Глава 7. Лэй Чаншэн, не уходи!

Хайфэнский университет, стадион.

В небе, окруженный черным туманом, парил бог разложения Хая, зловещая маска на его лице исказилась в гримасе. Внизу, вокруг Цинь Сунмина и Лэй Чаншэна, столпились мертвецы, неестественно выворачивая конечности.

Юноши стояли спина к спине, окруженные ярким золотым сиянием, исходящим от четырех священных зверей. В руках Цинь Сунмина были два меча, а Лэй Чаншэн держал щит.

Красная Птица атаковала первой. Взмахнув крыльями, она создала огненный смерч, который взметнулся от ног Хаи и поглотил его.

Лазурный Дракон последовал ее примеру, выпустив изо рта мощный луч синего света, усиливая эффект пламени.

На земле Белый Тигр, обнажив когти и испуская разряды молний, разрывал приближающихся мертвецов на куски.

Черная Черепаха увеличилась в размерах, укрыв юношей под своим панцирем. Обвившийся вокруг нее змей Тэншэ выпустил изо рта облако тумана, которое, коснувшись мертвецов, мгновенно превращалось в лед, который Белый Тигр с легкостью разбивал.

Цинь Сунмин и Лэй Чаншэн застыли, пораженные мощью священных зверей. Они чувствовали себя ничтожными перед лицом этой божественной битвы.

Пламя постепенно угасло, и Лазурный Дракон прекратил атаку, настороженно глядя вперед.

Раздался взрыв, и из огня вышел Хая, окутанный плотным черным туманом. Он был совершенно невредим.

Цинь Сунмин прищурился. «Как такое возможно? Неужели он нейтрализовал атаки священных зверей? Насколько же он силен…»

Хая поднял руку, и черный туман превратился в множество лезвий, которые разлетелись во все стороны. Зловещая маска за его спиной тоже пришла в движение.

Лазурный Дракон и Красная Птица кружили в воздухе, уклоняясь от атак, но лезвий было так много, что некоторые из них вонзились в тела священных зверей, распространяя энергию разложения.

Хая исчез и мгновенно появился над Красной Птицей. Он ударил ее ногой, и Птица, словно подбитый снаряд, рухнула на землю, образовав глубокую яму.

Одно из лезвий задело Белого Тигра, оставив на его лапе глубокую рану, в которую начала проникать энергия разложения. Окружившие его мертвецы оставляли на нем все новые царапины.

Тигр взревел, выпустив волну молний. Мертвецы застыли, и Тигр разорвал их на части.

Цинь Сунмин и Лэй Чаншэн тоже сражались с прорвавшимися мертвецами. Мечи в руках Цинь Сунмина двигались с невероятной скоростью.

Взрывная волна от Хаи отбросила Черную Черепаху на трибуну, оставив на ее панцире глубокие порезы.

Лишившись защиты Черепахи, юноши оказались под призрачной маской, которая затмила лунный свет.

Лэй Чаншэн оттолкнул Цинь Сунмина и принял удар на себя. Черный туман прошел сквозь его тело и рассеялся.

Цинь Сунмин обернулся и увидел, как Лэй Чаншэн падает на землю.

Изо рта Лэй Чаншэна хлынула черная кровь, его тело начало быстро разлагаться. Вскоре от его лица осталась лишь половина. На губах появилась слабая улыбка, полная печали и сожаления. Свет в его глазах медленно угасал.

— Лэй Чаншэн! Не умирай! Очнись! — отчаянно кричал Цинь Сунмин, переполненный гневом и бессилием.

Он упал на колени, обнимая изуродованное тело друга, и слезы градом покатились из его глаз. Цинь Сунмин словно потерял волю к борьбе, и золотое сияние вокруг него начало меркнуть.

Раненый Лазурный Дракон продолжал сражаться с Хаей, а Белый Тигр отбивался от наседающих мертвецов. Его тело было покрыто ранами, из которых сочилась кровь. Неподалеку лежали израненные Красная Птица и Черная Черепаха.

В небе Лазурный Дракон и Хая превратились в два светящихся пятна — лазурное и черное — которые с невероятной скоростью сталкивались друг с другом, наполняя воздух грохотом взрывов.

Внезапно Цинь Сунмин услышал знакомый голос: — Сунмин, соберись!

Цинь Сунмин поднял голову. Перед ним парила полупрозрачная фигура, которая постепенно приобрела очертания Лэй Чаншэна. На его лице появилась знакомая добродушная улыбка.

— Лэй Чаншэн! — воскликнул он. — Это ты?

— Сунмин, это я. Не знаю почему, но, кажется, я стал призраком, — ответил Лэй Чаншэн, пытаясь ткнуть пальцем в Цинь Сунмина, но его рука прошла сквозь тело друга.

Сердце Цинь Сунмина наполнилось радостью, но она быстро сменилась отчаянием. Он начал бить кулаками по земле, до крови.

— Я не смог защитить тебя… Глупый толстяк, зачем ты спас меня… — пробормотал Цинь Сунмин, кусая губы до крови.

Лэй Чаншэн подплыл к нему и положил свою прозрачную руку ему на плечо.

— Эй, не реви. Это на тебя не похоже… Все нормально, не расстраивайся. Я всегда был обузой для вас. Теперь вы сможете сражаться, не отвлекаясь на мою защиту, — сказал Лэй Чаншэн, почесывая затылок.

— И потом, я рад, что спас тебя. Уверен, на моем месте ты поступил бы так же, верно?

— Иди, соберись! Битва еще не окончена! Иди! — Лэй Чаншэн посмотрел на свое полупрозрачное тело, которое начало растворяться. — Кажется, мое время истекло…

Цинь Сунмин протянул руку, пытаясь удержать его, но тщетно. Фигура Лэй Чаншэна рассыпалась на искры и исчезла в ночном небе.

Лазурный Дракон рухнул на землю, столкнувшись с Белым Тигром, и они вместе покатились в сторону.

— Ха-ха, жалкие букашки! — бог разложения Хая парил в воздухе, его черный плащ развевался на ветру. Он презрительно смотрел на Цинь Сунмина.

Он сделал жест, будто натягивает тетиву лука, и черный туман сформировался в стрелу, которая полетела в сердце Цинь Сунмина.

— Умри! — холодно произнес Хая.

Цинь Сунмин, все еще охваченный горем, не пытался уклониться. Стрела пронзила его грудь.

Он потерял своего лучшего друга, с которым провел все студенческие годы… Слезы застилали ему глаза, а черная энергия проникала в его сердце.

Внезапно раздался звук, словно лопнула цепь. Тело Цинь Сунмина окутало яркое сияние. Он медленно поднял голову, его глаза пылали гневом. Черный туман вокруг сердца рассеялся.

Он изменился.

Его черные волосы стали длиннее и побелели, развеваясь на ветру. Его красивое лицо, с бровями как мечи и глазами как звезды, светилось золотым светом.

Он медленно поднял руку и опустил ее вниз. В воздухе возник огромный золотой меч, излучающий мощную энергию, и устремился к Хае.

Хая попытался защититься, создав щит из черного тумана, но меч с легкостью пробил его и вонзился в тело бога, отбросив его на землю. Образовалась огромная воронка, и изо рта Хаи хлынула черная кровь.

Цинь Сунмин не дал ему передышки. Сложив пальцы в магический жест, он обрушил на Хаю град молний, каждая из которых несла в себе силу небесного закона.

С каждой атакой сила Цинь Сунмина росла, а его движения становились все более стремительными.

Наконец, он нанес последний удар. Из его рук вырвался мощный луч света, который пронзил тело Хаи.

Бог разложения издал вопль и рассыпался в прах.

Цинь Сунмин смотрел на останки своего врага, и гнев в его сердце постепенно утихал.