Глава 2

Хотя у Юй Жун накопилось много возражений, которые хотелось высказать, она всё же позволила братьям остаться на время.

Потому что, когда она попыталась отказать, старший брат, Мадара, властно и непреклонно заявил:

— Я никогда не забираю обратно подарки, которые уже отдал.

Хоть это была всего одна фраза, его аура была слишком сильной.

Честно говоря, когда тебя вот так задабривают деньгами, ощущения очень новые и смешанные. К тому же, они просили не о чём-то плохом. Да, это было немного навязчиво, но не настолько, чтобы вызвать отвращение и порвать отношения. Просто чувствовалась какая-то безысходность. Похоже, они действительно не сдавались до последнего. Но, учитывая, что он беспокоился о своём младшем брате, это чувство было вполне понятным.

Вот такое смешанное чувство неловкости и безысходности.

Изуна твёрдо стоял на стороне брата. После короткого замешательства он решительно продолжил сглаживать ситуацию, искренне говоря:

— Прошу прощения, Учитель Жун. Брат Мадара во что бы то ни стало хочет попытаться. Надеюсь, вы сможете понять.

— Сказать по правде, увидев чудесные свойства оберега, который Учитель Жун подарила Кё, я и сам подумывал попросить такой же для брата Мадары, чтобы он был в безопасности всю жизнь. Но, видимо, наши братские сердца бьются в унисон, и брат Мадара опередил меня, к тому же предложив такой щедрый дар. По сравнению с ним, моё подношение выглядит скромно.

Сказав это, Изуна тоже достал деревянную шкатулку. Открыв крышку, он явил взору аккуратно сложенные золотые монеты, от блеска которых защемило сердце. Назвать это «скромным» было лишь проявлением вежливости.

Он пододвинул шкатулку к Юй Жун и очень искренне сказал:

— Это мои сбережения, которые я копил. Если бы удалось получить для брата Мадары оберег, который защитил бы его и обеспечил ему благополучие, это было бы лучше всего. Это всего лишь деньги, если их не станет, можно заработать ещё.

— Теперь мы оба обратились с просьбой. Я знаю, что, возможно, мы требуем слишком многого, но надежда так близка, как можно не попытаться? Мы действительно не хотим, чтобы трагедия, когда братья уходят один за другим, повторилась. Если бы мы смогли получить от Учителя Жун сильный оберег, на душе стало бы спокойнее.

— Мы понимаем, что такую вещь невозможно создать просто так. Поэтому, пожалуйста, примите это золото, Учитель Жун. Независимо от того, получится ли что-то в итоге, у нас не будет никаких претензий.

Следом за старшим братом, младший тоже предложил деньги. Но, в отличие от брата, его слова были искренними и проникновенными, взывающими к чувствам и разуму, так что было трудно отказать ему в резкой форме.

Решимость Юй Жун отказать неизбежно пошатнулась.

Хм, возможно, самоуверенность этого старшего брата была небезосновательна. Изуна действительно казался человеком с хорошим характером. Но он всё-таки был взрослым мужчиной, к тому же здоровым, без болезней и недомоганий. Будь он больным и слабым, и если бы за несколько дней общения у них сложились тёплые отношения, она, возможно, действительно смогла бы от всего сердца пожелать ему здоровья и благополучия.

Словно заметив колебания Юй Жун, Изуна решил ковать железо, пока горячо:

— Я вижу, здесь много детей, и, должно быть, расходы немалые. Учитель Жун добра сердцем, она дала этим бездомным детям приют. Наверняка дети тоже очень послушны и благодарны.

— Раз уж мы с братом Мадарой сделали подношение, как мы можем нарушить слово и забрать его обратно? Считайте это нашим уважением к Учителю Жун за то, что она в одиночку приютила столько детей. Другой человек не удостоился бы от нас такого внимания.

Старший брат, Мадара, молчал, но мягкие и убедительные слова Изуны делали отказ невозможным. Трудно было отказаться от такого щедрого предложения, и в конце концов Юй Жун уступила их желанию.

— Раз уж вы так говорите, если я всё равно буду упорно отказывать, не покажусь ли я слишком бесчувственной? В таком случае, я, пересилив себя, приму это.

— Во дворе есть свободные комнаты, так что принять вас на несколько дней, конечно, не проблема. Я подумаю насчёт оберега, но, боюсь, быстрого результата не будет. Если бы такие мощные обереги можно было делать запросто, то, продавая их партиями, можно было бы сказочно разбогатеть, — Юй Жун согласилась позволить им остаться на несколько дней, но всё же считала нужным прояснить ситуацию. Если дать людям ложную надежду, а потом не оправдать её, виноватой окажется она.

— Да, это естественно, мы понимаем, — Изуна с вежливой улыбкой, полной понимания, тактично добавил: — Мне кажется, эта пустая комната вполне подойдёт. Мы останемся всего на несколько дней, не стоит беспокоить Учителя Жун с поиском другой комнаты. Нам с братом Мадарой хватит одной. К тому же, она близко к выходу. Если кто-то задумает недоброе, мы с братом Мадарой сможем вовремя среагировать. Во дворе одни дети, а Учитель Жун — женщина. Раз уж мы здесь остановились, мы, естественно, должны взять на себя часть ответственности за безопасность этого места.

Эти слова были сказаны очень искусно. Хотя Юй Жун, по правде говоря, не нуждалась в защите — этот двор был тщательно обустроенной ею крепостью, способной остановить не только обычных бандитов и разбойников, но даже ёкаев, — но раз уж они проявили инициативу, не стоило их разубеждать.

— Что ж, благодарю вас, — сказала Юй Жун, закрывая крышки шкатулок, ставя их одну на другую и, обхватив руками, медленно поднимаясь. — В этой комнате ничего нет. Я принесу вам всё необходимое для жизни. Пожалуйста, подождите немного.

— Благодарим за беспокойство, — с улыбкой поблагодарил Изуна.

Проводив Юй Жун взглядом, Изуна тут же перестал улыбаться. С тревогой взглянув на брата, он тихо сказал:

— Брат Мадара, мы так внезапно ушли и решили остаться здесь, не сказав ни слова клану. Боюсь, в клане будут недовольны.

— Эффект от оберега Кё действительно поразителен. Если бы он не носил его с собой, боюсь, его бы убили при встрече с Сенджу. Он бы не дожил до дома. Когда он добрался до дома, оберег рассыпался в прах, оставив лишь немного силы, которую смог уловить Шаринган, после чего она бесследно исчезла.

— Если бы мы могли снабдить членов клана такими оберегами, безопасность при выполнении миссий значительно бы возросла, и доверие к брату Мадаре укрепилось бы. Но такую разведывательную работу мог бы выполнить и я один. Зачем брату Мадаре было отдавать свои сбережения и настаивать на том, чтобы остаться здесь на несколько дней?

— Оберег ещё не получен, а мы уже так поступаем. Старейшины клана…

Мадара оставался холоден и равнодушен к упоминанию братом членов клана и старейшин. Глядя на чашку с простой водой перед собой, он спокойно сказал:

— Изуна, сейчас моё единственное желание — чтобы ты был в безопасности. Мнение и мысли членов клана меня не волнуют. В конце концов, я, как глава клана, для них всего лишь старший боец. Они смогут прожить и без меня.

— Брат Мадара, как ты можешь так говорить? Клану нужна твоя сила, чтобы противостоять Сенджу, — Изуна встревожился, услышав такие слова от брата. Он поспешил его успокоить, пытаясь развеять непонятно откуда взявшиеся у брата пессимистичные мысли.

Хотя он не знал причины, он искренне беспокоился о брате и был его самым преданным сторонником. Подавив беспокойство, он с надеждой сказал:

— Моё самое большое желание — чтобы брат Мадара был в безопасности. А если бы ты женился и завёл детей, было бы ещё лучше. Другие в твоём возрасте уже в основном женаты, только брат Мадара до сих пор один.

— У меня больше нет мыслей о женитьбе. А вот если бы я увидел, как ты, Изуна, женишься, заведёшь детей и будешь жить счастливо и благополучно, это было бы для меня величайшим счастьем, — сказал Мадара, и его мрачная аура немного рассеялась, а холод во взгляде смягчился.

— Брат Мадара ещё не женат, как я могу сделать это раньше него? — настойчиво возразил Изуна.

Братья были образцом братской любви и уважения, заботились друг о друге и жили в гармонии.

Вскоре вернулась Юй Жун, неся вещи для быта. Самое тяжёлое и большое — постельные принадлежности и одеяла — она несла сама, а мелкие предметы держали А Лян и А Хэ.

— Это ваши постели и одеяла. Это циновки. Хотя погода жаркая, ночью температура падает, и нужно укрывать живот одеялом, чтобы не простудиться.

— Это умывальные принадлежности: тазы, полотенца для лица, банные полотенца, а также зубные щётки и зубной порошок. Летом легко потеешь, поэтому я требую, чтобы дети во дворе мылись каждый день. Сменных юкат, которые вы могли бы надеть после мытья, сейчас нет вашего размера. Их принесут только завтра. Сегодня придётся потерпеть: после мытья обернётесь банными полотенцами, а когда ваша одежда будет выстирана и высушена, её принесут вам, чтобы вы переоделись.

— Еда три раза в день: завтрак, обед и ужин. Время обеда уже прошло. Когда настанет время ужина, вас известят.

— Если что-то непонятно, просто спросите меня, — Юй Жун положила постельные принадлежности и одеяла перед ними. Комната была пуста, и как её обставить — было их делом. А Лян и А Хэ поставили перед ними тазы с умывальными принадлежностями внутри.

Изуна, выслушав, слегка изумился. Такая забота о деталях совсем не походила на быт простолюдинов, скорее напоминала аристократические порядки: стремление к чистоте и утончённости в жизни. Обычно люди ели дважды в день, а здесь — трижды.

— Дети во дворе выглядят чистыми и опрятными, у них здоровый цвет лица. Учитель Жун действительно приложила много усилий, — искренне похвалил Изуна.

— Ничего особенного, просто я люблю чистоту и уделяю внимание еде, — спокойно ответила Юй Жун. — Если больше ничего не нужно, я не буду мешать вашему отдыху.

— У вас есть дела? — внезапно спросил Мадара.

Юй Жун кивнула:

— Сейчас самое жаркое время дня. Находиться на улице опасно, можно получить тепловой удар. Поэтому я велела детям оставаться в помещении и читать.

На этот раз Изуна был по-настоящему удивлён. Мадара тоже выглядел несколько поражённым.

Знания всегда были монополией высших слоёв общества, простые люди не имели к ним доступа. Их клан мог позволить себе образование благодаря глубоким корням и тому, что их предки когда-то были аристократами. Но то, что глава приюта в глухих горах тоже умеет читать, заставляло задуматься. Все эти детали указывали на то, что она — не обычный человек.

Но какое это имело к ним отношение? Хотя профессиональная привычка заставляла их подсознательно замечать и анализировать информацию, тот факт, что она могла создавать такие чудесные обереги, сам по себе говорил о её необычности.

Вскоре со двора донеслись звуки дружного чтения.

Мадара и Изуна сидели в крытой галерее, слушая детские голоса. Лёгкий ветерок нежно обдувал их. Цикады на деревьях издавали свой неумолчный стрекот. Эта атмосфера, которую они никогда прежде не ощущали, была на удивление умиротворяющей.

— Брат Мадара, я никогда не слышал такого языка.

— М-м.

— Вот бы понять, что они читают.

— М-м.

Они сидели молча, глядя на двор и слушая детское чтение. На мгновение им показалось, что наступили мирные и спокойные времена.