Культивация, сражения, убийства… В двадцать первом веке она даже курицу боялась зарезать, так что, по крайней мере сейчас, она не думала о культивации. Всякие там соревнования её тоже не волновали.
— Я поняла, — сказала Чэн Синь.
Фу Юэ кивнула и, обрадованная тем, что Чэн Синь снова приняла её плоды Чжу,припрыгивая, удалилась.
Чэн Синь взяла корзину с плодами Чжу, легонько постучала пальцем по лбу, огляделась по сторонам, затем, оправив юбку, направилась по горной тропе вниз, к Обители учеников.
Благодаря своему особому статусу, Чэн Синь жила на отдельном небольшом пике, но остальные три тысячи учеников секты, за исключением тех, кто достиг стадии Золотого Эликсира и выше, независимо от уровня развития, жили у подножия горы, в Обители учеников.
К этому моменту прошло уже больше часа с тех пор, как Чэн Синь попала в этот мир. Её разум уже усвоил всю информацию от первоначальной владелицы тела. Неся корзину с плодами Чжу, она легко нашла дорогу к жилищу Хань Цзююаня.
На ранних этапах Хань Цзююань очень любил скрывать свои способности. Он казался совершенно неприметным, и, кроме привлекательного лица, ничем не выделялся.
Но даже несмотря на его скромность, люди всё равно не оставляли его в покое. В этой секте культиваторов меча был сильный дисбаланс полов: мужчины составляли девять десятых. Лицо Хань Цзююаня в глазах многих стало символом «бедной, слабой и беззащитной красивой вазы». Уродливые, но немного сильные культиваторы-мужчины больше всего любили придираться к этому красавчику, который был симпатичнее их.
Они хотели увидеть, как Хань Цзююань выйдет из себя, но он был словно вата — принимал все побои и унижения, казалось, совершенно не поддаваясь их влиянию.
Чэн Синь с корзиной в руках, петляя, вошла в бамбуковую рощу, где жил Хань Цзююань. Приближаясь к его пещерной обители, она услышала два грубых голоса из рощи.
Один — громкий, другой — хриплый:
— Гу-пиявка, которую я в прошлый раз подбросил ему в ведро с водой, сдохла! Даже крови его не успела напиться!
— У меня то же самое! Я с таким трудом создал двенадцать ядовитых шипов, хотел подложить один ему под матрас, чтобы проверить эффект. Но с ним всё в порядке, он не отравился, а шип исчез. Эх, зря потратил один.
— В этот раз всё будет иначе! Я насыпал в воду целую кучу личинок улучшенной Гу-пиявки! Его ведро сейчас кишит мелкими червячками Гу-пиявки, но они пока прозрачные, он их не увидит! Вот когда они напьются его крови и окрасятся, вот тогда будет зрелище!
— И я тоже! Я испытал свой новый яд с помощью «Игл Проливного Дождя и Цветущей Груши»! Я воткнул одну иглу ему в подушку! Если она попадёт ему в лоб, он пять дней будет мне подчиняться! Тогда мы посмотрим! Я заставлю его раздеться и пробежаться голым по всей секте, ха-ха-ха…
— Хорошо, что старейшина Циюэ, которая привела его в секту, умерла несколько дней назад, иначе я бы не осмелился на такое. Кстати, смерть старейшины Циюэ действительно странная…
— Да, жила себе спокойно и вдруг умерла. В момент смерти её лицо было искажено ужасом, словно она увидела нечто невообразимо страшное. Говорят, она умерла от страха!
— Может, её собственный демон сердца до смерти напугал? Как-то это жалко…
— Ха-ха-ха… Тсс! Замолчи! Кто-то идёт!
Слушая их разговор, Чэн Синь невольно вздрогнула. Вот уж действительно, сами ищут смерти.
Старейшина Циюэ, о которой они говорили, была на стадии Золотого Эликсира. Как она могла умереть от страха?
Её убил Хань Цзююань с помощью Запретной Техники Души.
Верхушка секты подозревала это и тайно вела расследование, но безрезультатно.
Хань Цзююань как раз и культивировал Запретную Технику Души. Если бы не тот факт, что смертное тело не могло выдержать мощь его души, и он не мог часто использовать душевные техники, он бы не стал смешиваться с этими муравьями и культивировать это смертное тело.
Когда Чэн Синь столкнулась с этими двумя учениками, те чуть не умерли от страха. Они тут же опустили глаза и почтительно произнесли: — Приветствуем главную старшую сестру!
Чэн Синь, подражая манере прежней Чэн Синь, прошла мимо них, словно они были пустым местом.
Когда она отошла подальше, до её ушей донеслись их осторожные голоса: — Чего она так задирает нос! Наверное, только в нашей секте может быть такая странная главная старшая сестра. Занимает место благодаря своему статусу, а толку от неё никакого! Ещё и такая высокомерная!
— Тише ты, жить надоело!
Голоса становились всё тише и вскоре совсем затихли.
Чэн Синь это было безразлично. Она остановилась перед небольшой пещерной обителью. Жилище выглядело ветхим и обшарпанным, снаружи виднелась слабая, почти символическая защитная формация.
Чэн Синь знала, что может сломать её одним движением пальца и войти.
Но она не хотела этого делать. Она не была уверена, находится ли Хань Цзююань внутри, но что, если он наблюдает?
Чэн Синь собралась с духом, стараясь придать голосу искренность и теплоту, и мягко позвала, стоя у входа: — Хань Цзююань~
Ответа не последовало.
Чэн Синь, набравшись наглости, сладко позвала снова: — Младший брат~
И снова тишина.
Чэн Синь почесала голову и осторожно поставила корзину на землю у входа в пещерную обитель Хань Цзююаня.
Она не хотела оставаться безымянным героем, поэтому подобрала камешек и написала рядом с корзиной: «Цзююань, старшая сестра угощает тебя плодами Чжу».
Чэн Синь посмотрела на своё творение, отряхнула руки и удовлетворённо улыбнулась.
После ухода Чэн Синь из тени вышла высокая тёмная фигура. Её взгляд медленно переместился на корзину, а затем на надпись рядом с ней.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|