Возвращение (Часть 2)

Си Янь легко смешался с толпой зевак.

— И между делом, незаметно для всех, вытащил из корзинки на игрушечной машинке мальчика леденец на палочке.

В корзинке у мальчика лежала связка леденцов — такие продают в супермаркетах, когда много маленьких леденцов связывают вместе, придавая им форму одного большого, что очень нравится детям.

Только у этой связки внешняя упаковка уже была снята.

Хотя Си Янь действовал «незаметно», это касалось лишь точки зрения зевак. С высоты роста маленького мальчика «место преступления» было видно как на ладони.

Мальчик от такого неожиданного захвата широко раскрыл глаза, его пронзительный плач словно поставили на паузу, но, по крайней мере, через три долгих секунды... он разрыдался еще сильнее, просто душераздирающе.

Несмотря на юный возраст, у этого сорванца было очень развито чувство собственника. Он закричал так искренне, что, казалось, вот-вот польются слезы.

Это снова привлекло всеобщее внимание.

Си Янь, под непонимающими взглядами пожилых людей, потер зазвеневшие уши и сказал:

— Ну взял я у тебя один леденец, что такого?

Что такого, если я съем один?

Ты же мужчина, чего тут плакать?

Голос юноши был чистым, но говорил он немного протяжно, с едва уловимой насмешливой ноткой. После его слов все, кроме мальчика, словно онемели, даже охранник на мгновение замер, перестав грызть семечки.

Тетушка на мгновение опешила. Она посмотрела на корзинку мальчика, потом на руку Си Яня и недоверчиво произнесла:

— Ты… ты что это вытворяешь, парень!

Даже у ребенка вещи отбираешь?

— Я не отбирал, — Си Янь неторопливо разворачивал обертку. — Он там лежал, я и взял. Все равно их много, ничего страшного, если я один съем.

Возможно, шелест обертки так подействовал на мальчика, что у него из глаз градом посыпались крупные слезы.

Тетушка тут же рассердилась:

— Если хочешь есть, почему сам не купишь?

Чей ты ребенок, такой невоспитанный? С виду такой красивый, а занимаешься мелким воровством!

Другой бы на его месте обязательно рассердился, например, та девушка-жертва.

Си Янь появился внезапно, и она сначала не успела среагировать. Теперь, услышав слова тетушки, ее старая и новая обиды слились воедино и готовы были вырваться наружу — но Си Янь слегка покачал ей головой.

Тот «красивый ребенок», о котором говорила тетушка, не рассердился.

Он даже ничуть не обиделся, говорил спокойно и логично:

— Я бедный, у меня нет денег купить.

У вас их так много, ничего страшного, если я съем один, правда?

Си Янь с невинным выражением лица быстро развернул леденец и под душераздирающие вопли сорванца чисто и весело рассмеялся:

— Ты уже большой, будь щедрее.

Гнев девушки тут же поутих наполовину.

Вот это да, настоящее столкновение «он же ребенок» и «я бедный, значит, я прав».

Если бы тетушка сейчас не поняла, что Си Янь бьет ее же оружием, то можно считать, что она прожила жизнь зря.

Ее лицо то бледнело, то краснело, меняясь на глазах, — зрелище было то еще.

Си Янь перестал улыбаться и сунул развернутый леденец в рот сорванцу.

Мальчик, обхватив вновь обретенный леденец, всхлипнул и перестал плакать.

Но Си Янь решил доиграть свою роль до конца и, даже в этот момент, не забыл добавить:

— Не хотите давать — не надо, забирайте, кому он нужен.

Рассудок тетушки был на грани, еще немного — и у нее случился бы гипертонический криз.

С мрачным лицом она выхватила из рук мальчика гардению, которую тот не хотел отпускать.

Неизвестно, выскользнул ли цветок случайно или она уронила его намеренно, но он упал на землю, и с него слетел листик.

Но тетушка сделала вид, что не заметила, и, таща за собой игрушечную машинку, потащила мальчика прочь, бормоча на ходу:

— Что за люди, невоспитанные, бескультурные…

Си Янь усмехнулся и, наклонившись, поднял цветок.

Зеваки, не решаясь что-либо сказать, тоже разошлись, и перед полкой с посылками сразу стало просторнее.

Си Янь в два шага подошел к полке, поднял руку и вставил цветок обратно в пустое место в середине букета, кончиками пальцев смахнув с лепестков немного пыли.

Девушка смотрела, как он протянул руку.

Пальцы юноши были тонкими и длинными, и такими белыми, что казались красивее самой гардении.

Си Янь, выполнив свою миссию, собрался уходить, но не успел сделать и шага, как девушка его окликнула:

— Подожди, это… младший брат, спасибо, что помог мне!

Си Янь остановился, словно подсознательно возражая против такого обращения.

Но как бы то ни было… сейчас он действительно был «младшим братом».

Однако, даже будучи «младшим братом», он был на полголовы выше девушки, поэтому, глядя на нее, Си Яню приходилось немного наклонять голову:

— Ничего…

— Си Янь! Я здесь, я здесь!

Си Янь не успел договорить «ничего страшного», как донесшийся издалека вой заставил его проглотить слова.

Он поднял глаза и посмотрел на одноклассника, который несся к нему, словно дикая собака.

Он не сдержался, и уголок его рта дернулся — вероятно, ему стало немного стыдно.

Девушка увидела, что он, должно быть, кого-то ждал, и этот кто-то уже пришел, поэтому не стала больше ничего говорить, лишь еще раз искренне поблагодарила и ушла, то и дело оглядываясь.

Вскоре «дикая собака» уже подбежала к нему.

Дин Сюань, тяжело дыша, не забыл несколько раз оглянуться на удаляющуюся девушку.

Он сморщил лоб и спросил:

— Какого черта, что тут произошло? Ты что, цветы кому-то дарил?!

Черт, тебе нравятся девушки постарше?

Си Янь, купаясь в уважительном взгляде охранника, спокойно направился к выходу.

Дин Сюань семенил за ним.

Выйдя из жилого комплекса, Си Янь небрежно бросил:

— Если хочешь, как-нибудь подарю тебе букет.

Дин Сюань был польщен до глубины души:

— Правда?

— Правда, — Си Янь поднял запястье и посмотрел на часы. С договоренных десяти часов прошло уже больше десяти минут, то есть он прождал Дин Сюаня почти полчаса.

Он дружелюбно улыбнулся Дин Сюаню:

— Белые хризантемы как раз подойдут. Людям, которые то и дело попадают в неприятности, эти цветы особенно к лицу.