Глава 2 (Часть 1)

— Третья принцесса, вы наконец-то очнулись! Скорее! Срочно сообщите Её Величеству!

Цзин Янь открыла глаза и огляделась. Всё вокруг было ярко-красным, даже мужчины, стоявшие на коленях, были одеты в алые одежды.

Этот ярко-красный цвет довольно праздничный, но… почему все мужчины одеты в старинные костюмы?

И разве человеку, которому прострелили голову, не полагается быть в белых одеждах для похорон? Неужели Цзи Юй устроил ей вечеринку?

Это тоже маловероятно. Когда приехала полиция, им было не до того, чтобы заниматься подобными вещами.

Раньше у них тоже были такие вечеринки… Тогда не было ни подозрений, ни ненависти.

— Дайте-ка Мне посмотреть, как же ты умудрилась разбить голову?

К ней подбежала женщина, с ног до головы одетая в ярко-жёлтое. Её крепкие мышцы напоминали тренера по бодибилдингу, но властное выражение лица придавало этой, не подобающей женщине мускулатуре, особый шарм.

Цзин Янь хотела было что-то сказать, но тут её пронзила острая боль в голове, да такая, что слёзы навернулись на глаза.

Увидев, как Цзин Янь корчится от боли, женщина в жёлтом облачении пришла в ярость и холодно посмотрела на стоящих на коленях мужчин.

— Это так вы защищаете Мою Третью принцессу? А? Схватить Цзы Лэна и казнить!

— Ваше Величество, у Первого министра… у Первого министра это единственный сын, все его дочери погибли, сражаясь за наше Государство Ляофэн, нельзя…

Другая женщина, стоявшая рядом с той, что называла себя «Я», упала на колени. Звук удара о деревянный пол был оглушительным, но женщина даже глазом не моргнула. Цзин Янь невольно сглотнула.

Когда она училась танцевать, то падала бесчисленное количество раз, и на её белой коже всегда оставались синяки.

Мать, видя, как она страдает, часто плакала молча, обнимая её. Цзин Янь знала, что она была для неё и матерью, и отцом.

Это была самая тяжёлая любовь близкого человека.

— Моё решение неизменно! Ян гугу, не нужно больше ничего говорить.

— Ваше Величество, подумайте ещё раз, этим вы обречёте Первого министра на бездетность, загоните его в могилу…

— Её ребёнок – сокровище, а Мой ребёнок должен быть… Хм!

Погодите-ка, Цзин Янь почувствовала, как в её голове взрываются воспоминания. Что она здесь делает? Смотрит спектакль?

Но почему боль такая сильная? Неужели она…

— Эй… вы что, снимаете кино?

Как только Цзин Янь произнесла эти слова, императрица обернулась и удивлённо посмотрела на неё.

— Маленькая Янь, всё хорошо… Матушка-императрица обязательно добьётся справедливости, лежи и не двигайся.

— Матушка-императрица? Можно мне зеркало?

Увидев, что Цзин Янь пытается встать, к ней подбежал невысокий юноша и помог ей. Цзин Янь подняла голову и встретилась взглядом с парой ясных глаз.

Сёта?

На вид ему было лет пятнадцать-шестнадцать, его длинные ресницы трепетали, но он не смел поднять глаза и посмотреть на Цзин Янь.

Когда слуга принёс зеркало, Цзин Янь увидела себя.

Лицо было её, только казалось немного полнее, но это нисколько не портило её красоту.

Повязка на голове закрывала весь её гладкий лоб, а бледное лицо выглядело пугающе, словно она потеряла много крови.

И, опустив глаза, она увидела, что одета в шёлковое платье, которое облегало её стройную фигуру, а кожа по-прежнему оставалась белой.

Зеркало со звоном упало на пол. Юноша, только что поддерживавший её, тоже упал на колени и отполз в сторону.

— Лекарь, что происходит?

Императрица снова заговорила, наблюдая за странными действиями Цзин Янь.

Та щипала себя за щёки, а потом, словно ей действительно было больно, кричала.

Но для Цзин Янь это было равносильно взрыву бомбы в её душе, которая разнесла все её мысли и конечности в разные стороны, не оставив им места.

Она тоже попала в армию переселенцев и переродилась.

— Маленькая Янь?

— А? Э… Ма… Матушка-императрица, я, кажется, потеряла память.

Брови императрицы расслабились. После смерти Фуфэя Третьей принцессы она больше не обращала внимания на императрицу. Как бы та ни баловала Третью принцессу, позволяя ей делать недопустимые вещи, Третья принцесса всё равно не желала называть её матушкой-императрицей.

— Ты… как ты Меня назвала?

Лицо Цзин Янь изменилось. Они же только что в панике называли её Третьей принцессой, неужели эта женщина не её мать?

— Разве вы не моя матушка-императрица?

Услышав, как она снова назвала её матушкой-императрицей, императрица мгновенно увлажнила глаза и, обняв её, задрожала плечами, не говоря ни слова.

Похоже, она правильно её назвала, но эта «матушка-императрица» ещё не совсем привыкла к её обращению.

— Да, твоя матушка-императрица… Моя маленькая Янь выросла, наконец-то признала Меня… Ян гугу, посмотри, посмотри на Мою послушную дочь.

Тёплая рука нежно гладила её волосы. Это чувство было похоже на прикосновение её матери.

Интересно, как там сейчас мама.

Узнав о её смерти, больше всех будет страдать только она. К счастью, Цзин Янь при жизни купила много страховок, и маме не придётся беспокоиться о деньгах до конца жизни.

— Стража, схватить Цзы Лэна и…

— Матушка-императрица, маленькая Янь, похоже, повредила голову и чувствует себя нехорошо… Только что слышала, как эта гугу говорила, что этот Цзы Лэн – единственный сын Первого министра. Не говоря уже о том, что Первый министр – преданный и заслуженный человек, как можно из-за такой мелочи лишать их будущего?

Императрица, словно услышав какую-то небылицу, удивлённо посмотрела на Цзин Янь. Это поразило её ещё больше, чем слова «матушка-императрица».

Банальное переселение.