— С дворцами Северной Сун определенно что-то не так. Ведь и императоры Хуэйцзун и Циньцзун, которые отправились на учебу в Цзинь, и бежавший на юг Сун Гао-цзун, Ваньянь Гоу, прожили довольно долгую жизнь.
Эти слова вызвали переполох во всех мирах.
Учеба? Что это значит? Неужели они отправились учиться в Цзинь?
Императоры, жившие до Южной Сун, не понимали, зачем покидать Китай и учиться у варваров. Что за абсурд!
А те, кто жил после Южной Сун, услышав имена Хуэйцзуна и Циньцзуна, сразу вспомнили о позоре Цзинкан.
— Отлично сказано! — рассмеялся Чжу Юаньчжан, основатель династии Мин. — Мне нравится!
Чжао Сюй, догадавшись, что все не так просто, закрыл глаза в отчаянии.
Как там звали того, кто критиковал Дуань-вана? Тогто… Это явно не китайское имя! И еще, небесный экран сказал, что Сун Гао-цзун бежал на юг. Какая у него фамилия? Ваньянь?! Это же фамилия императорского рода Цзинь! Почему у императора Сун фамилия Цзинь?!
Чжао Сюй почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Руки его дрожали, когда он отстранил слугу, который поддерживал его: — Позовите Дуань-вана!
«Пусть мой брат и повеса, но он же не может допустить, чтобы его сын носил фамилию чужаков и унаследовал трон Великой Сун?! Это же абсурд!»
Хотя Чжао Сюй и пытался убедить себя в этом, в душе он сомневался.
«Нет, что бы ни говорила императрица-мать, я не могу передать трон Чжао Цзи».
Чжао Сюй еще никогда так сильно не хотел жить.
— В династии Юань не было такого. Возможно, они еще не успели разобраться, что такое даосизм и алхимия, как вернулись в степи пасти скот. Императоры Чэнцзу и Гуанцзун из династии Мин тоже принимали пилюли, но самым известным искателем бессмертия был император Цзяцзин, которого называли «императором-даосом».
Он решил, что императоры предыдущих династий не могли создать эликсир бессмертия или умирали от пилюль, потому что были слишком заняты государственными делами и могли лишь поручить другим искать или создавать снадобья. «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Вдруг эти бессмертные просто брали деньги Цинь Шихуанди и Хань Уди, а сами создавали эликсир и возносились на небеса? Поэтому он больше двадцати лет не появлялся на заседаниях правительства. Никакие государственные дела не могли помешать ему заниматься алхимией. Такое трудолюбие и энтузиазм поистине достойны восхищения любого офисного работника.
Лю Чэ, пораженный, не мог вымолвить ни слова. Он считал, что уже достаточно расточителен, ежегодно проводя время во дворце Ганьцюань, молясь Тайи и заставляя своих чиновников доставлять туда бамбуковые свитки с государственными делами. Но он никак не ожидал, что потомки смогут превзойти его в этом.
Если бы его министры услышали эти мысли, они бы, наверное, сказали: «Так вот, оказывается, Ваше Величество сами знаете, что любите роскошь…»
Если бы не Сан Хунъян, этот неприметный финансовый гений, то даже наследства, оставленного предыдущим императором, не хватило бы на ваши расходы.
А Цинь Шихуанди подумал, что у него столько дел, что он едва выкраивал время, чтобы пару раз посетить Восточное море. Какая уж тут праздность?
— Я упомянула его здесь, потому что у императора Цзяцзина были очень… специфические вкусы. В рецептах его пилюль были такие ингредиенты, как менструальная кровь девушек. В общем, жизнь придворных дам стала невыносимой. В конце концов, они решили убить Цзяцзина, пока он спит. Но, к сожалению, их план провалился.
Чудом выживший Цзяцзин решил, что это знак божественной милости, и еще больше увлекся алхимией, перестав появляться на заседаниях правительства.
Цзяцзин: «Я же не умер, почему небесный экран говорит об этом с таким сожалением?»
Чиновники Цзяцзина, которые думали, что их император просто решил немного отдохнуть: …
«Так вот, оказывается, этот отдых затянется на двадцать с лишним лет…»
Чиновники времен Ваньли не видели в этом ничего особенного.
«Посмотрите на нашего императора, он уже почти тридцать лет не появляется на заседаниях. С тех пор, как я стал столичным чиновником, я и забыл, что такое заседания правительства. Ничего, как-нибудь проживем. Привыкнуть можно ко всему. Чего тут удивляться?»
— Среди правителей династии Цин алхимией увлекался только один — Юнчжэн.
Говорят, что за день до его смерти в парк Юаньминъюань доставили большую партию свинца и других тяжелых металлов для создания пилюль.
Самое удивительное в Юнчжэне то, что ни его отец, ни его сын не интересовались алхимией и поисками бессмертия. А вот он очень любил этим заниматься. Возможно, потому что его отец и сын не работали так усердно, как он, и поэтому прожили долгую жизнь.
Средняя продолжительность жизни императоров Цин была самой высокой за всю историю Китая. Конечно, это связано и с тем, что правление Цин было довольно стабильным, и не было случаев убийства малолетних императоров.
Но императоры раннего и среднего Цин действительно жили долго. Даже Юнчжэн, который принимал пилюли, дожил до 58 лет, что для древности немало.
А Цяньлун прожил 89 лет. Кто-то даже пошутил, что если бы Цинь Шихуанди дожил до 89 лет, мир был бы совсем другим.
Цяньлун: «Небесный экран упомянул о моей долгой жизни, чтобы посетовать на то, что Цинь Шихуанди не дожил до моего возраста?»
Другие императоры тоже смотрели на него с завистью.
Цинь Шихуанди поднял глаза к небесному экрану и задумался.
Восемьдесят девять лет… Если бы он действительно прожил так долго, он бы смог укрепить свою империю.
«Ну что ж, раз уж небесный экран сказал, что бессмертия не существует, пусть хотя бы дарует мне долгую жизнь. Это немного утешит меня после известия о падении династии Цинь после второго императора».
— На самом деле, долголетие Цяньлуна отчасти связано с тем, что его мать прожила долгую жизнь. Научно доказано, что гены долголетия от матери могут передаться ребенку. Например, мать У Цзэтянь дожила до 91 года, и, как мы видим, сама У Цзэтянь прожила 82 года. Если бы не печальные события последнего года ее жизни, она могла бы прожить и дольше.
После этих слов все императоры начали изучать родословные своих матерей.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|