Глава 8 (Часть 2)

А-Юань сидела на корточках под ивой, рисуя палочкой круги на земле. Когда подошла Юнь У, девочка бросила палочку и встала. Ее макушка как раз доставала до надломленной ветки.

Юнь У, слегка наклонившись, разговаривала с ней. Ее лицо, освещенное мягким светом, казалось удивительно нежным. Цун Цы был прав: они действительно были похожи на мать и дочь.

Су Ци сидел на месте, поглядывая то на смеющихся Юнь У и А-Юань, то на надломленную ветку.

Каждый раз, когда девочка двигала головой, ветка покачивалась. У Су Ци было отличное зрение, и ему казалось, что он видит, как на потрескавшейся коре появляются тонкие трещинки.

Вернувшись после телефонного разговора, Цун Цы сел рядом, заслонив собой большую часть света.

Он вздохнул.

Су Ци, все еще тепливший надежду, осторожно спросил:

— Звонил твой двоюродный брат?

— Да.

Су Ци почувствовал, как дрогнули его веки.

— И что он сказал?

Цун Цы повернулся к нему. Су Ци был совершенно спокоен, на его лице не отражалось никаких эмоций, которых можно было бы ожидать от человека, годами лелеявшего надежду.

— Мой брат сказал... — Цун Цы замолчал, затем снова вздохнул. — В архивах Третьей больницы нет никакой информации о Юнь У. За последние десять лет ее там не было.

Смех, вырвавшийся из груди Су Ци, был глухим и приглушенным, совсем не похожим на смех.

— Передай брату мою благодарность.

Цун Цы не понимал его. Долгие годы ожидания обернулись разочарованием, таким незначительным, как капля в море, что о нем даже не хотелось говорить.

А-Юань, услышав что-то радостное, вдруг подпрыгнула.

Надломленная ветка ивы окончательно сломалась и упала к ногам Юнь У.

Она не заметила этого и наступила на нее.

Ветка, еще не успевшая распуститься, преждевременно завершила свой путь, обратившись в прах.

*

Цун Цы всегда считал, что Су Ци обладает невероятной способностью к самоконтролю и может сохранять хладнокровие в любой ситуации.

Прошло три дня с того телефонного звонка, но настроение Су Ци ничуть не изменилось.

Он по-прежнему был приветливым доктором Су в глазах жителей деревни. Иногда, встречая Юнь У, он, как и прежде, здоровался с ней и разговаривал.

Но по ночам свет в его комнате горел до поздна.

Цун Цы, поинтересовавшись, узнал, что Су Ци работает над научной статьей.

— Разве работа над ней не начинается во второй половине года? Зачем так рано?

Правая рука Су Ци, перелистывавшая страницы книги, замерла. После долгого молчания он ответил:

— Я просто не хочу сидеть без дела.

Цун Цы понял: Су Ци пытался заглушить работой те чувства, которые не хотел показывать другим.

Он похлопал Су Ци по плечу и больше ничего не сказал.

На следующий день Су Ци снова первым пришел в медпункт.

Он убрался, продезинфицировал помещение и еще не успел сесть, как пришел Чэнь Фан.

— Доктор Су, вы уже здесь? — Староста с улыбкой протянул ему завтрак.

Су Ци придвинул ему стул.

— Я рано встал, вот и пришел пораньше. Я уже позавтракал, дядя Чэнь, ешьте сами.

— Я тоже уже поел. Это вонтоны, которые тетушка Ли приготовила. Она попросила меня передать вам немного, пока горячие.

Су Ци взял небольшую кастрюльку.

— Спасибо, дядя Чэнь.

— Не за что, не за что.

Чэнь Фан немного посидел, поговорил с Су Ци о работе медицинской бригады и планах на ближайшее время. Профессиональные термины он не понимал, поэтому просто сказал, чтобы Су Ци обращался к нему, если понадобится помощь деревни.

Когда пришло время, Чэнь Фан собрался уходить. Су Ци проводил его до двери. Староста сделал несколько шагов, затем вернулся.

— Вот я голова дырявая, совсем забыл тебе сказать. Вчера я ходил в горы. Раньше там жили люди, но теперь все спустились вниз, осталась только бабушка Ся в деревянной хижине.

— Вчера, когда я навестил ее, она, похоже, плохо себя чувствовала, все время лежала в постели. Я подумал, что пожилому человеку трудно спускаться с горы, да и все необходимое ей обычно приносят, и решил, что можно попросить врача подняться к ней, чтобы осмотреть ее, чтобы ей не пришлось идти вниз.

Су Ци согласился:

— Сегодня днем у бригады нет никаких дел, я схожу к ней.

Чэнь Фан похлопал его по плечу в знак благодарности.

— Хорошо, тогда я днем пришлю кого-нибудь, чтобы показал тебе дорогу.

— Ладно, в три часа дня пусть приходят прямо сюда.

—

Староста прислал мальчика, который ровно в три часа дня пришел к медпункту.

Су Ци оставил Цун Цы несколько поручений, взял аптечку и отправился с мальчиком в путь.

Мальчик был очень разговорчивым и всю дорогу болтал с Су Ци, рассказывая обо всем на свете: о деревне, о поселке Байтин и, наконец, о всевозможных вкусных угощениях, которые продавались в Байтине.

Мир ребенка всегда удивительно прост: еда, одежда, жилье и, конечно же, вкусная еда — вот что самое главное.

Су Ци пообещал мальчику, что в следующий раз, когда поедет в поселок, обязательно привезет ему что-нибудь вкусненькое. Мальчик радостно закричал и сказал, что пойдет поиграет на другом склоне горы, а потом вернется, чтобы проводить Су Ци вниз.

Су Ци кивнул и, дождавшись, пока мальчик убежит, подошел к хижине и постучал в дверь.

Хижина, должно быть, была построена давно. Фундамент был еще крепким, но деревянная дверь и оконные рамы были изъедены насекомыми.

Тот, кто строил хижину, явно заботился о безопасности — вокруг росло не так много деревьев. Зато трава была высокой, почти полметра. Вероятно, пожилая женщина была слишком слаба, чтобы ухаживать за участком, и трава разрослась.

Жить в деревянной хижине в лесу было опасно, даже если принять все меры предосторожности.

Поднимаясь к хижине, Су Ци думал о том, что нужно попросить старосту убедить бабушку Ся переехать в деревню.

Он несколько раз постучал, но ответа не последовало. Подумав, что старушке стало плохо, он уже хотел выломать дверь, как вдруг она со скрипом отворилась.

Сцена, открывшаяся его глазам, показалась ему знакомой.

Только вместо каменного карниза был деревянный, а в узкой щели между створками двери стояла девушка, удивленно воскликнувшая:

— Доктор Су!