— Молодой господин, что вы нашли в этом ничтожестве? Взгляните лучше на меня.
Чэнь Чаншэн с интересом наблюдал за разворачивающейся внизу сценой, что вызвало недовольство сидевшей рядом с ним женщины. Как только она собралась прислониться к нему, Чэнь Чаншэн остановил ее, протянув серебряную ассигнацию.
— Эти триста лянов серебра почти твои. Скажешь слово – минус десять лянов. Прикоснешься ко мне – минус пятьдесят. Сколько сможешь унести – зависит только от тебя.
При этих словах в глазах женщины мелькнула тень разочарования, но она все же заставила себя улыбнуться.
— То, что молодой господин не обращает на меня внимания, вполне нормально. Если молодой господин не хочет, чтобы я прикасалась, я не буду.
Услышав это, Чэнь Чаншэн, продолжая смотреть вниз, спокойно сказал:
— Люди все одинаковы. Никто не рождается выше других. Окажись я на твоем месте, возможно, жил бы еще хуже. Эти триста лянов серебра – плата за то, что ты чистила для меня семечки. Так что можешь спокойно их взять.
Губы женщины задрожали. Этот молодой господин приходил сюда уже пять лет подряд. Каждый раз он садился за этот столик, заказывал немного фруктов и закусок и просто сидел в тишине. В отличие от других клиентов, он никогда не распускал руки и не торопился уединяться в комнате. Такой гость в Павильоне Десяти Тысяч Цветов был как глоток свежего воздуха.
Что еще интереснее, любая девушка, оказывавшая ему услуги, всегда получала щедрые чаевые. Например, за то, что наливала вино или чистила семечки… Чаевые составляли от нескольких десятков до сотен лянов. Со временем все девушки Павильона Десяти Тысяч Цветов «полюбили» этого «чудака». Эта любовь не была ни романтической, ни корыстной. Скорее, это было уважение, потому что только он видел в девушках этого заведения людей, а не просто инструменты для снятия напряжения.
________________________________________
— Ладно, хватит!
Чэнь Чаншэн, наблюдавший сверху, остановил вышибал Павильона Десяти Тысяч Цветов. Увидев, что заговорил «постоянный клиент», вышибалы прекратили избиение. Один из них, главный, улыбнулся:
— Господин Чэнь, этот отброс нарушил правила. Если мы его не накажем, это будет неправильно!
— Правила, конечно, нужно соблюдать. Но вы тут внизу кричите и деретесь, весь мой покой испортили. Вот сто лянов серебра вам на чай. Вышвырните его отсюда, не хочу его видеть.
С этими словами Чэнь Чаншэн бросил вниз серебряную ассигнацию. Вышибалы тут же бросились ее подбирать. А избитый до крови юноша, лежавший на земле, с трудом поднялся. Собрав с земли запачканные кровью мелкие монеты, он, хромая, побрел прочь. Он ни разу не взглянул на Чэнь Чаншэна. Он знал, что Чэнь Чаншэн здесь. Он также знал, что стоит ему только попросить, и Чэнь Чаншэн обязательно его спасет. Но он не попросил. Даже если бы его забили до смерти.
Проводив взглядом удаляющегося юношу, Чэнь Чаншэн усмехнулся:
— Ну и упрямец.
Сказав это, он тоже покинул Павильон Десяти Тысяч Цветов. «Упрямец», о котором говорил Чэнь Чаншэн, был тяжело ранен. Если ему не оказать помощь, он действительно умрет.
________________________________________
Заброшенный храм.
Бум!
Тяжелые раны и большая потеря крови наконец сломили упрямого юношу. Его худое тело рухнуло перед обветшалой статуей Будды. В этот момент у входа в храм появился Чэнь Чаншэн.
— Ц-ц-ц! Встретить тебя – это мое наказание. Но, по идее, я не должен был заслужить такого наказания! Провожать людей в последний путь, обеспечивая им покой – это ведь накопление добродетели. Почему же я встретил именно тебя? Видимо, я еще недостаточно людей похоронил.
Ворча себе под нос, Чэнь Чаншэн принялся обрабатывать раны юноши по имени «Тринадцатый».
________________________________________
Прошло неизвестно сколько времени. Боль в теле заставила Тринадцатого открыть глаза. Увидев костер перед собой и обработанные раны на своем теле, он молча достал кусочек серебра и протянул его. Однако на полпути его рука замерла, и он отдернул ее. Поменяв кусочек на другой, похуже качеством и поменьше размером, он снова протянул деньги.
Видя этот кусок серебра, которым и задницу-то вытирать было бы жестко, Чэнь Чаншэн едва не рассмеялся.
— Нет, ну ты хоть бы дал кусок получше, а? И ты думаешь, этих денег хватит, чтобы заплатить за лекарства?
Услышав это, Тринадцатый немного помедлил, а затем протянул Чэнь Чаншэну все свои деньги.
— Я знаю, что этих денег недостаточно. Остальное я верну.
Их взгляды встретились. В глазах юноши Чэнь Чаншэн увидел несгибаемую решимость.
— Ты знаешь, сколько стоят лекарства, которые я на тебя потратил?
— Не знаю.
— Сто тысяч лянов золота – это только чтобы взглянуть на них.
Услышав эту астрономическую сумму, юноша поджал губы и сказал:
— Я знаю, что не смогу вернуть столько денег. Но я все равно буду возвращать. Пока я жив, я буду возвращать тебе деньги каждый день. Когда я умру, долг будет погашен, потому что после смерти я не смогу тебе платить.
Чэнь Чаншэн хмыкнул.
— Так получается, мне это невыгодно. Может, продашь мне свою жизнь? Так будет справедливее.
— Моя жизнь мне еще нужна, поэтому я не могу ее тебе продать. Если ты все еще считаешь, что в убытке, можешь забрать мази, которые на мне, или можешь снова избить меня до такого же состояния.
Сказав это, юноша принялся разматывать бинты, словно действительно собирался вернуть мази Чэнь Чаншэну.
Щелк!
Чэнь Чаншэн схватил его за руку.
— Пять лет! Я провел в городе Цзиньшань пять лет и наблюдал за тобой пять лет. За эти пять лет я перепробовал бесчисленное множество способов заставить тебя склонить голову, но ты так и не сдался. Я, Чэнь Чаншэн, встречал много людей, но такого упрямца, как ты, вижу впервые. Судя по всему, мне никогда не удастся заставить тебя подчиниться. Давай так: заключим сделку. Я помогу тебе стать сильнее, а ты поможешь мне сделать одно дело. Когда дело будет сделано, мы будем квиты.
— Хорошо, – коротко ответил Тринадцатый. – Какое дело я должен для тебя сделать?
— Этого тебе пока знать не нужно. Ты еще недостаточно силен. Кстати, я знаю только, что тебя зовут «Тринадцатый», а какая у тебя фамилия?
— У меня нет фамилии.
— Вот как. Тогда будешь носить мою фамилию. Отныне тебя зовут «Чэнь Тринадцатый»!
Сделка была заключена. Чэнь Чаншэн улыбнулся. И в глазах гордого, одинокого юноши тоже появился второй огонек надежды.
________________________________________
На следующий день.
Благодаря духовным лекарствам Чэнь Чаншэна раны Чэнь Тринадцатого зажили за одну ночь. Глядя на свое совершенно здоровое тело, Чэнь Тринадцатый был полон удивления.
— Ты… бессмертный?
— Можно и так сказать.
— Тогда почему ты выбрал меня? Неужели я – гений, один на миллион?
— Нет. Твой талант, можно сказать, хуже некуда. Мне будет трудно найти кого-то еще бездарнее тебя.
Чэнь Тринадцатый: …
Внезапно ему расхотелось разговаривать.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|