Глава 18

Глава 18

Вес продолжал падать, а начало учебного года приближалось с каждым днем. Старина Цой сидел на каменных ступенях, одной рукой поглаживая впалый живот, а другой отправляя в рот помидор черри. Кисло-сладкий свежий вкус растекся во рту.

Он повернулся к Ханне, которая с аппетитом уплетала банан, и глубоко вздохнул.

— Что опять случилось? Сколько раз ты уже вздохнул за этот вечер?

— Завтра начинается учеба, — сколько бы лет ни прошло, Старина Цой, как и большинство учеников, относился к школе одинаково: каникул всегда мало, а домашнее задание всегда обнаруживается недоделанным в последний день. — Все лето только худел, а домашку…

Он думал, что скоро переместится в следующий временной отрезок, а в итоге застрял здесь на несколько месяцев! Думал, домашку делать не придется, но нет! Просчет, какой просчет! Девять из десяти вещей в жизни идут не так, как хочется. Этот парень Сынри был прав.

— Домашку совсем не делал, да?

— Знаешь, почему я с тобой дружу? — Старина Цой, держа в руке мокрый помидор черри, выпрямился и внезапно наклонился к Ханне, сокращая дистанцию и загадочно улыбаясь.

— Пока ты не сделал домашку, я тебе не друг. Нам нужно пересмотреть наши отношения, — Ханна настороженно отодвинулась от Сынхёна, с трудом сглотнув слюну и отведя взгляд. Этот парень даже не подозревает, насколько сногсшибательно он выглядит после похудения, а еще и улыбается ей, вот же… — Короче, я не буду помогать тебе с домашкой, даже не думай.

Сколько лет она знала Сынхёна, столько лет и помогала ему с домашним заданием. Нельзя больше так его баловать, иначе этот парень скоро забудет, как писать!

— Ну~ Ханна~~ Ханна~ Наша хорошая Ханна. Разве ты не знаешь? Ты мой лучший друг. В такой критический момент, кто мне поможет, если не ты?

— Попроси Ёкана тебе написать!

— Чего можно ожидать от этого подлизы? Спасибо, если он мои носки не сгрызет. Ханна~ Ханна~ Ханна~

— А! Я не соглашусь! — она злобно откусила недоеденное яблоко, игнорируя его уговоры. — Именно потому, что я твой хороший друг, я не могу больше так тебе помогать. Ты что, не слышал выражение «хороший учитель и полезный друг»? С сегодняшнего дня, нет, с этой самой минуты, я твой хороший учитель и полезный друг, и буду постоянно тебя подстегивать, подстегивать!

— Лучше убей меня! — он бросил помидор, схватил ее за руки и широко распахнул глаза, стараясь придать им невинное выражение, как у олененка. — Посмотри на меня, какой я сейчас изможденный. Мне каждый день нужно худеть, еще и за Ёканом ухаживать, а завтра уже в школу. Если я не сделаю домашку, учитель не допустит к занятиям, мама расскажет папе, а папа не только побьет меня. Самое главное, он решит, что это Ёкан мешает мне учиться, и выбросит его.

Видя, как решимость в глазах Ханны постепенно тает, он не забыл нанести решающий удар:

— Неужели… ты хочешь, чтобы Ёкана снова бросили? Мой друг…

— Если бы ты стал коммивояжером, точно бы разбогател, — обреченно позволив Старине Цою опереться на ее руку, сказала Ханна. — Ладно, я дам тебе списать домашку. Пойдем ко мне домой за ней. Но сразу предупреждаю, я не буду переписывать за тебя.

Сказав это, Ханна встала, чтобы уйти, но Старина Цой все еще крепко держался за ее руку.

— Почему?! Наша дружба изменилась? Ханна, ты изменилась? О, этот жестокий мир, зачем ты изменил моего милого друга! Зачем?!

— Ааааа! Я помогу тебе переписать, помогу! Доволен?!

На следующее утро у школьных ворот.

Старина Цой с темными кругами под глазами и Ханна с такими же темными кругами таинственно переговаривались у столба под фонарем. Старина Цой сунул хлеб с мясной стружкой и банановое молоко в боковой карман ее рюкзака, затем взял из ее рук аккуратно сложенную летнюю домашнюю работу и слегка кивнул ей.

— Спасибо за труды.

Она бесстрастно кивнула в ответ, забрала у него только что открытое клубничное молоко и первой вошла на территорию школы.

— Смотри, чтобы никто не заметил.

— Есть.

Он осторожно открыл тетрадь. Ах, ц-ц-ц, каждый раз поражаешься — почерк еще больше похож на почерк Чхве Сынхёна, чем у самого Чхве Сынхёна. Он потер усталые глаза, но улыбка расползлась от уголков глаз по всему лицу.

С самого утра разыгрывать сцену тайной встречи подпольщиков… Оказывается, актерское мастерство он начал оттачивать уже сейчас. Кое-как закрыв тетрадь, он в три шага догнал идущую впереди девушку.

— Лим Ханна, подожди меня.

— Вау, кто это? Такой красивый, раньше не видела…

— Да! Новенький? Говорят, в нашем классе в этом семестре будет новенький.

— Ты что, глупая? На нем же наша школьная форма, значит, он из нашей школы… Хотя нет, почему у него форма такая широкая…

— Неважно, он такой красивый. Правда, я вся покраснела…

— Лим Ханна знакома с таким парнем? Раньше она всегда ходила с тем толстяком.

— Точно, а где тот толстяк сегодня?

— Подождите, — наконец кто-то заметил неладное. — Этот парень кажется знакомым.

— Да ладно, все красивые кажутся знакомыми.

— Не в этом смысле… не… — взгляд следовал за ними. — Я поняла… Этот парень… это же…

— Чхве Сынхён!

— Здесь!

— Где он там? Поймаю того паршивца, который за него ответил, — пеняйте на себя! — Классный руководитель сердито положил журнал на стол, проверив присутствующих. — Чхве Сынхён!

— Здесь, — Чхве Сынхён, сидевший на последней парте и задремавший, как только вошел в класс, молча поднял руку. Его голос был низким. — Учитель, я здесь.

Классный руководитель поправил очки, с трудом подавил любопытство и спокойно кивнул.

— Вижу, хорошо, продолжаем перекличку…

Учитель был спокоен, чего не скажешь об учениках. Парень, сидевший перед ним, повернулся и посмотрел на Старину Цоя, который рассеянно подпирал подбородок.

— Эй, Сынхён, как ты так сильно похудел! Правда, я тебя увидел, как только ты вошел, но не был уверен, что это ты. Вау, вау! Ты не заболел? Выглядишь очень бледным!

Он медленно достал из рюкзака тетрадь с домашним заданием и положил на стол.

— Не болел. Вчера до поздна делал домашку, поэтому и бледный.

— Так как ты похудел?! Это же не шутки! — высокая девушка, сидевшая рядом, тоже не смогла сдержать любопытства. — Я хочу похудеть еще больше тебя, скорее расскажи, как!

— Дай списать, я еще математику не доделал, — парень с передней парты схватил его тетрадь и принялся быстро списывать.

— Спорт, ешь больше фруктов и меньше углеводов, — на самом деле, многие методы похудения, которые давала ему сестра, были неправильными. Хорошо, что он прибыл из будущего и помнил некоторые правильные способы. Вот только… жевать жвачку было довольно мучительно.

— Завидую тебе, я так люблю колу и курицу-гриль… — пробормотала девушка и отвернулась, размышляя, что важнее: кола и курица или вес…

Спустя почти неделю после начала учебы Старина Цой сидел с Джиёном в баре недалеко от YG, попивая пиво со льдом.

В учебное время в баре было мало народу. Бездельники или обеспеченные люди сидели группками по двое-трое на диванах в тусклом свете и тихо переговаривались.

— Хён, ты действительно сильно похудел. Директор точно будет доволен, — невысокий парень в светло-серой свободной толстовке сидел, утонув в диване, с не очень довольным видом. — Все еще не договорился с отцом?

— Все еще жду его ответа. В какой-то степени я все же надеюсь получить их разрешение, — Старина Цой отпил немного пива и поморщился от холода. — К тому же, если директор Ян в итоге меня не возьмет, я хотя бы не испорчу отношения с семьей.

— У меня таких проблем нет. Моя мама очень хочет, чтобы я стал звездой. Правда, она скорее хочет, чтобы я стал актером, а не певцом. Актером, — поболтав немного, Джиён закурил сигарету. Оранжевый огонек мерцал в его глазах. — Отбор почти закончился. Через несколько дней отобранные люди придут в компанию. Как же это раздражает.

— Тебе они так не нравятся?

— Честно говоря, дело не в том, что они мне не нравятся. Просто я чувствую, что директор Ян меня обманул, есть какое-то чувство предательства, — недовольство мелькнуло в глазах парня с маленькими глазами и носом. — Мы с Ёнбэ столько времени тренировались в компании, а нас обязательно нужно объединять с другими… Я…

— Не думай об этом сейчас, — Старина Цой взял сигарету, которую протянул ему Джиён, но, подумав, не стал закуривать, а просто вертел ее в руках. — Раз уж мы хотим заниматься музыкой, давай просто делать это хорошо. Помнишь, как мы с тобой баттлили в парке? А?

— Ха-ха, помню. Вау, между нами с хёном действительно какая-то необъяснимая связь.

— Помни это желание доказать себе. Неважно, пять человек в группе или один. Твой талант не останется незамеченным, — «И еще… не бери ничего у незнакомцев, не доверяй слишком сильно людям, не держи печаль в себе, не позволяй девушке по имени Солин садиться в лодку одной».

Старина Цой опустил голову. Он хотел сказать так много, но по многим причинам не мог. — Просто делай хорошую музыку.

Окурок был потушен в пепельнице. Парень в серой толстовке едва заметно кивнул.

Попрощавшись с Джиёном, Старина Цой по дороге домой встретил отца, возвращавшегося на машине. Он сел к нему, и они поехали домой вместе. Отец обычно был немногословен, а сейчас, сосредоточившись на дороге, молчал всю дорогу.

Вскоре они приехали домой. Они сидели в машине. Старина Цой отстегнул ремень безопасности и, видя, что отец не двигается, решился спросить:

— Отец, насчет того раза… Там ждут моего ответа… поэтому…

— А если я все еще скажу «нет»? — мужчина снял очки. Его глаза, уже не такие живые, устало смотрели на капот машины.

Видя, что сын поджал губы и молчит, он велел ему идти наверх.

— Вы еще куда-то поедете?

— Нет, я скоро поднимусь, — снова надев очки, мужчина повернул голову и очень редко улыбнулся ему. — Иди наверх, помоги маме с ужином. Вечером я дам тебе ответ.

Старина Цой подумал, открыл дверь, вышел из машины и пошел домой. Перед тем как войти в подъезд, он обернулся и посмотрел на отца. Тот сидел в машине, и свет фонаря, падавший на черный кузов, казался холодным.