— Ты собираешься проделать взглядом в моем лице дыру? — лениво спросил Ли Саён, стиснув челюсти и сняв противогаз.
Его темные волосы и спокойные фиолетовые глаза соответствовали его голосу. Густые длинные ресницы отбрасывали тени всякий раз, когда он моргал. От высокой переносицы до пухлых губ и маленькой родинки в левом нижнем углу, в целом, он выглядел так, будто его нарисовали кистью тонкими линиями. Облик был нежным и великолепным. В нем чувствовалась какая-то томность.
Как ни странно, Иджэ сразу понял, почему Ли Саён носит противогаз. Он подумал, что если он будет везде показывать такое личико, то это вызовет много проблем.
Это правда, что Ли Саён ему не нравился во многих отношениях, но лицо этого парня объективно выглядит великолепно. Стоит заметить, что он привлекал к себе внимание как в противогазе, так и без него, только в другом смысле этого слова. Разница заключалась в том, что когда он надевал эту резину на голову, то выглядел просто как придурок, с которым лучше не иметь дел. А когда снимал, то становится придурком, с которым хочется иметь дело.
Несколько оставшихся охотников посмотрели в его сторону, но он, казалось, не испытывал от этого особого дискомфорта. Он привык быть в центре внимания. Вместо этого охотники, пересекшись с ним взглядами, отвели побыстрее глаза, как будто их ошпарили.
Не говоря больше ни слова, Ли Саён пододвинул к себе миску и взял ложку. В то же время Иджэ встал рядом, отодвинув на второй план все свои дела. Что гость скажет, съев его хэджангук? Пришло время притормозить и послушать. Пэ Вону не выдержал и спросил:
— Ну как? Вкусно?
— Горячо.
— Он только что был сварен, так что, конечно, он горячий, придурок. Почувствуй его вкус, аромат.
— Мясо нежное.
— А я что тебе говорил! Мясо здесь действительно легко отделяется от костей.
— Да, что ж… Это вкусно, — Ли Саён слегка кивнул.
Это был сдержанный ответ, но Иджэ не услышал, чтобы тот сказал, что это нельзя есть. Он почувствовал некоторое облегчение.
Моя оставшуюся посуду на кухне, он пару раз выглянул в зал. В отличие от того, как этот посетитель придирался ко всему перед тем, как сделать заказ, сейчас он спокойно ел свою порцию без каких-либо выкрутасов. Пока эти двое сидели в эпицентре бури, поедая свой обед, в Доме Хэджангук наступил краткий миг затишья.
Иджэ почти домыл посуду, когда Саён встал со своего места. За ним встал и Пэ Вону. Подойдя к кассе, он окликнул Иджэ:
— Эй, Альба-ним, счет, пожалуйста!
П.п.: Альба — 알바 — Неполный рабочий день — так завсегдатаи ресторана называют Иджэ.
— Да, минутку…
Иджэ снял резиновые перчатки и пару раз наспех обтер влажные руки о брюки. На столе, на который он бросил мельком взгляд, пока шел к кассе, стояли друг на друге две кастрюли, одна была опустошена до дна, а в другой оставалось еще немного супа. Не удивительно, что больше ничего не было заказано. Но Иджэ удивился, что Пэ Вону съел только одну порцию супа.
— 30 000 вон.
Ли Саён протянул две купюры по 50 000 вон.
«Он хвастается тем, что у него есть деньги», — подумал Иджэ и взял только одну купюру. Когда он достал 20 000 вон сдачи, Саён выглядел еще более удивленным:
— Я заплатил и за посуду.
— Зачем?
— Разве я не сказал тебе свое имя?
— Сказал.
«Разве не ты меня искал…»
Моргнув, Саён восхищенно проговорил:
— Хён, ты действительно не знаешь, кто я, — он открыл рот чуть пошире и высунул язык. Тот был не обычного малинового цвета, а темным до самого корня. Заметив, что Иджэ смотрит в правильном направлении, Сэён прикусил кончик языка передними зубами, а затем объяснил: — У меня ядовитый рот.
«Что, блять?»
— Я нечасто ем на улице.
Иджэ оглянулся на стол, за которым ели Ли Сэён и Пэ Вону. Он думал, что находится в полной безопасности, потому что тот не снимал перчатки, но, оказывается, этот парень — в самом деле ядовитая змея с ядовитой пастью. Вот почему в следующий раз нужно не просто читать заголовки статьи, а весь текст целиком. Не зря же этот парень все время носил противогаз.
Ли Саён криво усмехнулся.
— Да… Нам нужно получше узнать друг друга.
«Нет уж, сумасшедший ублюдок, и не мечтай».
— Я вернусь в другой раз.
Следующие слова Иджэ сорвались с его губ быстрее, чем он смог сдержаться:
— Не возвращайся.
— Тогда скажи мне свое имя.
— Не возвращайся.
Иджэ впился взглядом в Пэ Вону. Тот уловил смысл его послания и мягко положил ладонь на спину Ли Саёна. Но нельзя было отрицать, что руководитель гильдии не просто так возглавляет рейтинг в Южной Корее. Стряхнув с себя руку, Ли Саён внезапно произнес:
— Волосы.
— Хм?
— Они черные, ты покрасил их?
«С ума сойти, откуда он это узнал?»
К счастью, бесстрастное выражение лица все еще было активировано. Иджэ бесстыдно ответил:
— О чем ты сейчас говоришь?
— Я думаю, тогда они были немного сероватыми возле корней. Седыми.
«Почему у парня в противогазе такое хорошее зрение? Хорошо, что Хаын напомнила мне, что пора покрасить волосы. Может, мне стоит купить ей одну из тех игрушек со слизью, которые она так давно хотела?..» — подумал Иджэ.
— Ты, должно быть, ошибаешься. С чего у здорового молодого человека будут седые волосы?
Ли Саён даже не стал ничего говорить на опровержение Иджэ, продолжив свое:
— И глаза.
— Что?..
— Они темные.
— У корейцев темные глаза с рождения.
— Странно, — Ли Саён снова натянул противогаз и посмотрел сквозь линзы. — В прошлый раз они были синего цвета.
По спине Иджэ пробежал неприятный холодок. Тот заметил его необычный цвет глаз в долю секунды, когда только увидел его?
«О, этот ублюдок очень проницательный».
Как раз в тот момент, когда губы Иджэ сложились в напряженную линию, фиолетовые глаза прищурились, и Саён отстранился.
— Что ж… На сегодня, пожалуй, все. Пока, хён.
— До свидания, господин.
— Почему бы тебе не называть меня Саён?
— Уходите, пожалуйста.
Ли Саён издал тихий смешок и вышел.
Пэ Вону в замешательстве почесал в затылке и, сказав слова благодарности, покинул Дом Хэджангук.
После сильного шторма ресторан наконец опустел. Иджэ посмотрел на две купюры по 5 000 вон, так и оставшиеся лежать на прилавке, и пробормотал:
— Ну и придурок…
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|