Мечта стать звездой в 80-е (Исправлено)

Мечта стать звездой в 80-е (Исправлено)

Только теперь Цзин Пяопяо смогла разглядеть эту мазанку: стены были просто глиняными, даже не оштукатуренными.

Комната была всего несколько квадратных метров. Внутри, кроме старой односпальной кровати, стояла лишь разваливающаяся маленькая табуретка. Даже письменного стола не было — да он, наверное, и не поместился бы в такой каморке.

Окон в комнате не было, только высоко под потолком виднелось маленькое вентиляционное отверстие. Наверное, даже днём без света здесь ничего не разглядеть.

— Пяопяо, мы слышали, ты заболела. Мы со старшей тётей приехали ночью, чтобы проведать тебя.

Говорил мужчина. Свет был тусклым, и Цзин Пяопяо не могла разглядеть его лица.

Должно быть, это тот самый отвратительный старший дядя первоначальной хозяйки, Цзин Дамин.

Судя по воспоминаниям первоначальной хозяйки, она пролежала в постели больше полумесяца, но никто из этой семьи так и не появился. Каждый день о ней заботился только полупарализованный дедушка.

Деревенские дяди и тёти, жалея их с дедушкой, иногда приносили им немного еды, но этого всё равно не хватало, чтобы наесться досыта.

Они что, приехали сейчас забрать её тело?

Подумав об этом, Цзин Пяопяо так и спросила.

И надо же, она угадала. Эти двое действительно получили письмо из деревни, подумали, что Цзин Пяопяо умерла, и потому примчались среди ночи.

Это письмо дедушка Цзин попросил написать старосту деревни.

— Ай-яй, племянница моя дорогая, что ты такое говоришь! Твой старший дядя — человек рабочий, ему некогда отлучаться, это нормально. К тому же, мне нужно заботиться о твоей сестре Миньминь, она только поступила в университет, тут нельзя быть небрежной.

Эту женщину звали Чэнь Хунцзюй, у неё было язвительное и злобное выражение лица. Это была старшая тётя первоначальной хозяйки.

Возможно, учуяв запах от Цзин Пяопяо, Чэнь Хунцзюй помахала рукой перед носом.

— Давайте сюда, — Цзин Пяопяо не хотелось тратить на них время, она просто протянула руку.

— Что? — Чэнь Хунцзюй нахмурилась, приняв свирепый вид. Обычно Цзин Пяопяо больше всего боялась, когда та начинала свирепеть.

Цзин Пяопяо усмехнулась:

— Старшая тётя, мне уже исполнилось 18 лет. Так что, будьте добры, верните мне компенсацию за смерть моих родителей.

Лица Чэнь Хунцзюй и её мужа тут же изменились.

Цзин Дамин хотел что-то сказать, но Чэнь Хунцзюй опередила его, заговорив гораздо мягче:

— Пяопяо, ты же знаешь наше положение. Я не работаю, живём только на зарплату твоего дяди. В городе не то что в деревне, за всё нужно платить. И ещё, твоя сестра Миньминь учится в университете, это очень дорого…

Цзин Пяопяо не стала слушать дальше и перебила её:

— Какое отношение ваши проблемы имеют к компенсации моих родителей?

Благодаря родителям Цзин Пяопяо, старший дядя тоже стал рабочим. Опеку над Цзин Пяопяо передали ему, и она даже была вписана в его книгу домовой регистрации. Какая ирония.

— Пяопяо, а как тебе такой вариант? Ты ведь всегда хотела попасть на киностудию? На днях я слышала от Миньминь, что её одноклассник знает — там как раз набирают людей. Может, старшая тётя отвезёт тебя туда посмотреть? — Чэнь Хунцзюй поняла, что силой не взять, и решила действовать мягкостью.

— Почему я об этом не слышал? — Цзин Дамин с недоумением посмотрел на жену.

— Ай, ты целыми днями на работе, когда тебе заботиться о детях, конечно, ты не в курсе, — Чэнь Хунцзюй дернула мужа за рукав и усиленно заморгала.

«Глупее свиньи, неужели не видит, что это уловка для выигрыша времени?»

Но уловки Чэнь Хунцзюй не могли укрыться от глаз Цзин Пяопяо. Шутка ли, ей было 28 лет, а не 18, к тому же она была женщиной новой эпохи.

Цзин Пяопяо медленно произнесла:

— Я всё ещё больна. Разве старшая тётя не должна дать мне немного денег на врача?

Сейчас у неё не было ни гроша, даже на дорогу в город.

Чэнь Хунцзюй стиснула зубы и, вытащив из кармана брюк горсть мелких монет, сунула их в руку Цзин Пяопяо.

— Хватит?

Цзин Пяопяо выпучила глаза. Боже, за свои 28 лет она никогда не видела таких фэней.

Она пересчитала: две монетки по 5 фэней, остальные — по одному и два фэня. Всего набралось меньше 5 мао (50 фэней).

— Недостаточно.

— Сколько же ты ещё хочешь? Зарплата твоего дяди всего 28 юаней в месяц! — Чэнь Хунцзюй снова нахмурилась.

Цзин Пяопяо вдруг улыбнулась и спокойно сказала:

— Старшая тётя, компенсация моих родителей составляет целую 1000 юаней.

— Мы не можем трогать эти деньги! — в сердцах выпалила Чэнь Хунцзюй и тут же прикрыла рот рукой.

Цзин Пяопяо хотела что-то добавить, но Цзин Дамин вдруг вытащил пачку мелочи и с громким стуком бросил её на стол.

— Пяопяо, как поправишься, приезжай к нам в город. Мы же одна семья, не нужно стесняться. А мне завтра на работу, так что мы должны ехать обратно прямо сейчас.

Сказав это, Цзин Дамин потащил Чэнь Хунцзюй из тесной каморки.

Если бы на её месте была первоначальная хозяйка, она бы наверняка поверила. Какой спектакль о семейной заботе! Они приехали среди ночи, только чтобы проведать больную?

«Врите дальше!»

Она им не поверит.

Снаружи хлопнула дверь. Вскоре из внешней комнаты послышался голос дедушки Цзина:

— Пяопяо, ты не спишь? Выйди на минутку.

В памяти первоначальной хозяйки дедушка был самым добрым к ней человеком. Если у него появлялось что-то хорошее, он экономил на себе, чтобы отдать Пяопяо.

Цзин Пяопяо вышла во внешнюю комнату. Она шла, хромая, с большим трудом: нога распухла, из раны сочился гной, и было ужасно больно.

Дедушка и внучка сели друг напротив друга, между ними стоял колченогий столик.

Цзин Пяопяо горько усмехнулась. Этот дом действительно можно было описать идиомой «гол как сокол». Наверное, даже вор, забравшись сюда, не нашёл бы ничего ценного.

— Пяопяо, тяжело тебе пришлось в эти годы, — дедушка опустил голову, тайком утирая слезу. Дрожащими руками он достал из жёлтого тканевого мешочка конверт землистого цвета и протянул его Цзин Пяопяо.

— Что это? — спросила Цзин Пяопяо, с недоумением принимая конверт.

— Это письмо, которое твой отец написал своему боевому товарищу.

Дедушка Цзин сказал, что отец первоначальной хозяйки, возможно, предчувствовал свою скорую гибель, поэтому написал письмо, поручая дочь своему лучшему другу.

Пробежав глазами содержание, Цзин Пяопяо подумала: может ли она с этим письмом избавиться от семьи старшего дяди? Она удивилась, почему дедушка отдал его только сейчас.

Дедушка Цзин продолжил:

— Дедушка стар, не знаю, сколько мне ещё осталось. Перед смертью единственное, о ком я беспокоюсь, — это ты. Семья старшего сына действительно вела себя слишком плохо в эти годы, но они всё же родные. Не думай о мести им в будущем.

Цзин Пяопяо потеряла дар речи. Вся симпатия к дедушке Цзину, только что возникшая, мгновенно испарилась.

Что ещё говорил дедушка Цзин, Цзин Пяопяо уже не хотела слушать. Она знала только одно: ей нужно ехать в город, найти человека из письма и вернуть компенсацию.

Незаметно прошло ещё около десяти дней. Цзин Пяопяо наконец оправилась от травмы и отправилась в город.

Едва рассвело. Стоя в переполненном автобусе, Цзин Пяопяо испытывала смешанные чувства.

Говорили, что это первый автобус в город. Если его пропустить, придётся ждать до полудня. Автобусы ходили только три раза в день: утром, в обед и вечером.

На автобус она успела, но он был так набит людьми, что даже двери не закрывались.

Сзади к автобусу были привязаны несколько больших заплечных корзин, а на крыше сидели куры, утки и гуси. Эта живность непрерывно галдела.

Сельские дороги были в основном грунтовыми. Автобус сильно трясло, внутри было душно и тесно. Ещё не доехав до города, Цзин Пяопяо дважды стошнило.

Сидевшая рядом тётушка почистила мандарин и протянула ей. Цзин Пяопяо поблагодарила, взяла мандарин и съела. Стало немного легче, и она кое-как дотерпела до конечной остановки.

Выйдя из автобуса, Цзин Пяопяо сразу бросилась в туалет, где её снова сильно вырвало.

Только закончив, Цзин Пяопяо поняла, что что-то не так. Наискосок от неё кто-то справлял малую нужду. Точнее, это был подросток.

В этот момент парень густо покраснел, совершенно растерявшись.

Цзин Пяопяо спокойно отвела взгляд и усмехнулась:

— Мальчишка ещё, чего стесняться.

Затем она, не оборачиваясь, выбежала наружу.

Выйдя, Цзин Пяопяо поняла, что ошиблась туалетом — женский был в другой стороне.

На самом деле ей было ужасно неловко.

Цзуньшэнь мысленно прокомментировал: «Сяо Пяопяо, ты так не заработаешь ячмень на глазу? Кстати, тебе не нужно извиниться перед ним или что-то в этом роде? Ты…»

— Заткнись!

Цзин Пяопяо ужасно раздражал этот болтливый Цзуньшэнь.

Вчера вечером, когда пришли Чэнь Хунцзюй с мужем, он не появился, чтобы помочь ей, а теперь издевается и добивает лежачего.

Мужчина, стоявший у входа в туалет, с недоумением смотрел на убегающую девушку, когда изнутри вышел подросток.

Мужчина поспешил к нему и почтительно произнёс:

— Молодой господин, та девушка, что только что…

— Ты её разглядел? — перебил его парень, с силой пнув ногой камешек на земле.

— А? — Мужчина не понял, почему молодой господин сердится.

— Мне нужны её данные. Узнай всё до сегодняшнего вечера.

— Слушаюсь.

«Девчонка так быстро убежала, исчезла в мгновение ока, как я мог её разглядеть? Но приказ молодого господина нужно выполнять».