Глава 3 (Часть 1)

Глава 3

Сюй Хуайчу опустил глаза, скрывая мрачный блеск в них.

Ци Цань помахал пятерней перед его лицом и насмешливо спросил: — Великий дирижер Сюй, чего застыл? Не пойдешь посмотреть?

Видя, что Сюй Хуайчу, человек, который сохранял спокойствие, даже если бы перед ним рухнула гора Тай, остолбенел из-за женщины, Ци Цань почувствовал необъяснимое удовлетворение.

И правда, все мы едим простую пищу, откуда взяться святым.

Сюй Хуайчу откашлялся, возвращаясь из оцепенения. — Пойдем.

Он бросил один мимолетный взгляд в сторону туалета, а затем направился к парковке.

Ци Цань самодовольно усмехнулся и, покачиваясь, направился к источнику голоса.

Только дойдя до двери туалета, он понял, что они пошли в разные стороны.

Он глубоко вздохнул, подавляя подступающий гнев, и тихо фыркнул: «Страдает ради сохранения лица». Присев на корточки снаружи, он принялся подслушивать, как какой-нибудь негодяй.

Увидев Шэнь Янь, Цю Цзявэнь на мгновение замерла, не совсем узнавая ее.

И неудивительно. В те годы Шэнь Янь всегда появлялась перед всеми простой, без макияжа. Человек, которому было лень даже завязывать шнурки на ботинках, — откуда у нее могло взяться терпение на тщательный макияж?

Но времена меняются, людям свойственно взрослеть.

— Почему ты теперь занялась фотографией? Больше не поешь? — Голос Цю Цзявэнь был мягким и нежным, но, как для профессиональной певицы, ему не хватало силы.

Цю Цзявэнь долго держала свои изящные руки под струей горячей воды. Шэнь Янь немного разозлилась. Какая растрата воды!

Позор!

— Цзявэнь, ты же знаешь, я всегда была легкомысленной. Что нравится, то и делаю. К чему столько вопросов?

Цю Цзявэнь спросила это между делом и не обратила особого внимания на ответ, зато Ци Цань за дверью усердно делал заметки.

Ай-яй-яй, какие слова говорит эта девушка, прямо сердце сжимается.

Что же такого сделал Сюй Хуайчу, чтобы так ее ранить?

— Когда ты вернулась? Разве ты не уехала учиться в Пекин?

Шэнь Янь усмехнулась и лениво взглянула на нее. — Окончила учебу почти полгода назад.

Какой смысл притворяться дурочкой?

Другие могли забыть, но неужели Цю Цзявэнь не знала?

Она, вероятно, помнила дату и время рождения Шэнь Янь лучше, чем свои собственные.

Цю Цзявэнь закрыла кран, взяла бумажное полотенце и принялась вытирать руки, нахмурившись и изображая досаду. — Я совсем забыла, ты ведь всего на два года младше меня.

— Эй, а с Хуайчу разница шесть лет, верно? — спросила она, склонив голову.

— Угу, — безразлично ответила Шэнь Янь. Говорят, три года — это уже поколение, а у них целых два таких разрыва.

Она пошевелила шеей, которая немного затекла от холодного ветра.

Интересно, сколько еще Цю Цзявэнь будет ходить вокруг да около, прежде чем перейдет к сути.

— Ты все эти полгода была в городе S?

— А где же еще? — Шэнь Янь подняла бровь, не отвечая прямо.

— И то верно, ты ведь местная. Город S так хорошо развивается, куда еще возвращаться, как не сюда.

Цю Цзявэнь оживленно говорила сама с собой, а Шэнь Янь уже начала терять терпение.

— Ты сегодня специально пришла посмотреть выступление?

Шэнь Янь покачала камерой в руке и устало ответила: — Фотографировать. Ты уже спрашивала.

Съемка — это тяжелый физический труд. Двухчасовое выступление хора затянулось на три часа, ее руки уже отваливались, и ей срочно нужно было вернуться в свою розовую кроватку за утешением.

Шэнь Янь подняла руку, посмотрела на часы. Похоже, Цю Цзявэнь так и не доберется до сути. Она решила найти любой предлог, чтобы уйти.

— Раз уж ты больше не занимаешься этим, поменьше бывай в концертном зале, чтобы не бередить старые раны.

Шэнь Янь остановилась и, повернувшись, улыбнулась: — Следуя вашей логике, Цзявэнь, вам, пожалуй, стоит перестать ходить в рестораны? Чтобы не нахлынули воспоминания.

Шэнь Янь произнесла последние слова с нажимом, намеренно задевая больное место.

Семья Цю начинала с ресторанного бизнеса, в ранние годы они держали уличный лоток, и только позже, когда повезло, их дело пошло в гору.

Однако Цю Цзявэнь всегда была высокого мнения о себе и никогда не признавала, что ее предки мыли котлы и посуду.

Заставить ее держаться подальше от таких мест, уменьшить шансы приблизиться к Сюй Хуайчу?

Хех, неужели она, Шэнь Янь, из тех, кто делает то, что ей говорят?

Надо сказать, только что Шэнь Янь немного струсила, вспоминая, как некрасиво поступила с Сюй Хуайчу в прошлом, и робела подойти.

Но теперь, подстегнутая словами Цю Цзявэнь, она приняла твердое решение, и даже девять быков не смогли бы ее остановить.

За стеной Ци Цань не удержался от беззвучного цоканья языком. Язычок у этой девчонки по-прежнему острый, только Сюй Хуайчу мог с ней справиться.

Видя, что «гармоничная» беседа вот-вот закончится, и чтобы не быть пойманным с поличным, Ци Цань сохранил заметки и, пригнувшись, ушел.

Цю Цзявэнь была сильно раздосадована словами Шэнь Янь, но с трудом сохраняла на лице вежливую улыбку и по-старчески сказала: — Похоже, за эти два года у тебя только характер испортился, такая же непослушная, как и раньше.

Она протянула руку, намереваясь коснуться ее лба в знак близости, но Шэнь Янь увернулась.

«Назвала ее сестрой, так она и впрямь возомнила о себе невесть что?» — мысленно усмехнулась Шэнь Янь.

Цю Цзявэнь смущенно убрала руку, ее лицо помрачнело.

Шэнь Янь же, казалось, была в хорошем настроении. Она весело крикнула «Цзявэнь!» и хитро улыбнулась. — Уже поздно, я пойду. Мы…

— Еще встретимся.

«Подожди, папочка соберется с духом, и тогда мы будем встречаться каждый день».

—

Ци Цань открыл дверь переднего пассажирского сиденья, с самодовольным видом закинул ногу на ногу и, как важный господин, стал ждать, пока Сюй Хуайчу сам начнет расспросы.

Сюй Хуайчу заговорил, но сказал совсем не то, чего ожидал Ци Цань.

— Ты занял место Цзявэнь, она опять будет скандалить. Лучше не создавать лишних проблем, — сказал он ровным тоном, его губы были сжаты в тонкую линию, и во взгляде не было ни капли дружеского совета.

Ци Цань знал, что в неофициальной обстановке он всегда был таким холодным, но сегодня он казался каким-то особенно раздраженным.

— Эй, с каких это пор это ее эксклюзивное место?