Двенадцатый шоколадный шарик

Двенадцатый шоколадный шарик

Он все больше напоминал мне отчима: безответственный, сваливающий все плохое на других, выходя сухим из воды.

Рибето говорил, что во всем виновата я. Словно он изредка проявлял доброту, помогая хрупкой девушке, но это привело к его собственному несчастью.

Но Рибето все же отличался от того человека. Мой парень на следующий день извинялся, говорил, что просто был зол и сорвался на мне. Говорил, что понял свою ошибку и больше так не будет.

Но если это случилось один раз, будет и второй, и третий, и четвертый, и пятый, и шестой… много-много раз.

Мне было больно, но я не могла избавиться от этой боли, не могла уйти от него.

Рибето говорил, что если я буду его слушаться, если буду хорошо зарабатывать, он даст мне дом.

Нам не хватало только денег.

И все.

Для счастливой жизни нужны деньги. Мой прошлый «дом» — яркий тому пример, поэтому я верила ему безоговорочно.

Я делала все, что говорил Рибето. Он говорил тренироваться — я тренировалась. Он отправлял меня на бои — я дралась.

Я беспрекословно подчинялась ему.

Я хотела, чтобы будущее, о котором он говорил, стало реальностью.

Но количество побед росло, а денег в кошельке все равно было мало. Он постоянно твердил, что нам не хватает денег.

Я словно играла в бесконечную игру, а Рибето, управляя мышкой, контролировал мои действия, чтобы пополнить свой кошелек.

У меня были сомнения, я терялась, но ведь он спас меня. Как я могла сомневаться в нем?

Ведь без него не было бы и меня.

Киллуа небрежно поднял с земли небольшой камешек и бросил его, даже не меняя положения и не прицеливаясь.

Камень пролетел над водой, отскакивая от поверхности по инерции, снова и снова. Он проделал весь путь до противоположного берега, прежде чем остановиться.

По камню медленно ползла водяная черепаха. Когда камень Киллуа чуть не задел ее, она, похоже, испугалась, потеряла сцепление с влажной поверхностью, съежилась в панцире и скатилась в ручей.

— Круто! — воскликнула я. — Десять отскоков!

— Хочешь научиться? — спросил он, вставая.

Я кивнула и, подражая ему, взяла неприметный камешек.

Киллуа сказал, что я выбрала не тот камень, нужно брать более плоский. Я заметила, что он бросил первый попавшийся камень так далеко, на что он самодовольно ответил: — У меня талант. Я все схватываю на лету и всему учусь сам. А таким тугодумам, как ты, тетенька, конечно, нужна помощь извне.

…Как же он меня раздражал.

Дети есть дети, не стоит обращать внимания на мальчишку, который младше меня на пять лет.

— Немного отклонись назад, присядь, бросай камень, используя силу руки. Не вращай запястьем. Перед броском щелкни по нему указательным пальцем, чтобы он закрутился.

Киллуа подробно объяснял теорию, но сказать проще, чем сделать. Брошенные мной камни тонули, как и мои попытки развить Нен.

Я: — …

— Какая ты неуклюжая, — оценил он.

Я все еще не верила, что не смогу научиться, и снова присела, чтобы найти камень.

— В каких-то вещах нужно быть упорной, а от каких-то нужно отказываться, — вдруг сказал он. — Ты его не любишь.

Киллуа говорил так уверенно, словно знал мои мысли лучше меня самой: — Ты с ним из благодарности.

Я не стала отрицать: — Но Рибето говорит, что любит меня…

Я не знала, как назвать то, что я чувствовала к Рибето: любовь или просто благодарность.

Когда мы стояли рядом с Киллуа, он был выше меня на голову. Сейчас я сидела на корточках, а он стоял, и его фигура казалась еще выше. — Токава Момо, ты не отвечаешь на мой вопрос, значит, сама сомневаешься, — сказал он.

Его высокая фигура отбрасывала длинную тень в косых лучах солнца, и эта тень накрывала меня целиком. — Ты чувствуешь себя обязанной ему, поэтому не можешь уйти. Поэтому ты веришь всему, что говорит Рибето. Но ты хоть раз видела своими глазами результаты его действий?

Слова Киллуа словно молнией ударили меня.

Рибето говорил, что сжег мой дом, что только так можно было все уничтожить.

Я верила словам своего парня безоговорочно.

— Ты хочешь сказать… что мне нужно было пойти с Рибето на место преступления?

— Какое место преступления? Твоей жизни угрожала опасность, ты просто защищалась. Ты не виновата. Ни раньше, ни сейчас. Ты застряла в прошлом, потеряла собственную волю, растворилась в той капле тепла, которую дал тебе Рибето. Ты уверена, что с ним ты можешь полностью расслабиться?

Нет… сейчас рядом с Рибето я уже не могла расслабиться…

Мой парень постоянно возвращался к прошлому, снова и снова напоминая мне, сколько он для меня сделал, напоминая, что благодаря ему я живу так, как живу.

Рибето давал мне пощечину, а потом угощал сладким пряником, говоря, что без него я никчемная.

Чем я отличалась от себя прежней?

В десяти метрах от меня лежал речной камень, круглый, как шарик. Я протянула руку и взяла его.

Через мгновение я бросила его в ручей.

Отполированный, тонкий и круглый камешек отскочил от воды семь или восемь раз.

— Вау, отлично получилось! — Киллуа одобрительно похлопал меня по плечу. — Способная ученица.

Я посмотрела на свои ладони: — Если бы у меня не получилось, ты бы разочаровался?

— Это всего лишь игра, какое тут разочарование. Лучше скажи, ты сама рада?

Я разжала пальцы.

В ладонях словно что-то собиралось, формируя видимую глазу энергию, обволакивающую кожу.

Я чувствовала, как энергия течет по моему телу.

Это была аура.

Я сжала пальцы в кулак и, сама того не замечая, улыбнулась: — Рада!

— Вот и отлично! Главное — твои собственные чувства.

Я выпрямилась, собираясь сказать Киллуа, что наконец-то поняла, что такое «Нен», но он словно застыл, уставившись на меня своими кошачьими глазами.

Я, не понимая, что происходит, разжала кулак и помахала рукой перед его лицом: — Киллуа?

— Кхм, — Киллуа словно очнулся, и его лицо стало немного смущенным. — …Когда ты улыбаешься, ты очень красивая.

Сказав это, он, видимо, почувствовал неловкость и добавил: — А когда хмуришься, выглядишь раздражающе.

— …Я часто хмурюсь?

— Да, выглядишь так, будто вот-вот умрешь.

— … — Так вот каким я казалась этому мальчишке?

— Где находится этот твой… дом? Я схожу, проверю, действительно ли твой парень замел следы.

— Рибето говорил, что поджег его…

— Просто скажи адрес. Даже если он сгорел, его могли отстроить заново. А если нет, то там должны быть руины.

Киллуа и Гон уже так много для меня сделали. Как я могла просить Киллуа бегать по поручениям, чтобы проверить слова Рибето и успокоить меня?

— Я сама схожу, — сказала я.

— Дружба — это просто слова, да?

Я тут же изменила свое решение: — Пожалуйста! Пойдем со мной!

— Вот так-то лучше, — Киллуа свистнул. — Говори адрес.

— Метеорит Сити.

~~продолжение следует~~