Первый шоколадный шарик (Часть 1)

Первый шоколадный шарик

Йоркшин.

Город сокровищ, роскошный и никогда не спящий.

Этот город на западном побережье континента управляется Десятью старейшинами. Собранные ими сокровища выставляются на продажу людям со всего мира на аукционе, который проводится каждый сентябрь.

Здесь пропуском служат Джени. Порядок и правила устанавливаются за Джени. Нет ничего, чего нельзя было бы сделать за деньги, и нет пути, который нельзя было бы открыть деньгами. Если что-то не получается — значит, у тебя просто недостаточно денег.

Деньги — действительно хорошая вещь. Они могут дать жизнь, а могут и отнять.

Люди на дне общества надрываются ради жалких грошей, в то время как те, кто на вершине пирамиды, могут сидеть в ложах в шикарной одежде, пить красное вино, есть стейк и с улыбкой наблюдать, как другие изо всех сил развлекают их.

Даже если кто-то умрет — это не имеет значения.

— Токава!

— Токава!

Подбадривающие крики и выкрики моей фамилии с трибун, один громче другого, обрушивались на мои барабанные перепонки, словно приливные волны.

Я сидела на скамейке в комнате отдыха за кулисами, а мой парень бинтовал мне руки.

В подпольных смешанных единоборствах дерутся голыми кулаками, даже перчатки не используются. Бьются просто так, поэтому бинтовать руки нет особой нужды. Сколько бы слоев бинта ни намотали, после боя кулаки все равно будут в крови и ссадинах. Но Рибето каждый раз перед моим выходом на ринг тщательно бинтовал мне руки.

Он говорил, что так он тоже вносит свой вклад в мой бой, и я могу почувствовать силу, которую он мне дает.

За эти годы я участвовала во многих подпольных боях, больших и малых. Призовыми деньгами всегда распоряжался Рибето. Мой парень сказал, что нам нужно накопить всего двадцать миллиардов Джени. Тогда мы сможем купить квартиру, открыть небольшой магазинчик и жить на доходы от него.

Если я продолжу усердно копить деньги, мы сможем жить той жизнью, которую он описал.

Моей идеальной жизнью.

— Момо, давай другую руку.

Закончив с левой, он похлопал меня по ладони, и я протянула правую руку.

Пока двух с половиной метровый бинт постепенно укорачивался у меня перед глазами, я спросила Рибето, сколько нам останется до цели, если я выиграю этот бой. Интересно, накопили ли мы хотя бы треть, за вычетом повседневных расходов.

Мой парень никогда не называл мне точных цифр, всегда туманно отвечал: «Скоро, скоро».

Сколько еще мне придется драться?

Отсутствие конкретного прогресса создавало ощущение, будто мой путь скрыт густым туманом, будто я бегу марафон, который никогда не закончится.

— Осталось немного, несколько десятков миллионов, — небрежно бросил он примерную цифру. — Но, Момо, сейчас цены растут... Нам нужно подумать о будущем, верно? Этих денег может не хватить...

Подумать о будущем... Сколько же денег нужно для этого будущего?

Рибето не сказал. Он лишь дал понять, что я должна продолжать драться, пока он не скажет остановиться.

Шум с трибун стал еще громче. Мой парень поторопил меня выходить на ринг.

Я размяла кости, выбрасывая из головы все эти сумбурные мысли.

...Рибето меня не обманет. Он единственный человек в мире, кто хорошо ко мне относится. Я должна ему верить.

Я шла по коридору из-за кулис к рингу. Оглушительные крики и яркий свет ударили мне в глаза. Я прикрылась кулаком от света.

За пять лет боев я заработала некоторую известность на подпольной арене. Но по сравнению с фанатами профессиональных боксеров, эти люди, выкрикивающие мое имя, просто сходили с ума из-за индустрии, выросшей вокруг нелегальных боев. Ведь если твоя ставка выиграет, ты получишь деньги.

Разве бой, где каждый удар может стать последним, не интереснее, чем просто бросать фишки в казино?

Чем громче твое имя на черном рынке, тем больше людей следят за тобой, тем больше ставок, и тем выше призовые. Помню, мой первый бой проходил на бетонном полу парковки, вокруг было всего несколько зрителей и один судья. Даже за победу я получила жалкие восемьдесят тысяч Джени.

Сотрудник открыл дверь клетки. Мой противник уже ждал меня на ринге.

На подпольной арене нет разделения по полу, бои смешанные, различают только по весу. Обычно смешанные бои мужчин и женщин привлекают больше зрителей и ставок.

Врожденная разница в силе обычно склоняет чашу весов в пользу мужчин, но смешанные единоборства — это не только обмен ударами. Техника может свести грубую силу на нет.

Мы поприветствовали друг друга, и судья объявил начало боя.

Сначала я несколько минут кружила по рингу, проверяя противника, уклоняясь от его ударов.

У него были длинные руки, размах давал ему абсолютное преимущество. Прямая атака была бы для меня невыгодна, нужно было перевести бой в партер.

Пытаясь провести бросок, я нанесла средний боковой удар ногой, но открылась для контратаки. Противник схватил меня за ногу, развернул и повалил на землю.

Он занял доминирующую позицию сверху. Несколько ударов локтем рассекли мне бровь. Мощный удар прошел мимо щеки, и я почувствовала, как из носа потекла кровь.

Теплая струйка потекла по желобку над верхней губой.

В подпольных боях нет правил и раундов, часто бойцов забивают насмерть. Судья — скорее формальность. Разрешены даже удары в глаза и по затылку.

Я попыталась высвободить бедро и встать, но противник крепко держал мою ногу. Как я ни крутилась, шанса не было.

Мне пришлось изо всех сил давить пальцами ему на рот, оттягивать челюсть, царапая нёбо. Воспользовавшись моментом, когда он вскрикнул от боли, я оттолкнула его ногу коленом, быстро сменила позицию на полузащитную, затем захватила его руку, перевернулась наверх, подложив одну ногу ему под спину, а другой пережав горло, выполняя боковой контроль с рычагом локтя.