За окном завывал вечерний ветер, сорванные листья падали на капот машины, на мгновение задерживались и снова уносились. Тучи закрыли луну, стало серо и мрачно. Погода резко изменилась, машина медленно тронулась.
Когда они снова остановились, тихие всхлипывания уже прекратились. Ни Инь успокоилась, только глаза были немного красными.
Чэн Юань отстегнул ремень безопасности и жестом предложил Ни Инь выйти из машины.
Больничная вывеска, освещенная белым и красным светом, особенно выделялась в ночи. Разум вернулся вместе со спокойствием, и Ни Инь охватили неловкость и смущение.
Она подумала о том, как совсем недавно Чэн Юань намекал ей не заводить ранних романтических отношений, а прошло всего несколько дней, и его вызвали в школу разбираться именно по этому поводу.
Она также вспомнила о своей так называемой «боли в желудке».
Видя, что Ни Инь не двигается, Чэн Юань поторопил ее:
— Тебе же нездоровится?
Ни Инь не знала, как объяснить.
Чэн Юань терпеливо, словно уговаривая ребенка, который не хочет делать укол, мягко сказал:
— Постоянная боль в желудке — это не мелочь. Просто пройдем обследование, это быстро.
— Не… нет, — Ни Инь смотрела на свои пальцы.
— Мм? — недоуменно спросил Чэн Юань.
— Это не желудок болит, — щеки Ни Инь вспыхнули. Зная, что Чэн Юань беспокоится о ней, она, с трудом преодолевая смущение, максимально деликатно выразила свою мысль, выдавив слова: — У меня… менструация, это… менструальная боль.
Строго говоря, Ни Инь была одной из немногих девушек, с которыми Чэн Юань близко общался за свои двадцать с лишним лет.
Он никогда не сталкивался с менструальным циклом других женщин, не разбирался в брендах и видах средств гигиены, и уж тем более не знал ничего о менструации, кроме того, что преподавали на уроках биологии в средней школе.
Поэтому его мысли совершенно не затрагивали эту тему.
Обычно безупречно работающий мозг на мгновение опустел. Чэн Юань вслепую искал информацию, но ничего не находил. Помолчав немного, он спросил:
— Так каждый раз?
Ни Инь потерла мочку уха:
— Вроде того.
— Вроде? — переспросил Чэн Юань.
— Раньше ничего не чувствовала, а последние полгода каждый раз болит.
Их отношения были довольно деликатными. Сказать, что они знакомы, — они общались меньше месяца. Сказать, что незнакомы, — им предстояло жить вместе. Поэтому обсуждать такие личные женские вопросы со взрослым мужчиной Ни Инь было действительно неловко, кончики ее ушей покраснели.
Чэн Юань нахмурился:
— Значит, это ненормально?
Ни Инь тоже не очень понимала:
— Наверное.
Чэн Юань действовал решительно. Узнав подробности, он открыл дверь машины:
— Сначала запишемся на прием, посмотрим, что скажет врач.
Больничный холл был ярко освещен. Белые стены и белый пол заполонили сознание Ни Инь. Запах дезинфицирующего средства раздражал обоняние. Словно кадры фильма смешались, перед глазами Ни Инь возникла картина того, как она в прошлый раз примчалась в больницу: ее родители лежали на больничной койке, покрытые кровью, а врач объявил, что реанимация не помогла.
Лицо Ни Инь резко побледнело, в ушах на мгновение зазвенело.
Она была немного растеряна. Перед ней, в полушаге, Чэн Юань казался соломинкой в воде, за которую можно ухватиться. Она поспешно шагнула, пытаясь схватиться, но слишком сильно, и ее голова «бум» ударилась о спину Чэн Юаня.
Чэн Юань остановился, подумав, что Ни Инь споткнулась. Он взял ее за плечи, чтобы выпрямить, но тут же заметил, что на лбу у Ни Инь выступил холодный пот, она слегка дрожит и явно чувствует себя неважно.
— Ни Инь? — Чэн Юань слегка наклонился, приближаясь к Ни Инь. Его голос был очень нежным, словно он боялся ее испугать.
В ее растерянном взгляде медленно появился фокус. Ни Инь взяла руку Чэн Юаня, опущенную вдоль тела, смотрела ему в глаза, ничего не говоря. Выражение ее лица было жалким, как у маленького котенка, брошенного на улице.
Рука девочки совершенно отличалась от руки мужчины — очень мягкая, маленькая, словно без костей. Ладонь была теплой, она крепко держала его руку. В этот момент их тепло слилось и передалось друг другу.
Чэн Юань на мгновение замер, но не оттолкнул ее.
Он постарался не обращать внимания на неловкость и слегка сжал ее руку в ответ.
Ни Инь шмыгнула носом, полностью обнажив свою беспомощность и уязвимость.
— Я… я по папе и маме…
— Я скучаю по папе и маме.
Чэн Юань вспомнил те темы, которые они никогда не обсуждали и намеренно избегали. Он проводил расследование, он знал примерные обстоятельства, поэтому сразу понял причину такого состояния Ни Инь.
Чэн Юань молчал. Он был бессилен, не мог исполнить желание Ни Инь.
Спустя мгновение он крепко сжал ее руку, взяв инициативу в свои руки, показывая, что он рядом.
Он сказал:
— Пойдем сначала домой.
После всех этих волнений, когда они добрались до дома, было уже около полуночи.
Чэн Юань не забыл, что Ни Инь нездоровится, и нашел время поискать информацию о менструальных болях.
Он не пытался утешать или анализировать состояние Ни Инь, не говорил много слов заботы. Он заварил ей воду с коричневым сахаром и наполнил грелку горячей водой, велев Ни Инь поскорее ложиться спать.
За последние полгода Ни Инь много раз плакала — по ночам, когда никого не было рядом. Но на людях она держалась стойко, словно облаченная в доспехи, никогда не показывая свою уязвимость.
Возможно, из-за недавней безусловной защиты и доверия Чэн Юаня.
Возможно, потому что почувствовала искреннее желание Чэн Юаня заботиться о ней — заботу, которой давно не было.
А может быть, потому что она уже один раз постыдно потеряла контроль.
Так всегда бывает: либо ни разу, либо бесчисленное количество раз. Когда стена рушится, ее трудно восстановить, и слабость и зависимость просачиваются отовюду, пользуясь моментом.
У Чэн Юаня не было опыта. В первый раз он наполнил грелку слишком горячей водой, ее нельзя было приложить к коже.
Во второй раз он понизил температуру воды и обернул грелку полотенцем, только после этого подал ее Ни Инь.
Боль накатывала волнами. Ни Инь была измотана физически и морально. Она свернулась на кровати, приняв позу, лишенную чувства безопасности. Глядя на удаляющуюся фигуру Чэн Юаня, она не удержалась:
— Дядя Чэн.
Чэн Юань обернулся.
— Я не могу уснуть, — сказала Ни Инь.
Чэн Юань был очень внимательным и заботливым человеком. Заметив осторожный взгляд Ни Инь, он вернулся к кровати, придвинул стул от ее письменного стола и сел. Затем выключил маленький настольный светильник.
Комната погрузилась в темноту.
— Спи. Я подожду, пока ты уснешь, и уйду.
Спустя долгое время.
Ни Инь тихо сказала:
— Дядя Чэн, спокойной ночи.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|