Глава 4. Часть 3

— Правда? Сильнее боевых искусств? Тетушка, что же это? — Инь Усе сгорала от любопытства, ее глаза были широко раскрыты.

Слегка улыбнувшись, Тан Цюлин достала из рукава маленький нефритовый флакончик. — Сильнее боевых искусств — яд!

Самые сильные яды в мире происходят из Школы Тан.

Тан Цюлин, вышедшая замуж за праведного мастера боевых искусств Цзян Фанъи, была самой талантливой из прямых наследников Школы Тан в Сычуани!

Двадцать лет назад в мире боевых искусств ходили легенды о "Нежном Цветке, Улыбающемся, от которого Небо и Земля Меняют Цвет".

Четырнадцатая госпожа семьи Тан была мастером ядов, внушающим страх и трепет, она сочитала в себе добро и зло.

Однако, выйдя замуж за Цзян Фанъи, она ушла из мира боевых искусств и посвятила себя семье. Но теперь, увидев, как ее драгоценная Усе всего за один день скитаний стала жертвой издевательств нескольких маленьких попрошаек, она пришла в ярость.

Поэтому она решила научить ее использовать яды!

— Это… это же яд! — Инь Усе, испытывая одновременно страх и любопытство, коснулась нефритового флакончика в руке Тан Цюлин. В ее глазах медленно разгорался интерес.

Не верится, что в таком изящном флакончике хранится яд!

Если у нее будет яд, она, по крайней мере, сможет защитить себя и ее больше никто не обидит!

— Усе, ты боишься? — Тан Цюлин внимательно наблюдала за ее реакцией, затем медленно открыла флакончик и протянула его ей.

Для использования ядов тоже нужен талант.

Сейчас посмотрим, достаточно ли быстра реакция Усе.

— Нет, не боюсь! — Все внимание Инь Усе было приковано к флакончику. Она невольно протянула руку и коснулась его.

— Осторожно! — Тан Цюлин приподняла бровь и внезапно улыбнулась, наклонив ладонь.

— Ай! — Инь Усе, застигнутая врасплох, увидела, что порошок из флакончика вот-вот высыплется, и, не раздумывая, быстро схватила флакончик двумя пальцами.

Ее тонкие средний и указательный пальцы как раз вовремя остановили падение, движение было легким и быстрым.

— Хорошо, очень хорошо, — Тан Цюлин удовлетворенно кивнула и облегченно улыбнулась.

Человек, использующий яды, должен обладать ловкими руками и быстрой интуицией.

И в том, и в другом Усе не так уж плоха.

— Тетушка, я правда могу научиться? — При мысли о том, что ее больше никто не обидит, Инь Усе преисполнилась надежды и радости.

— Конечно, можешь. Тетушка начнет учить тебя с сегодняшнего дня и гарантирует, что ты станешь самым искусным мастером ядов в мире боевых искусств! — Тан Цюлин самодовольно улыбнулась, но, подумав, добавила: — Но, Усе, ты не должна никому рассказывать о том, что тетушка учит тебя использовать яды, особенно дяде Цзяну и Цзян Суйсиню. И даже когда научишься, не показывай этого никому.

Когда муж женился на ней, он взял с нее клятву, что она больше никогда не будет использовать яды, чтобы причинить вред людям.

Но сейчас она всего лишь учит Усе, так что это, конечно, не нарушение клятвы.

— Да, тетушка, Усе никому не расскажет, — Инь Усе серьезно кивнула, пообещав изо всех сил.

— Хорошо, очень хорошо! — Тан Цюлин, казалось, была рада даже больше, чем Инь Усе, и не могла сдержать улыбку.

Ха-ха-ха, наконец-то у нее, Тан Цюлин, появился преемник в искусстве использования ядов!

В последующие дни она, скрываясь от всех в усадьбе, обучала Инь Усе изготовлению, применению и нейтрализации ядов.

Цзян Фанъи и его сын думали, что Тан Цюлин проводит так много времени с Инь Усе, потому что боится, что та снова сбежит из дома, поэтому никто ничего не заподозрил.

Через полгода у ворот Усадьбы Летящего Гуся готовились к отъезду.

— Суйсинь, в мире боевых искусств много молодых мастеров, и хотя твои навыки неплохи, тебе все равно нужно быть осторожным на горе Удан, — строго наставлял сына Цзян Фанъи, провожая его за ворота.

Каждые три года у подножия горы Удан проводится турнир по боевым искусствам, в котором могут принять участие ученики всех ортодоксальных школ. Старейшины школ Удан и Шаолинь выступают свидетелями, а победитель получает титул "Первого Красавца Боевых Искусств".

Такая редкая возможность и слава, конечно же, желанны для каждого молодого мастера боевых искусств, надеющегося прославиться одним махом и прославить свою школу.

— Да, отец! Я обязательно одержу победу и не опозорю Усадьбу Летящего Гуся, — Цзян Суйсинь остановился, поднял голову, его лицо было полно уверенности и гордости.

Ну и что, что много молодых мастеров? Он, Цзян Суйсинь, с детства был гением боевых искусств, девять лет его лично обучал Чудной Старик из Небесного Пруда. Хотя он обычно не любит хвастаться своими знаниями, но поединок с мастерами — это то, о чем мечтает каждый, кто занимается боевыми искусствами.

Его сердце загорелось, ему не терпелось начать.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — кивнул Цзян Фанъи и, переведя взгляд, добавил: — И еще, по дороге ты должен заботиться об Усе и не допустить, чтобы с ней что-нибудь случилось.

На самом деле, если бы не настойчивость жены, он бы не позволил Усе отправиться с сыном.

Зачем маленькой девочке, не владеющей боевыми искусствами, идти туда?

Он до сих пор был категорически против, но, не в силах противостоять уговорам жены и Инь Усе, ему пришлось согласиться.

Переглянувшись с Тан Цюлин, Инь Усе поспешила сказать: — Дядя, не волнуйся, Цзян Суйсинь позаботится обо мне и о Сяо Сэ!

Она и Сяо Сэ неразлучны, и это путешествие не исключение. К тому же, она уже на восемьдесят-девяносто процентов овладела искусством использования ядов своей тетушки, и больше не боится недоброжелателей.

— Да, отец, я обязательно позабочусь о ней, — Цзян Суйсинь, нахмурившись, вздохнул, глядя на Инь Усе.

Как и отец, он не хотел, чтобы Усе отправлялась с ним в это путешествие. Он едет на турнир, а не на прогулку, зачем ему маленькая девочка? Но мама настояла, отец согласился, и у сына не было выбора.

Видя, что сын хочет что-то сказать, Тан Цюлин поспешила: — Ну же, муж, уже поздно, пусть Суйсинь и Усе отправляются в путь!

Если они задержатся, муж может передумать и не отпустить Усе. Нет, это редкая возможность для Усе получить опыт, и к тому же сын будет рядом, чтобы защитить ее. Даже если что-то случится, она уверена, что сын сможет позаботиться о ней.

— Хорошо, — Цзян Фанъи, нахмурившись, неохотно кивнул, отпуская их.

Надеюсь, они не наделают никаких глупостей по дороге!

Почему-то, глядя на удаляющиеся фигуры, Цзян Фанъи не мог избавиться от беспокойства.

От Усадьбы Летящего Гуся до горы Удан около шести дней пути.

На пятый день они приехали в городок недалеко от горы Удан и зашли в таверну пообедать. Таверна была небольшой, но в ней было много путников, в основном молодых людей с крепким телосложением и уверенными лицами.

Выбрав место у окна и усадив Сяо Сэ на стул, Инь Усе заказала у слуги несколько своих любимых блюд и огляделась.

— Эй, Цзян Суйсинь, почему все в этой таверне с оружием? — По дороге Инь Усе не переставала удивляться, задавая то один вопрос, то другой, так что у Цзян Суйсиня голова шла кругом.

— Дурочка! Они все из мира боевых искусств, едут на турнир, конечно, им нужно оружие! — Сдерживая раздражение, Цзян Суйсинь ответил на ее тысяча первый вопрос.

— Правда? А почему у тебя нет оружия? — Она с любопытством оглядела его с ног до головы, но не увидела ни меча, ни ножа.

Может, Цзян Суйсинь, как и она, использует яды?

— Если бы даже ты могла его увидеть, разве я был бы мастером? — Хмыкнув, он презрительно задрал голову.

На самом деле, его оружие — мягкий меч, который он обычно носит как пояс, обернутый вокруг одежды, и вынимает только в бою.

— Да, Цзян Суйсинь, ты такой крутой! — Инь Усе, склонив голову, восхищенно похвалила его.

Услышав похвалу, Цзян Суйсинь не смог сдержать улыбку и гордо сказал: — Конечно! Если нет способностей, зачем позориться? На этом турнире я намерен победить, чтобы отец мной гордился.

— О, этот молодой господин весьма амбициозен!

Раздался смешок, в котором слышалась неторопливая учтивость.

Они одновременно обернулись и увидели молодого человека лет двадцати с небольшим, одетого в белое, с красивым лицом и изящными манерами. Он держал в руке складной веер и слегка улыбался, его взгляд то и дело падал на Инь Усе.

— Прошу прощения, господа, в таверне слишком много посетителей, и не хватает мест, не могли бы вы позволить этому господину сесть с вами за один стол? — Слуга почтительно поклонился, его лицо расплылось в улыбке.