Глава 15: Тринадцатый принц

Цю Шисань взял халат и молча, не оборачиваясь, ушёл.

Так и не дождавшись Цю Шисаня, Хань Шу вышла из дома и увидела его неподалёку. Он был в белых одеждах и стоял, словно изгнанный небожитель, сошедший из туманного мира.

Его стать, манеры, изящество, его чарующая красота — всё это делало его похожим на сошедшего с картины.

Увидев Цю Шисаня впервые, она сразу поняла, что этому мужчине пойдёт белый цвет, поэтому специально сшила для него белоснежный халат.

Но что толку, как бы хорош он ни был? Цю Шисань всё равно оставался неполноценным мужчиной. Пусть даже в нём текла благородная кровь, и он обладал грандиозными амбициями, он был всего лишь евнухом.

Как она могла изначально создать Цю Шисаня таким персонажем?

Цю Шисань обернулся и увидел, что Хань Шу пристально смотрит на него. Сочувствие и жалость в её глазах были совершенно очевидны.

— Шисань, подойди, дай-ка я посмотрю, — Хань Шу помахала ему рукой.

Цю Шисань послушно подошёл к ней и, опустив голову, посмотрел на макушку Хань Шу. Раньше он как-то не замечал, что Хань Шу такая невысокая, ростом ему лишь до груди…

— В талии немного широковато, и плечи нужно будет переделать. Эту уже трогать не буду. У меня всё равно есть свободное время, так что я сошью тебе ещё несколько. Жаль, я не умею вышивать. Если бы на подоле вышить цилиня, это бы соответствовало твоему статусу…

— Моему статусу? — услышав это, Цю Шисань посмотрел на небо и на мгновение растерялся.

— Ты — тринадцатый принц государства Наньчу, благородного происхождения. Говорят, те, кому суждено совершить великие дела, должны сперва закалить свой дух и волю через невзгоды. Однажды ты достигнешь желаемого, и лишь небо будет твоим пределом…

Осознав, что она сказала, Хань Шу резко замолчала.

Взгляд Цю Шисаня помрачнел, он пристально смотрел на макушку Хань Шу. Он всегда действовал скрытно, почему же из слов Хань Шу следовало, будто она знает его тайны?

— Я не очень умею утешать. Если тебе неприятно это слышать, считай, что я ничего не говорила, — Хань Шу с трудом попыталась сгладить ситуацию.

На самом деле она хотела сказать: даже если Цю Шисань в конце концов вернётся в Наньчу и станет верховным правителем, он ведь не может иметь детей. Как же он тогда передаст по наследству императорское дело?

Подумав об этом, Хань Шу почувствовала ещё большую вину перед Цю Шисанем. Ей всё время казалось, что все страдания Цю Шисаня — из-за неё, что это она, бессовестный автор, уготовила ему такую трагическую судьбу. И нынешняя Хань Шу тоже стала причиной многих его невзгод. Всё это было неразрывно с ней связано.

— Госпожа, князь пришёл, — голос Сяо Цао вывел Хань Шу из задумчивости.

Она подняла глаза и увидела Цинь Хуая, который бесшумно стоял неподалёку. Неизвестно, как долго он там находился.

— Супруг, ты наконец вспомнил обо мне? — её глаза засияли от радостного удивления, она подбежала к Цинь Хуаю и взяла его под руку.

Цинь Хуай тоже был суровым и немногословным мужчиной, но по сравнению с Цю Шисанем, чья холодность и бесстрастность, казалось, исходили из самой его сути, холодность Цинь Хуая была на порядок ниже.

— Ты — моя принцесса, как я мог забыть о тебе? — Цинь Хуай коснулся нежной щеки Хань Шу и в конце добавил: — Сегодня я буду ночевать в Южном Дворе.

Хань Шу давно знала, что это произойдёт, только не знала, когда именно Цинь Хуай придёт в Южный Двор.

В конце концов, Хань Шу всё ещё представляла некоторую ценность. Раз уж Цинь Хуай женился на Хань Шу, он, естественно, не станет так легко отказываться от этой пешки, даже несмотря на то, что он неоднократно клялся Ань Цяньгэ, что никогда её не предаст.

Просто перед лицом императорской власти личные чувства были слишком ничтожны.

— Супруг, ты такой хороший, — Хань Шу изобразила радостное удивление.

Цинь Хуай кивнул и, взяв Хань Шу за руку, сказал: — В эти дни я пренебрегал тобой.