Из Цинчжоу, из бедной семьи, еще учится, денег нет… Какой у нее там образ? Девушка из провинции, бедная, мало что видевшая в жизни. Этот, казалось бы, невинный «белый цветок» только что осмелился заговорить с хозяином о классической музыке.
Все, образ немного рушится.
Чжан Сыюй взглянула на выражение лица Ли Цзюня. Трудно было понять, заметил ли он что-то странное. Она терпеливо объяснила:
— Да, я из Цинчжоу. Когда ехала на поезде в университет, слышала ту музыку, которую вы только что играли. Мне она очень понравилась, вот я и запомнила.
Ли Цзюнь не стал зацикливаться на этом.
— До вашего прихода я и не думал, что крупная компания пришлет студентку, еще не окончившую учебу, на работу сиделкой.
«И правда, что за дурацкая легенда, совершенно нелогичная», — подумала Чжан Сыюй.
Скрепя сердце, она продолжила выкручиваться:
— Сейчас праздники, людей не хватает… Все ради… ради жизни.
Услышав ее запинающийся голос, Ли Цзюнь немного смягчился.
— Как вас зовут…
— Ван Сяоюй, — не задумываясь, ответила Чжан Сыюй.
Ли Цзюнь на мгновение замер, затем уголки его губ изогнулись в улыбке.
— Но я помню, контактное лицо сказало, что ваша фамилия Чжан.
«Что за дела? Какой негодяй выдал мое настоящее имя?»
Чжан Сыюй нахмурилась. Ладно, она всего лишь временный сотрудник, даже если ее имя известно, ее не найдут.
Она невозмутимо ответила:
— Это рабочий псевдоним. Мое настоящее имя — Чжан Сыюй.
— Чжан Сыюй…
Ли Цзюнь тихо повторил ее имя.
— Чжан, как лук и стрела, и Юй, как цветок в нефрите?
Чжан Сыюй покачала головой.
— Ошибаетесь. Сы — своевольный, необузданный.
— А Юй? — спросил Ли Цзюнь.
— Юй, как цветок в нефрите, — ответила Чжан Сыюй.
Ли Цзюнь:
— …
В его невидящих глазах появилась теплая улыбка.
— Ваша семья, должно быть, очень любит вас, раз дала вам такое свободолюбивое имя.
Чжан Сыюй вздохнула. Семья ее действительно любила, но как он пришел к такому выводу?
— Мое имя вы, возможно, уже знаете. Меня зовут Ли Цзюнь. Цзюнь, как вечность.
«Еще бы я не знала, мой подозреваемый».
Чжан Сыюй подняла бровь и спросила:
— Зачем вы только что играли на скрипке для жареной баранины?
— Потому что так баранина будет счастлива, и я тоже буду счастлив, — мягко ответил Ли Цзюнь.
Чжан Сыюй прищурилась.
— Исполняли последнюю мелодию для своей еды?
Ли Цзюнь, словно найдя родственную душу, улыбнулся ей.
— Вы меня понимаете.
Чжан Сыюй тоже улыбнулась в ответ.
— Да, понимаю.
«Обычный извращенец».
Ли Цзюнь тихо рассмеялся.
— Давайте есть. Я знаю, вы сейчас мысленно ругаете меня.
Чжан Сыюй на мгновение замерла и повернулась к нему.
— Вы же не собираетесь заставить меня, слепого, снимать баранину? — спросил Ли Цзюнь. — Я помню, ваша работа, кажется, — быть моей сиделкой.
— Конечно.
Чжан Сыюй повела глазами. Хотя ей это показалось немного странным, она все же честно принялась за работу.
Даже сидя за обеденным столом, она продолжала думать о том, что ее смутило.
Ли Цзюнь оказался не совсем таким, каким она его себе представляла.
Родители Ли Цзюня развелись, мать снова вышла замуж. Он с детства жил на попечении других. Умный, богатый, но замкнутый, редко появлялся на публике, без спутницы жизни. Такой человек, пережив столь серьезное потрясение, должен был бы за короткое время наполниться негативными эмоциями.
Но в Ли Цзюне она не находила ни капли негатива. Он был скромен, вежлив, мягок, остроумен, и даже… умел многое делать руками.
«Тем больше похож на маньяка-убийцу».
Подозрения Хо Луна были небезосновательны. Она бы тоже заподозрила.
Ли Цзюнь взял нож и уже собирался на ощупь поднять руку, но вдруг что-то вспомнил и замер, прислушиваясь к тихому звуку, с которым Чжан Сыюй рядом грызла ребрышко.
Он нанял сиделку, чтобы облегчить себе жизнь, но сейчас все шло как-то не так, как он предполагал.
Баранину пожарил он, столовые приборы достал сам, и даже свет, который он не включал из-за слепоты, включил для нее тоже он.
Прислушиваясь к звукам рядом, Ли Цзюнь не удержался и спросил:
— Вкусно?
— Вкусно.
Чжан Сыюй все еще обдумывала информацию по делу. Заметив, что человек рядом с ней долго не двигается, она осознала, что забыла кое-что важное.
Она быстро раскаялась и приготовила для Ли Цзюня аккуратную порцию жареного мяса.
Что-что, а раскаиваться Чжан Сыюй умела очень быстро.
Ли Цзюнь тихо вздохнул. Ему показалось, что он поторопился с выводами и, возможно, нанял какой-то невероятный талант из мира сиделок.
Но вспомнив ее слова «ради жизни», Ли Цзюнь решил дать ей еще шанс, по крайней мере, не увольнять в первый же день.
После еды Чжан Сыюй на этот раз очень проворно взялась за уборку. Ли Цзюнь сидел на диване и читал книгу шрифтом Брайля. Почувствовав, что Чжан Сыюй подошла, он остановился и стал ждать, когда она заговорит.
Он и не подозревал, что Чжан Сыюй пристально смотрела на его книгу и руки, совершенно не собираясь заговаривать.
— Кхм.
Ли Цзюнь тихо кашлянул.
— Вы должны были спросить меня кое о чем.
Чжан Сыюй удивленно подняла глаза.
— О чем вы хотите, чтобы я спросила?
«Что это еще за встречный вопрос?»
Ли Цзюнь не знал, смеяться ему или плакать.
— Вы должны были спросить о моих привычках, есть ли у меня какие-то диетические ограничения, — беспомощно сказал он.
Чжан Сыюй осенило.
— Я как раз собиралась спросить, но увидела ваши красивые руки и забыла, — объяснила она.
«Рабочая рука — правая, пальцы длинные, чистые, без явных мозолей».
Пальцы Ли Цзюня слегка дрогнули, он закрыл книгу. Столь прямой комплимент заставил его почувствовать себя немного неловко.
— Спасибо.
Он сменил тему:
— Я встаю в семь утра, ложусь в одиннадцать вечера. Обычно после пробуждения выпиваю стакан теплой воды. Завтракаю в восемь, обедаю в двенадцать. Время ужина не фиксированное, обычно после семи. У меня нет никаких диетических ограничений, можете готовить на свое усмотрение.
«Готовить на свое усмотрение… Звучит так, будто можно не напрягаться».
— Где я буду жить? — спросила Чжан Сыюй.
— В этом доме, кроме моей комнаты, вы можете выбрать любую другую, — ответил Ли Цзюнь.
— Тогда я хочу жить в вашей комнате, — заявила прирожденная бунтарка Чжан Сыюй.
Ли Цзюнь поперхнулся, но, неизвестно почему, не слишком удивился. Наоборот, ему показалось, что он начинает понимать Чжан Сыюй.
Как и ожидалось, Чжан Сыюй тут же объяснила:
— Я боюсь, что с вами ночью что-нибудь случится, а я не смогу вовремя заметить. У меня нет никаких других мыслей.
«На самом деле есть. Ей нужно обыскать комнату Ли Цзюня в поисках улик. А если повезет, то лучше бы сам Ли Цзюнь съехал».
Ли Цзюнь молчал, похоже, из последних сил сохраняя вежливость. Даже такая прямолинейная особа, как Чжан Сыюй, должна была понять, что зашла слишком далеко. Она тут же поправилась:
— Простите, я думала, в вашей комнате есть такая маленькая комнатка… Похоже, я неправильно поняла.
— Вы не неправильно поняли, и я не виню вас.
Ли Цзюнь покачал головой.
— Просто я надеюсь, что вы не будете терять бдительность только потому, что я слепой. Я все-таки мужчина. Если вы будете так легко доверять другим, то можете легко навредить себе.
Чжан Сыюй замерла.
Такие слова были для нее очень непривычны. Не говоря уже о том, что Ли Цзюнь слепой, он и зрячим не был бы ей противником.
Ее охватили смешанные чувства.
«Действительно странный человек. Настолько странный, что почти кажется нормальным».
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|