Глава 14

После обеда Синь Мяо и Шэн Мианьгу отправились в ботанический сад Яньчэна. Они планировали посетить еще и зоопарк, но начался дождь, и им пришлось поспешно вернуться на остров Чанво на пароме.

Синь Мяо сделала много фотографий и, сидя на кровати в гостинице, отправила их родителям и Ян Юэ.

Ян Юэ тут же перезвонила:

— Мяомяо, у тебя что-то происходит.

— Что происходит?

— На нескольких фотографиях ракурс такой, будто их снимал кто-то другой. И этот кто-то довольно высокого роста, я права?

Синь Мяо немного смутилась:

— Ты и это заметила… А вдруг я просто попросила прохожего помочь?

— Ну, такое тоже возможно, — вздохнула Ян Юэ. — Но у него отличные навыки фотографа. Ты на снимках как фея.

Синь Мяо призналась:

— Это мой друг. Мы сегодня вместе провели день в Яньчэне, были в университете и ботаническом саду.

Ян Юэ оживилась:

— Красивый? Надежный? Давай, начинай новую жизнь! Не дай Юй Хуайцзэ шанса пожалеть о своем поступке.

Сказав это, она тут же пожалела, что упомянула его имя, но было уже поздно.

После этих слов Синь Мяо помолчала несколько секунд:

— Он сегодня мне звонил.

Она использовала новый номер телефона, чтобы связаться со старыми друзьями, поэтому в том, что Юй Хуайцзэ узнал его, не было ничего удивительного.

Но зачем он звонил? На свадьбе он сам сказал, что больше не может ее терпеть, а теперь сам вышел на связь.

Синь Мяо не обрадовалась, ей стало неприятно. Этот мужчина не только не взял на себя ответственность, но еще и оказался таким непостоянным. И она чуть не вышла за него замуж!

Синь Мяо быстро сменила тему, и Ян Юэ, немного помолчав, тоже проглотила свои слова.

Компания, в которой она работала, сотрудничала с корпорацией Юй, и Ян Юэ знала, что после выздоровления Юй Хуайцзэ ушел из семейного бизнеса. Чем он сейчас занимался, она не знала, но он сильно изменился.

Он несколько раз приходил к Ян Юэ и спрашивал, куда уехала Синь Мяо и как у нее дела.

Каждый раз при виде его Ян Юэ хотелось его ударить, поэтому она не церемонилась с ним. Но он был настойчив, хотя и постоянно получал отказ.

Ян Юэ решила не расстраивать подругу этими новостями.

Синь Мяо ничего об этом не знала. Закончив разговор, она быстро добавила номер Юй Хуайцзэ в черный список, легла на кровать, стараясь ни о чем не думать, и крепко уснула.

*

Проснувшись утром в восемь или девять часов, она узнала, что А-Но уже ушел в школу.

Хозяйка гостиницы неторопливо позавтракала вместе с ней, а потом подтолкнула ее к выходу:

— Сегодня пойдешь к А-Гу?

Синь Мяо, застигнутая врасплох, призналась:

— Да.

В имени хозяйки был иероглиф «Нань», поэтому гостиница называлась «Наньво». Пожилые жители острова звали ее А-Нань, а молодежь — тетя Нань или сестра Нань.

Синь Мяо, облокотившись на стойку, спросила:

— Сестра Нань, расскажите мне о Шэн Мианьгу.

Хозяйка с улыбкой посмотрела на нее, как на младшую сестру:

— А-Гу действительно красивый, но он неразговорчивый и нелюдимый. Я впервые вижу, чтобы он был так близок с девушкой.

— Правда? — Синь Мяо была удивлена. — А мне кажется, он довольно общительный…

Хозяйка ответила, как само собой разумеющееся:

— У тебя, девочка, такой хороший характер, ты так мило говоришь, да еще и такая красавица! Было бы странно, если бы ты кому-то не понравилась.

Синь Мяо покраснела от похвалы.

Хозяйка продолжила:

— В общем, А-Гу не плохой парень, и… ему пришлось нелегко. Если тебе скучно, можешь сходить к нему в гости.

Синь Мяо, всегда серьезно ко всему относившаяся, ничего не ответила. Она взяла зонтик от солнца и вышла из гостиницы. Пройдя на запад, она купила корзинку паровых булочек и вернулась к дому Шэн Мианьгу.

Она постучала в дверь. Долгое время никто не отвечал, и она уже собиралась уходить, когда дверь наконец открылась.

Рубашка Шэн Мианьгу была расстегнута сверху — очевидно, он так торопился, что не успел застегнуть пуговицу.

Он сонно прислонился к стене, прикрыв глаза.

Синь Мяо сразу вспомнила их первую встречу.

— Что с тобой? — с беспокойством спросила она. — Ты заболел? Я принесла тебе завтрак, будешь?

Шэн Мианьгу обычно не завтракал и не обедал — отчасти из-за лени, отчасти потому, что не считал это необходимым.

Он покачал головой, собираясь отказаться, но в следующую секунду в его руках оказался пакет с паровыми булочками.

— У тебя, наверное, низкий уровень сахара в крови? Съешь их сейчас же.

Тон Синь Мяо не терпел возражений, и Шэн Мианьгу послушно съел завтрак.

— Я не болен, — сказал Шэн Мианьгу, открывая дверь. — Всю ночь готовился к занятиям. Внизу негде работать. Хочешь подняться и посмотреть?

На лестнице, ведущей наверх, не было перил. Синь Мяо осторожно поднималась, и Шэн Мианьгу, оглянувшись, как ни в чем не бывало протянул ей руку.

Синь Мяо, немного поколебавшись, опустила голову и взяла его за руку.

Его рука, как и он сам, была тонкой и теплой.

Пространство наверху разительно отличалось от нижнего этажа, словно она попала в другой мир. Хотя здесь тоже было довольно просто, все было завалено холстами и красками.

В самом дальнем углу стояла кровать, почти незаметная на фоне всего остального, но при этом удивительно чистая.

Глядя на мастерскую, Синь Мяо вспомнила вчерашние разговоры студентов:

— Я вчера узнала, что ты художник. Когда у тебя выставка? Я обязательно приду.

Шэн Мианьгу спокойно ответил:

— Выставок больше не будет.

Он давно не рисовал.

Синь Мяо наклонилась и подняла с пола разорванный холст. Сложив две половинки вместе, она заметила, что не хватает еще одного фрагмента.

Шэн Мианьгу постелил одежду на стул и предложил ей сесть:

— Хочешь воды?

Синь Мяо кивнула.

Шэн Мианьгу налил ей стакан воды. Солнечные лучи, проникавшие сквозь окно, делали стакан кристально прозрачным.

— Ты можешь поспать, — сказала Синь Мяо. — Я разбужу тебя к обеду.

Затем она спросила:

— Можно мне попользоваться твоими красками и холстами?

Шэн Мианьгу протянул ей бумагу и кисти:

— Делай что хочешь.

Точно так же, как он говорил А-Но.

Синь Мяо улыбнулась.

Шэн Мианьгу лег на кровать. Его волосы немного отросли, пряди падали на лоб. Он спал спокойно и безмятежно, словно собирался проспать целую вечность.

Синь Мяо, обычно такая активная, иногда, как и сейчас, любила наблюдать, как кто-то мирно спит.

Она медленно наклонилась и начала собирать разорванные куски холстов. Сначала она хотела просто собрать тот, который нашла первым, но потом это занятие увлекло ее, словно она собирала пазл.

Устав, она села за стол и начала рисовать.

Зеленые деревья, синее море, белые облака, красная черепица… Цвета смешивались, не принимая определенной формы.

Синь Мяо никогда не училась рисовать, поэтому никак не могла добиться желаемого результата. Она нахмурилась, покусывая кончик кисти, и лишь спустя какое-то время вспомнила, что это не ее кисть, после чего смущенно отложила ее в сторону.

Взяв новый лист, она продолжила рисовать.

Результат снова был хаотичным.

Она была так увлечена, что не заметила, как проснулся Шэн Мианьгу.

Он подошел к ней сзади и взял ее руку выше кисти:

— Не торопись.

Его голос был чистым и спокойным, а движения — терпеливыми.

В его руках кисть стала послушной. Несколькими мазками он легко и непринужденно нарисовал то, что она пыталась изобразить.

Картина постепенно становилась четкой, словно оживая на бумаге.

Сердце Синь Мяо затрепетало:

— Профессор Шэн…

Кисть вдруг дернулась, и длинная линия испортила весь рисунок.

Синь Мяо расстроилась:

— Профессор Шэн, у тебя что, рука дрогнула?

Шэн Мианьгу, только что проснувшийся, ответил хриплым голосом:

— Это дом?

Он взял кисть и аккуратно вписал линию в окружающий пейзаж, превратив ее в стаю летящих птиц.

Рисунок снова стал красивым.

Синь Мяо с удовлетворением развернула картину под окном:

— Да. Но не хватает плетеных кресел. Можно я куплю два кресла и поставлю их у тебя во дворе? И еще столик, чтобы можно было пить чай на солнышке. Как тебе идея?

— Можно, — безразлично кивнул Шэн Мианьгу.

В тот же день Синь Мяо, воспользовавшись своими финансовыми возможностями, быстро обставила двор плетеными креслами.