☆、Цзимье (2) (Часть 1)

Улыбнувшись, Бай Сюн изменил направление.

Мосюэ привела Бай Сюна и Моюй в свой маленький дворик. Там была только одна скромная комната, где Мосюэ обычно жила. Двор был пуст, даже деревьев не было.

Бай Сюн, раньше никогда не заглядывавший в комнаты своих детей, пришел в ярость.

— Ко мне! — крикнул он, и управляющий поспешно подбежал.

— Это и есть жилище четвертой мисс? Почему здесь даже слуг нет? — с трудом сдерживая гнев, спросил Бай Сюн.

Управляющий покрылся холодным потом. Это жилье назначила главная жена, и все эти годы никто не думал, что генерал вдруг поинтересуется им. — Господин генерал, это… это…

— Отец, не ругайте управляющего, — раздался голос, который управляющему показался ангельским пением.

Но тут же холодный пот полился по его спине с новой силой.

— Главная жена сказала, что Сюээр еще маленькая, и когда она станет такой же взрослой, как старшие сестры, то сможет жить в такой же красивой комнате. А еще, Сюээр не нравятся слуги, они не давали ей есть и ругали ее. Поэтому дядя управляющий сказал, что они мне не нужны! — продолжала Мосюэ, не обращая внимания на то, как лицо Бай Сюна темнеет, а лицо управляющего бледнеет. Ее глаза сияли.

Управляющий почувствовал себя ужасно глупо. Он убрал всех слуг из комнаты четвертой мисс, чтобы угодить главной жене. Кто же знал, что так обернется!

Бай Сюн же чувствовал и вину, и гнев. Он не мог поверить, что доверил свою дочь такой женщине.

— Выбросите все старые вещи, купите четвертой мисс все новое и доставьте в павильон Тяньсян! — скомандовал Бай Сюн, подхватив Мосюэ на руки, и быстро вышел.

— Слушаюсь… — дрожащим голосом ответили управляющий и остальные слуги. Все знали, что изысканный и элегантный павильон Тяньсян, расположенный рядом с покоями самого генерала, был лучшим в резиденции, и даже главная жена не имела права там жить.

Похоже, в резиденции генерала грядут перемены! Стоит ли сообщить об этом главной жене? Но, вспомнив, как решительно Мосюэ расправилась со служанками, все слуги разом передумали.

В тот вечер Мосюэ осталась в покоях Бай Сюна. На следующее утро Бай Сюн отвел дочь в павильон Тяньсян.

Павильон Тяньсян действительно был одним из лучших в резиденции. Не очень большой, но изысканный.

Сразу за воротами располагался небольшой пруд с редкими белыми лотосами. Вода в пруду была кристально чистой, и можно было видеть играющих на дне рыбок. Через пруд был перекинут длинный мостик — единственный путь во двор. За мостиком начинался большой сад. Там цвели разнообразные цветы, порхали бабочки, журчали фонтаны, возвышались искусственные холмы. За садом стоял ряд красивых домов. В крайних домах жили слуги и стражники, охранявшие павильон. Было там и несколько гостевых комнат. В центре находился главный дом с роскошной гостиной, которая вела в спальню — теперь это были покои Мосюэ.

Служанки, которых только что выбрал управляющий, старательно раскладывали новую одежду и вещи. Бай Сюн пообещал Мосюэ, что сам выберет для нее стражу.

Все стражники резиденции выстроились во дворе. Мосюэ, гордо выпрямив спину, прошлась вдоль их рядов. Затем, вытянув руку, выбрала десять человек.

— Вы будете моей охраной! Отныне защищайте меня! — заявила Мосюэ, стараясь выглядеть серьезной, как и подобает ребенку.

Затем, хихикнув, она указала на одного из юношей: — А ты будешь моим личным телохранителем!

Юноше было лет пятнадцать-шестнадцать. Он был красив, но лицо его оставалось бесстрастным. Это был тот самый стражник, который дважды привлек внимание Мосюэ.

В его глазах мелькнуло удивление, но он почтительно ответил: — Слушаюсь, — в его голосе, несмотря на почтительность, не было и тени раболепия.

Бай Сюн, стоявший за спиной Мосюэ, заметил спокойствие юноши и хотел что-то сказать, но тут подошли две служанки.

— Приветствуем генерала! Приветствуем четвертую мисс! — Это были те самые служанки, которых Мосюэ отхлестала по щекам. На этот раз они поклонились с должным почтением. — Госпожа приготовила ужин и просит вас пройти в трапезную.

Бай Сюн прищурился. Он еще не рассчитался с главной женой за то, как она обращалась с его драгоценной дочерью, а она уже зовет его ужинать!

Подхватив Мосюэ на руки, Бай Сюн последовал за служанками. Девять выбранных стражников тут же рассредоточились по периметру павильона Тяньсян. Они были лучшими из лучших, и никто не понимал, как четвертой мисс удалось выбрать именно их.

Юноша, которого Мосюэ назначила своим телохранителем, немного помедлил, а затем направился вслед за ней.

Главная жена была одета в роскошное ярко-красное платье. Рядом с ней стояли Бай Моцин и Бай Монун. Вчера Мосюэ завоевала внимание Бай Сюна, и главная жена велела дочерям приложить все усилия, чтобы вернуть его расположение.

Увидев, что Бай Сюн входит с Мосюэ на руках, главная жена не смогла скрыть гнева, но быстро взяла себя в руки.

— Муж, — произнесла она. — Приветствуем отца! — добавили дочери, почтительно поклонившись.

Главная жена заметила, что Бай Сюн, не обращая на них внимания, прошел мимо и сел во главе стола с Мосюэ на руках. Она жестом велела дочерям подойти.

Бай Моцин бросилась к отцу, желая заговорить с ним, но Бай Монун, быстро сообразив, обратилась к Мосюэ: — Сестричка, разве тебе не жаль отца? Как ему тяжело тебя держать!

Мосюэ посмотрела на нее. Ах вот как, хочет настроить отца против нее!

Бай Сюн хотел сказать, что ему не тяжело, но Мосюэ быстро соскочила с его рук.

Она юркнула под стол и зарыдала: — Уа-уа… Главная жена… Старшие сестры… Не бейте меня… Уа-уа…

В прошлой жизни, будучи наемной убийцей, ей часто приходилось притворяться, поэтому изобразить плач для Мосюэ не составляло труда.

Бай Монун еще не успела опомниться, как Бай Сюн вскочил на ноги. Если Сюээр так боится их, значит, ее и правда часто бьют!

— Раны, которые мне нанесли старшие сестры, еще не зажили… — всхлипывала Мосюэ. — Может, вы побьете меня попозже…

Бай Моцин, услышав это, взорвалась: — Ложь! Ты была без сознания семь дней, Моюй давно тебя вылечила! Отец, она еще и нас с Монун избила!

Только произнеся эти слова, она поняла, что сказала, и с ужасом посмотрела на Бай Сюна. Отец больше всего ненавидел две вещи: когда родственники дрались между собой, и когда кто-то ябедничал. А она умудрилась сделать и то, и другое!

Мосюэ продолжала играть роль жертвы: — Простите, мне нужно было терпеть, а не сопротивляться. Из-за меня старшая сестра случайно ранила вторую сестру!

— Ты… — начала было главная жена.

— Довольно! — взревел Бай Сюн. — Я не ожидал, что ты так жестоко обращаешься с Сюээр и натравливаешь на нее своих дочерей! Неужели ты так ненавидишь… — Он вдруг запнулся, а затем продолжил: — Ты больше не будешь хозяйкой в этом доме!

По этой паузе Мосюэ поняла, что между ее матерью и главной женой была какая-то вражда. Поэтому главная жена и вымещала свою злобу на ней. Что за вражда могла быть между двумя женщинами, объяснять не нужно. Все эти годы Бай Сюн, возвращаясь домой, жил один и никогда не ночевал у главной жены. Наверняка он все еще тосковал по ее матери. Главная жена, в сущности, тоже была несчастной женщиной.

Мосюэ поняла, что, прожив в этом мире всего два дня, она стала добрее. Возможно, это влияние воспоминаний предыдущей хозяйки тела.

— Отец, — произнесла Мосюэ. — Отец, на самом деле главная жена не обижала меня. — Она хотела сказать что-нибудь хорошее, но не знала, как сформулировать свои мысли, поэтому просто моргнула своими большими глазами и невинно добавила: — Отец, я проголодалась.

Бай Сюн замер, понимая, что дочь заступается за главную жену.

— Пойдем, — сказал он, взяв Мосюэ за руку. — Папа отведет тебя поесть!

Когда отец с дочерью ушли, главная жена и ее дочери пришли в себя. Каждая думала о своем.

Проведя почти весь день с отцом и третьей сестрой, Мосюэ вернулась в павильон Тяньсян вместе со своим телохранителем.

— Как тебя зовут? — спросила Мосюэ, повернувшись к юноше.

— Чан Сун, — спокойно ответил он.

— Какой у тебя уровень? — коротко спросила Мосюэ.

— Однозвездный Святой, — ответил юноша, ничуть не гордясь тем, что в таком юном возрасте достиг уровня Святого.

— Однозвездный Мечник-Святой? — Мосюэ взглянула на меч у него на поясе.

Юноша промолчал. Мечник-Святой — это человеческая профессия.

— Я знаю, что ты человек, — эти слова поразили юношу.

— И я знаю, что ты жаждешь мести, — улыбнулась Мосюэ. Глаза юноши расширились, он сжал кулаки и задрожал.

— Я сохраню твою тайну, если ты не будешь угрожать моей семье и моей стране.

Юноша замер, а затем, взяв себя в руки, твердо ответил: — Не буду.