готовы относиться к пришельцу с уважением, поскольку его отец все равно оставался Мастером.

Однако такое их отношение к мальчику быстро стало нерешительным. Они думали, что он не смог бы надолго остаться в семье Ши. Возможно, его даже вышвырнут через несколько дней. Таким образом, лучше было и не заботиться о нем.

После закрытия двери двое детей посмотрели друг на друга.

Комната была ни в коей мере не маленькой. Даже если ею не пользовались часто, вокруг всегда были слуги, чтобы прибраться в любой момент. В данный момент маленькую выпирающую выпуклую фигуру можно было обнаружить лежащей на широкой кровати.

В комнате было настолько тихо, что можно было услышать даже падение булавки на пол. Но эти двое так громко хлопнули дверью, что разбудили человека ото сна.

Ши Ци резко открыл глаза, приподнял одеяло и сел, пристально уставившись на этих двоих.

Широкая пижама, казалось, сидела на нем свободно, явно не подходя для его тела.

Его открытая ключица заметно выпирала, а темная пижама контрастировала с кожей, делая ее болезненно бледной. На тыльных сторонах двух лежащих на одеяле рук были отчетливо видны кровеносные сосуды.

Его внезапное движение ошеломило обоих детей.

Через некоторое время Ши Цун и Ши Хуэй пришли в себя. Почему они испугались маленького ребенка? Он даже не был таким жутким, как их дядя. Затем их взгляды стали угрожающими.

— Что вы делаете? — спросил Ши Ци. В его голосе слышалась сухая хрипотца.

Ши Хуэй скривила губы. Этот голос звучал очень неприятно. Она похлопала брата по плечу.

Эти двое росли избалованными с самого детства, по сравнению с Ши Ци, который изо всех сил боролся, чтобы есть хоть один раз в день. Ши Ци был намного меньше, чем Ши Цун, который был того же возраста, что, очевидно, свидетельствовало о том, что мальчик вырос в условиях недоедания и бедности.

Ши Цун сразу понял, чего хочет его сестра, и хихикнул.

Несколько дней назад он и его сестра узнали, что в доме появился новый ребенок. Слуги также сообщили им, что он был ребенком их третьего дяди. Какой дядя? Он у них вообще был? Третий дядя давно ушел из дома.

Этот мальчик, должно быть, пришел сюда, чтобы побороться с ними за семейную собственность. С самого детства Ши Цун слышал, как его мать говорила, что у дяди нет детей, и поэтому семья Ши в будущем будет принадлежать ему.

Двое бросились к кровати и с легкостью взобрались на нее.

Ши Ци слегка нахмурился, сильно натягивая одеяло. Не ожидая, что он это сделает, Ши Цун и Ши Хуэй соскользнули с кровати и упали на пол.

Упав вниз, Ши Хуэй вспыхнула от гнева. Поднявшись на одном дыхании, она посмотрела на Ши Ци, сидевшего в постели:

— Ты сумасшедший?

Ши Цун был немного пухлее нее, поэтому он поднялся с земли немного позже своей старшей сестры и закричал с красным лицом:

— Ты за это поплатишься!

Ши Ци равнодушно посмотрел на них двоих.

Было ясно, что они первые полезли и разозлили его, но теперь, когда он предпринял контратаку, то сразу стал сам во всем виноват.

Но ему всем сердцем не нравилась эта семья Ши.

* * *

Вход в главную резиденцию.

Ши Шань Цзинь только что закончил визит к старухе и вернулся из особняка. Он быстро и уверенно шел по дорожке, пока слуги у ворот почтительно приветствовали его.

Эти два дня он был занят. Думая о случившемся со Старой Госпожой, он небрежно спросил:

— Ши Ци в комнате?

Слуга забрал пальто и осторожно ответил:

— Да, Юный Мастер Цун и Юная Госпожа Хуэй только что вошли к нему.

Хотя использовались слова «только что», на самом деле с момента их прибытия прошло более десяти минут. Слуга понятия не имел, что происходит в комнате — он не осмеливался войти внутрь и посмотреть.

Услышав это, Ши Шань Цзинь нахмурил брови.

Ши Цун и Ши Хуэй были родными братом и сестрой. Ши Хуэй было девять лет, а Ши Цуну — семь. Они были единственными двумя детьми следующего поколения семьи Ши и большую часть времени были высокомерными и своенравными.

Ши Ци проживал в резиденции уже два или три дня и не видел, чтобы эти двое проявляли инициативу в его поисках. Почему они вдруг решили навестить его сегодня?

Он не верил, что у этих детей были добрые намерения по отношению к брату.

Конечно, тот, вероятно, не даст себя в обиду.

Комната мальчика находилась на углу третьего этажа. Дверь в нее была наглухо закрыта, а звукоизоляция была хорошей, поэтому снаружи не было слышно ни звука.

Ши Шань Цзинь толкнул дверь, вошел внутрь и, входя, постарался произвести сильный шум.

Услышав шорох, Ши Цун повернул голову, и его лицо сразу же побледнело, когда он потянул свою сестру.

Ши Хуэй в данный момент получала удовольствие от своей выходки и стряхнула с себя руку.

— Что? Разве ты не видишь, что я занята? Быстро, ударь его!

— Чем это ты занята? — поинтересовался Ши Шань Цзинь.

Ши Хуэй тут же застыла на месте, не осмеливаясь пошевелиться.

Звук приближающихся издалека шагов словно удар поразил сердца Ши Цуна и Ши Хуэй. Немного холодного пота выступило на кончиках их носов.

Ши Шань Цзинь окинул их взглядом, увидел, что Ши Ци зажат под ними обоими, и холодно сказал:

— Вы почему не встаете?

Ши Цун и Ши Хуэй среагировали мгновенно и поднялись, послушно опустив головы и встав в сторонку. Внутренне они представляли, как разрывают труп Ши Ци на тысячу частей.

Ши Шань Цзинь смотрел на двух детей, которые в тот момент притворялись паиньками, и в его сердце закипал гнев.

У него и его жены нет детей, и он обычно снисходительно относился к двум детям своего брата Ши Шань Шэня, но он никогда не ожидал, что они будут травить собственного брата. Даже если бы Ши Ци еще не был зарегистрирован в семье, он не думал, что эти дети действительно обнаглеют до такой степени.

— Это то, что вы усвоили из учения семьи Ши? — ругался он.

В этот момент, Ши Цун и Ши Хуэй выглядели бледными, их голени дрожали от страха*.

*П. п.: В Китае, при обучении или воспитании детей можно применять физические наказания. Например, школьные учителя могут при необходимости, когда иначе нельзя, отхлестать голени провинившегося ученика линейкой до синяков. И к этому все относятся совершенно спокойно, это часть культуры.

Этот дядя был самым ужасающим, когда злился. Ни родителей, ни бабушки они не боялись так, как боялись его. Они уже могли предсказать, что позже их постигнет наказание.

— Дядя, это его вина… — попыталась отвертеться Ши Хуэй.

Прежде чем она успела закончить говорить, Ши Шань Цзинь холодно посмотрел на нее и перебил:

— Думаешь, я слепой?

Ши Хуэй закрыла рот и встала вместе со своим младшим братом, не шевеля ни одним мускулом. Внутри она чувствовала себя непримиримой, и они вдвоем опустили головы, незаметно метая злобные презрительные взгляды на Ши Ци.

Тот молча поднялся с пола, не проронив ни слова. В его глазах вспыхнуло отвращение.

Ши Шань Цзинь, естественно, видел их действия, но не ожидал, что двое детей будут игнорировать свои ошибки. Он подумал про себя: «Какая растрата воспитания…», — и посмотрел на Ши Ци:

— Вы двое, идите в мой кабинет и встаньте на колени. Ши Ци тоже.

Как только эти слова прозвучали, Ши Цун и Ши Хуэй, наконец, испугались. Слезы быстро собрались в их глазах, заполнили их, готовясь пролиться.

Они не осмелились спорить и с бледными лицами последовали за ним в его кабинет.

Слуги, видевшие эту сцену, проходя мимо, опустили головы.