Глава 10 (Часть 2)

— Если хочешь что-нибудь поесть, скажи дяде Гуаню, — вмешалась Ши Линь. — Или своему ненаглядному, пусть он тебе приготовит. На худой конец, научись сама готовить. У твоей невестки и так дел хватает: компания, свадьба… Ей некогда готовить для тебя.

Вымученная улыбка Сюй Цинвэнь исчезла. Она сердито ковыряла еду палочками. Надо было сказать, что ее брат любит, вот тогда бы Су Нянь точно не отвертелась.

Ши Линь, не обращая внимания на недовольство дочери, повернулась к Су Нянь.

— Сусу, как ты хочешь организовать свадьбу? В Китае или за границей? Есть какие-нибудь идеи? — спросила она, а затем, вспомнив что-то, добавила: — Совсем забыла! Всю дорогу в самолете думала об этом, а сейчас вылетело из головы. Самое главное — спроси у своей мамы, когда ей будет удобно встретиться. Я хочу нанести ей визит. И твоего брата… Если можно, мы бы хотели навестить его в больнице. Мы должны были сделать это раньше, но из-за моего здоровья не получилось. Теперь нужно наверстать упущенное.

Су Нянь посмотрела на Сюй Цинъюя. Он неторопливо ел. Она подвигала колено к его колену, желая коснуться его, но, едва ее нога коснулась его брюк, тут же отдернула ее. Он не хотел ей помогать, и она не хотела его просить.

Сюй Цинъюй краем глаза заметил ее движение под столом и отложил палочки.

— Мама, мы с Цинъюем решили пока отложить свадьбу, — сказала Су Нянь после недолгих раздумий. — Во-первых, у нас обоих много работы. Во-вторых, мой брат все еще в больнице, и неизвестно, когда он очнется. Моего отца… больше нет. Я хочу, чтобы хотя бы мой брат увидел мою свадьбу.

— Твой брат обязательно проснется, — Ши Линь взяла ее за руку и с любовью посмотрела на нее. — Сейчас медицина так развита, может быть, в один прекрасный день ты придешь в больницу, а он преподнесет тебе сюрприз.

— Я тоже на это надеюсь, — Су Нянь слабо улыбнулась.

— Тогда не будем торопиться со свадьбой, — Ши Линь похлопала ее по руке. — У тебя будет время все хорошо обдумать и решить, какой ты хочешь видеть свою свадьбу. Это же самое важное событие в жизни каждой женщины. — Последние слова она адресовала Сюй Цинъюю. — Здесь нельзя допускать небрежности.

— Конечно, нельзя, — кивнул Сюй Цинъюй. — Все пожелания моей драгоценной жены должны быть исполнены.

Ши Линь укоризненно посмотрела на него.

Су Нянь застенчиво улыбнулась.

Перед Ши Линь они были самой любящей парой.

Сюй Цинвэнь снова фыркнула про себя: «Почему бы ей не стать актрисой? Даже оскароносные актрисы не сравнятся с ней».

После ужина вынесли торт. Су Нянь загадала желание. Ши Линь сказала, что в этом году все получилось слишком спонтанно, а в следующем нужно устроить настоящий праздник.

Су Нянь была счастлива. Лапша на день рождения, торт, загаданное желание — ее день рождения удался.

Она не ожидала, что получит подарки. Ши Линь приготовила два, даже тетушка Фан и дядя Гуань что-то подарили. Сюй Цинвэнь безразлично бросила коробку на стол и буркнула «с днем рождения», а затем поднялась наверх. Очевидно, ее заставили это сделать.

— Цинвэнь избалованный ребенок, — Ши Линь вздохнула, обращаясь к Су Нянь. — Она ревнует брата, капризничает. Не обращай на нее внимания.

— Я понимаю, мама, — ответила Су Нянь. — Цинвэнь уже взрослая. Когда я впервые познакомилась с девушкой моего брата, я тоже устроила ей скандал прямо перед ним. Он чуть не умер от злости. Но потом все наладилось, мы очень хорошо общались.

— Милая девочка, — Ши Линь беспомощно вздохнула. — Если бы моя дочь была хоть наполовину такой же разумной, как ты, я бы реже пила таблетки от давления.

Больше всего в Су Нянь Ши Линь нравилась ее чуткость и внимательность.

У всех матерей есть одна общая черта: они сами могут ругать своих детей, но если это делает кто-то другой, даже если это правда, им становится немного неприятно.

Ее невестка очень хорошо чувствовала эту грань. Она умела находить нужные слова, чтобы сгладить неловкость и не поставить никого в неудобное положение.

Выйдя из дома семьи Сюй, Су Нянь больше не могла поддерживать улыбку. Она смотрела в окно на проносящиеся мимо ночные огни.

Она чувствовала усталость, но не могла понять, от чего именно. Ей хотелось немного вздремнуть, но мысли не давали ей покоя.

Рядом послышался шелест бумаги. Казалось, он мог работать в любое время и в любом месте. Она так не могла. Когда она уставала, ей не хотелось ничего делать, даже думать.

— Если хочешь спать, поспи немного, — сказал Сюй Цинъюй, отложив документы, в которые он даже не заглянул, и повернувшись к ней.

— Угу, — Су Нянь прислонилась головой к стеклу.

Ей не хотелось спать, но и разговаривать с ним тоже не хотелось, поэтому она закрыла глаза.

Свет для чтения погас. На ее плечи легло пальто — его пальто. Су Нянь сделала вид, что не заметила этого, и стряхнула пальто с плеч. Пальто снова накрыло ее. Она перестала притворяться и отбросила его. Пальто снова легло на нее, а на ее плечи опустились его руки, не давая ей снова оттолкнуть его.

Су Нянь открыла глаза. Он смотрел на нее.

Они тягались из-за пальто.

В салоне было темно. Перегородка отделяла заднее сиденье, создавая маленький, тихий мир, в котором были только они.

Сюй Цинъюй впервые увидел в ее глазах настоящие эмоции, без притворства и фальши, без заискивающей улыбки, без приторной сладости. Словно в ночной, заснеженной пустыне вспыхнул огонь, разгорелся в его сердце, и никакая вода не могла его потушить.

— Ты хочешь меня поцеловать? — спросила Су Нянь.

Сюй Цинъюй не ответил, молчаливо соглашаясь.

Су Нянь посмотрела ему в глаза, затем коснулась его груди, словно пытаясь почувствовать биение его сердца. Не удовлетворившись этим, она расстегнула пуговицы его рубашки, просунула руку под ткань и прижала ладонь к его теплой коже. Стук его сердца отдавался в ее ушах.

Она наклонилась и впилась в его губы. По-настоящему впилась, прокусив его губу до крови, а затем, проникнув между его зубами, коснулась его языка. Раздался тихий звук. Их губы и языки сплелись, смешивая металлический привкус крови с мятной свежестью его дыхания. Никто не хотел уступать. Поцелуй становился все глубже, дыхание — все чаще.

Ее рука скользнула вниз, к его животу.

Сюй Цинъюй остановил ее руку. Су Нянь еще сильнее прижалась к нему, привкус крови во рту усилился. Его дыхание стало прерывистым. Он ответил на ее поцелуй, но не отпустил ее руку.

Внезапный сигнал автомобиля разрушил их объятия. Су Нянь вздрогнула от резкого звука.

Сюй Цинъюй погладил ее по спине, успокаивая.

Су Нянь, тяжело дыша, посмотрела на него. На его губах была кровь — ее или его, — наверное, и на ее губах тоже.

Она улыбнулась и прошептала ему на ухо:

— Сюй Цинъюй, если говорить о жалости, то тебя жаль больше, чем меня. Ты хочешь меня, но боишься коснуться.

Рука Сюй Цинъюя замерла на ее спине. Он посмотрел на нее.

— Чего ты боишься? — Су Нянь коснулась пальцем его груди, многозначительно глядя на него.