Глава 9. Белая лилия снова клевещет

Внезапная вспышка Линь Чу-сюэ стала неожиданностью для всех присутствующих.

Линь Чжань-пэн решил, что она плачет от боли и обиды из-за удара по голове. Он нахмурился, сжал кулаки, и в его глазах читалась ярость. Выглядел он очень грозно.

Ли Му-ши тоже нахмурился, а затем посмотрел на Цзян Сяо-лянь.

Цзян Сяо-лянь была недовольна тем, что Юань Сю-я оставила ее и поспешила к Линь Чу-сюэ.

Она так старалась рассорить их, вела себя мило и послушно, и обычно семья Линь была довольна ею и очень ее любила.

Но почему же, несмотря на все ее усилия, она так и не смогла полностью завоевать их расположение?

Как бы абсурдно ни вела себя Линь Чу-сюэ, стоило ей появиться, как она тут же привлекала все внимание семьи, затмевая Цзян Сяо-лянь. Это очень раздражало ее.

Она знала, что с появлением Линь Чу-сюэ на нее никто не обратит внимания, поэтому смотрела на обнимающихся мать и дочь с нескрываемой злобой.

Когда взгляд Ли Му-ши упал на нее, она вздрогнула и поспешно спрятала свою злость, опустив голову, словно невинный кролик.

Сердце Цзян Сяо-лянь забилось чаще: неужели Ли Му-ши заметил ее взгляд?

— Ну же, милая, не плачь, перестань, — ласково уговаривала Юань Сю-я, полная нежности. — Ты так плачешь, что у мамы сердце разрывается.

— Успокойся и скажи маме, кто тебя обидел. Папа за тебя отомстит, уж он-то задаст им перцу, — продолжала утешать Юань Сю-я. Ее любимая дочка так рыдала, значит, ее сильно обидели. Одна мысль об этом приводила Юань Сю-я в ярость.

— Папа… ик… Папа меня совсем не любит! Ууу… Он не станет за меня мстить! Папа плохой… ууу… — всхлипывая, проговорила Линь Чу-сюэ, и у Юань Сю-я от жалости сжалось сердце.

— Кто это сказал? Я тебя очень люблю! — возмутился Линь Чжань-пэн.

Как он мог не любить свою драгоценную дочь? Просто он видел, как она все больше пускается во все тяжкие, и от этого злился и разочаровывался. Поэтому и говорил с ней строже!

В глубине души он все равно любил ее больше всех.

Но дочь почему-то решила, что он предпочитает Цзян Сяо-лянь и не любит ее. Она отдалилась от него, и это очень его огорчало.

— Слышала? Папа сказал, что любит тебя. Не выдумывай, — поспешила успокоить ее Юань Сю-я. — И если он вдруг не захочет за тебя заступиться, мама сама с ним разберется.

Линь Чу-сюэ, испытывая границы терпения родителей, получила совершенно иные ответы, чем ожидала, и от этого ей стало еще горше и обиднее.

Все эти годы из-за намеренных провокаций Цзян Сяо-лянь она теряла самообладание и срывалась на нее.

То ругала ее, то давала пощечины.

Каждый раз Цзян Сяо-лянь притворялась обиженной, плакала, и все это происходило как раз в тот момент, когда появлялись родители. Они ругали Линь Чу-сюэ, просили не обижать Цзян Сяо-лянь и жить с ней дружно.

Из-за этого ей казалось, что родители сильно изменились, что они любят послушную и милую Цзян Сяо-лянь больше, чем ее, что она им безразлична. Поэтому она вела себя все более вызывающе и непослушно.

Такими поступками она подсознательно пыталась привлечь их внимание.

Но на самом деле их любовь к ней не изменилась. Просто она слишком глубоко ушла в свой мир, а ее навыки решения проблем были незрелыми. Из-за этого все стало так плохо.

Сейчас, вспоминая все это, она думала, что в те годы у нее явно не все было в порядке с головой.

— Тогда, мама, держи свое слово, — сдерживая слезы, всхлипнула Линь Чу-сюэ и, бросив взгляд на хмурого Линь Чжань-пэна, еще крепче прижалась к Юань Сю-я.

— Мама, папа такой сердитый, такой страшный. Кажется, он меня совсем разлюбил, — прошептала она.

В детстве она была очень ласковой, все в семье называли ее сокровищем, и, к счастью, семья могла себе позволить баловать ее.

Но за последние несколько лет, постоянно бунтуя и капризничая, она стала всем надоедать и совсем забыла, как это — быть ласковой. Это умение было для нее почти инстинктивным.

В детстве, когда она капризничала, мама всегда была на ее стороне.

И сейчас… ничего не изменилось.

Юань Сю-я посмотрела на Линь Чжань-пэна: — Ты слышал, что сказала дочь? Хмуришься, пугаешь ее. Улыбнись немедленно!

Хотя голос Юань Сю-я был мягким и нежным, ее взгляд обладал огромной силой. Линь Чжань-пэн тут же сдался и, скривив губы, выдавил из себя улыбку, которая была хуже плача.

Линь Чу-сюэ не смогла сдержать смех.

— Мама, папа так ужасно улыбается! Если его увидят дети, они расплачутся от страха.

Юань Сю-я, увидев, что дочь наконец-то улыбнулась, облегченно вздохнула и повела ее к дивану.

— Не обращай внимания, он всегда такой хмурый, будто ему все должны. Милая, расскажи маме, что случилось с твоей головой? — спросила Юань Сю-я с тревогой.

В этот момент Цзян Сяо-лянь робко произнесла: — Мама, это все из-за меня. Если бы не я, сестра бы не пострадала. Это моя вина, мама, накажи меня.

Говоря это, Цзян Сяо-лянь опустилась на колени, съежившись, словно принимая на себя всю вину.

Юань Сю-я нахмурилась.

Когда они только удочерили Цзян Сяо-лянь, Сяо-сюэ, как им и велели, хорошо относилась к своей приемной сестре, и у девочек были прекрасные отношения.

Но с возрастом, особенно в последние годы, их отношения испортились, и конфликты стали постоянными.

Однако в каждой ссоре верх одерживала Сяо-сюэ, доводя Цзян Сяо-лянь до слез. А та, в свою очередь, всегда вела себя очень понимающе и, несмотря на обиду, заступалась за Сяо-сюэ.

Они были родными родителями Сяо-сюэ и приемными родителями Цзян Сяо-лянь, и когда возникали подобные ситуации, где Сяо-сюэ была явно неправа, да еще и на глазах у всех, им было трудно не принимать чью-либо сторону. Поэтому они ругали Сяо-сюэ и просили ее не обижать Цзян Сяо-лянь.

Возможно, именно эти упреки заставили Сяо-сюэ думать, что они предпочитают Цзян Сяо-лянь и что их любовь к ней ослабла. Поэтому она стала еще хуже относиться к приемной сестре, постоянно ругая и оскорбляя ее.

Это привело к тому, что Линь Чжань-пэн все больше разочаровывался в дочери, чаще ругал ее, и они совсем перестали нормально общаться.

Задумавшись, Юань Сю-я невольно посмотрела на Линь Чжань-пэна.

Увидев, что он нахмурился, она поняла, что дело плохо.

Хотя Линь Чжань-пэн обычно слушался ее, в вопросах воспитания дочери они никогда не были единодушны.

Прежде чем Линь Чжань-пэн успел что-то сказать, раздался низкий голос Ли Му-ши:

— Я тоже немного удивлен. Мы с товарищем Цзян Сяо-лянь никогда не встречались. Почему вы решили, что влюблены в меня, и ради этого даже пошли на то, чтобы навредить своей приемной сестре? И почему сейчас вы говорите такие вводящие в заблуждение слова в присутствии дяди Линя и тети Юань?