Глава 11 (Часть 1)

Глава 11

Деревня Лянье находилась к северу от города Гаопин, примерно в тридцати ли, и считалась одной из ближайших к городу деревень.

Поскольку большинство крестьян в уезде Гаопин выращивали сахарный тростник, они были заняты посадкой лишь в первые несколько месяцев года, а остальное время считалось межсезоньем.

Но крестьяне не смели по-настоящему бездельничать. В основном они находили себе какое-нибудь занятие: мужчины отправлялись в город на заработки или уходили в море ловить рыбу, женщины ткали дома или стирали одежду для богатых семей, чтобы пополнить семейный бюджет. Каждый старался выжить.

Когда Ху Шунь в сопровождении двух гвардейцев прибыл в деревню Лянье, в деревне, кроме нескольких резвящихся детей, сидели у входа лишь несколько стариков и беседовали.

В восьмом месяце было уже не так жарко, как в шестом. Послеполуденный ветерок приятно обдувал тело. Старикам было нечего делать, вот они и собрались вместе, чтобы поболтать на свежем воздухе.

Увидев Ху Шуня и его спутников, сгорбленная старушка слегка прищурилась:

— Кажется, Ху Мацзы вернулся?

Остальные, услышав это, повернулись в ту же сторону:

— Я помню, Ху Мацзы давно переехал в город. Почему он сегодня вернулся?

— Эти двое воинов в доспехах рядом с ним выглядят грозно. Неужели он пришёл мстить?

— Трудно сказать. Судя по виду Ху Ма... третьего сына Ху, он, похоже, разбогател. В те годы старший и второй сыновья Ху, чтобы завладеть домом, оставленным старым Ху, силой выгнали третьего сына. У третьего сына Ху наверняка осталась обида.

Несколько стариков тихо перешёптывались, гадая о цели возвращения Ху Шуня.

Ху Шунь заметил их взгляды и подошёл к ним:

— Уважаемые дяди и тёти, вы ещё узнаёте этого юнца?

Хотя Ху Шуню было уже за тридцать, перед этими стариками пятидесяти-шестидесяти лет он действительно был юнцом.

— Ху Мацзы, конечно! Кто ж не узнает твоё рябое лицо?

Стоявший рядом старик толкнул говорившего, втайне упрекая его за неуместные слова. Было очевидно, что Ху Мацзы теперь важная птица, нельзя же называть его старым прозвищем.

Ху Шунь не обиделся и усмехнулся:

— Верно, верно, это я. Дядя У, староста дома?

— Дома, дома. У него недавно внук родился, он так рад, что целыми днями дома с внуком сидит, даже выходить не хочет.

Видя добродушное отношение Ху Шуня, кто-то из особо любопытных спросил:

— Третий сын Ху, зачем тебе староста?

Неужели он хочет вернуть свой дом?

Остальные украдкой взглянули на двух гвардейцев, подумав, что с такими воинами в доспехах староста и не понадобится — братья Ху сами вернут дом Ху Мацзы.

Ху Шунь почесал голову с простодушным и открытым видом и честно сказал:

— Его Высочество князь Цзинь сейчас нанимает ремесленников у всех городских ворот. Я боялся, что наша деревня Лянье не узнает об этом, поэтому специально пришёл сообщить.

— Князь Цзинь? Нанимает ремесленников? Правда?

Ху Шунь ответил:

— Конечно, правда. Посмотрите на меня, и сами поймёте. Если бы Его Высочество князь Цзинь не ценил меня, разве я, юнец, имел бы сегодня такой достойный вид?

Ремесленники выполняли самую тяжёлую работу за самую низкую плату, но налоги платили исправно, ничуть не меньше других. Иногда им приходилось тяжелее, чем крестьянам, возделывающим землю, потому что их статус был ниже крестьянского.

Несколько человек посмотрели на Ху Шуня — румяного, прилично одетого — и не удержались от вопроса:

— А сколько князь платит за работу?

Это их волновало больше всего.

Ху Шунь сказал:

— Оплата у всех разная. Чем лучше мастерство, тем больше платят. Но главное, если ты приглянёшься Его Высочеству, княжеская резиденция предоставит жильё, и тогда вся семья сможет переехать в город.

— Правда?

Глаза стариков тут же заблестели, они взволнованно посмотрели на Ху Шуня.

В любую эпоху деревенские жители мечтали перебраться в город. Неважно, какую работу ты выполняешь в городе, для простого народа сам факт проживания в городе означал успех.

Ху Шунь прекрасно понимал их чувства. Он указал на двух гвардейцев:

— Княжеская резиденция не только предоставляет жильё, но и очень ценит нас. Посмотрите на этих двух господ военных позади меня. Их специально приставили меня охранять.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-то специально выделял солдат для охраны ремесленника? Эти важные господа зовут нас, ремесленников, когда им вздумается, и прогоняют, когда мы больше не нужны. Кто ещё будет ценить нас так, как Его Высочество? Не то что в Гаопине, во всей провинции Линчжоу не найти человека, который относился бы к нам так хорошо, как князь.

— Хотя я, юнец, и не обладаю большими способностями, но я тоже хочу, чтобы мои односельчане жили лучше. Наём ремесленников княжеской резиденцией — это редчайший шанс, который выпадает раз в тысячу лет.

— Ладно, время уже позднее, мне нужно найти старосту, рассказать ему об этом деле. А потом мне ещё в другие деревни ехать.

Сказав это, Ху Шунь вместе с двумя гвардейцами вошёл в деревню Лянье и направился прямо к дому старосты. Оставшиеся старики молча смотрели друг на друга.

Через некоторое время один из стариков сказал:

— Ох, поясница моя! Старая болезнь снова разыгралась. Вы продолжайте беседовать, а я пойду домой, прилягу.

Оставшиеся посмотрели ему вслед:

— Второй сын старика Лю, кажется, плотник?

— Точно, плотник! У Лю Эра в позапрошлом году сын родился. Их семья и так небогатая была, а теперь ещё один рот кормить стало труднее. Лю Эр везде ищет работу, но деревня Лянье такая маленькая, разве найдётся столько мебели, чтобы ему заказывать?

При этих словах все вздохнули. Настроение для разговоров пропало, и они разошлись по домам.

Хотя в их семьях не было ремесленников, но среди родственников кто-нибудь да найдётся. Все видели, как выглядит Ху Шунь, и как тут не позавидовать? Боясь опоздать и упустить возможность, они, вернувшись домой, стали торопить сыновей и невесток, чтобы те скорее сообщили родственникам-ремесленникам.

По мере того как Ху Шунь и его товарищи объезжали деревни с новостями, подобная ситуация стала повторяться в каждой из них. У четырёх ворот пяти городов каждый день выстраивались длинные очереди людей, желающих записаться. В их глазах читалась надежда — надежда на будущее.