Глава 17. Невольная уязвимость

В моменты слабости люди становятся особенно ранимыми.

Когда Му Яньчэнь открыл дверь машины и помог Ланьси сесть, он замешкался. Он не знал, стоит ли отвозить ее домой в таком состоянии. Как он объяснит Му Миншэну случившееся? И что еще более странно — почему они были вместе так поздно?

Плотно сжав губы, он выпрямился и закрыл дверь.

Цзи Яо, с одной стороны, обеспокоенно смотрела в окно машины на Ланьси, а с другой — потирала голову после щелбана, который ей отвесил Цзи Хэн. При этом она не забывала бросать на Му Яньчэня недоверчивые взгляды.

— Кхм… эмм… ей нехорошо, пусть попьет горячей воды… — пробормотала Цзи Яо, краснея.

Му Яньчэнь промолчал и, не глядя на них, снова открыл дверь машины.

Он и сам знал, что нужно делать.

Более того, он понимал, что единственный способ предотвратить подобное в будущем — не позволять ей больше появляться в таких сомнительных местах. Не желая тратить время на объяснения с посторонними, он с ледяным выражением лица сел в машину.

Цзи Яо, озадаченная его молчанием, беспомощно посмотрела на брата.

— Эй, брат, ты знаешь, когда у Ланьси появился этот мужчина? Она ведь ничего не рассказывала! — удивилась Цзи Яо.

Цзи Хэн, погруженный в свои мысли, ничего не ответил.

***

Алкоголь дал о себе знать с новой силой. Ланьси почувствовала жар во всем теле и начала стягивать с себя одежду.

Му Яньчэнь, увидев это в зеркало заднего вида, помрачнел. — Оставь одежду на месте, — предупредил он низким голосом.

Кто надоумил ее надеть под плащ такое соблазнительное платье на завязках? Все, что нужно было скрыть, было скрыто, но изящные формы тела проступали слишком отчетливо, заставляя его хмуриться.

Ланьси, словно не слыша его, стянула с себя плащ, чувствуя облегчение.

Му Яньчэнь резко затормозил.

Его взгляд стал ледяным. Он схватил ее влажный плащ, бросил на заднее сиденье, снял свой пиджак, расправил его и, не говоря ни слова, накинул на Ланьси, укутывая ее. Она попыталась вырваться.

Лицо Му Яньчэня стало еще мрачнее. Он крепко схватил ее тонкие запястья, прижал к сиденью и, укутав пиджаком, холодно спросил:

— Ты хоть понимаешь, сколько тебе лет? Зачем ты надела такое платье?

Ланьси, задыхаясь от его хватки, едва могла пошевелиться. — Мне жарко… — почти плача, пожаловалась она.

Она снова попыталась высвободиться.

Му Яньчэнь быстро справился с ее сопротивлением, наклонился, прижал ладонь к ее влажному от пота лбу и предупредил:

— Не двигайся! Я включу кондиционер.

Он недоумевал: ей же было плохо с желудком, почему она так себя ведет?

Ланьси подняла ресницы, влажные от слез, посмотрела на него и прошептала:

— …Я голодна.

Му Яньчэнь выдохнул, чувствуя, как сам покрылся испариной от этой короткой борьбы. Он бросил на нее взгляд и мягко спросил:

— Что ты хочешь съесть?

— Торт, — тихо ответила она, ее голос стал более ясным.

Му Яньчэнь уже решил, что ситуация под контролем, и кивнул, собираясь выйти из машины, но тут услышал ее тихий голос:

— Торт… праздничный.

Его лицо снова помрачнело.

Он долго молчал, сидя в машине на обочине, а затем тихо сказал:

— Сиди здесь. Жди меня.

Выйдя из машины, он запер двери.

Му Яньчэнь почувствовал легкое замешательство. Он не считал себя мягкосердечным человеком. Неужели его терпение и уступчивость были вызваны той мимолетной уязвимостью, которую она невольно проявила?

Но когда он вернулся в машину с тортом, Ланьси уже спала, прислонившись к прохладному стеклу.