Глава 11 (Часть 1)

Глава 11

В восемь утра пришла домработница.

Квартира выглядела так, будто по ней пронесся ураган. Пустые бутылки валялись по всей гостиной, подушки были брошены в ванну, журнальный столик, получивший пинок, стоял криво, а виновница всего этого безобразия, держась за голову после вчерашнего, стояла в дверях и извинялась перед домработницей.

— Простите, пожалуйста, — сказала Ли Ханьлу, все еще не совсем протрезвевшая. От одного наклона ее чуть не вырвало. — Я вчера немного перебрала и устроила беспорядок. Извините за доставленные неудобства.

Домработница, много лет проработавшая в семье Инь, была шокирована таким поведением. Она испуганно отшатнулась, когда Ли Ханьлу поклонилась ей почти до пола.

— Что вы, это моя работа, — поспешила сказать она. — Не стоит извиняться.

Хотя это и была ее работа, Ли Ханьлу все равно было неловко. Она засучила рукава, собираясь помочь домработнице с уборкой.

— Не нужно, — поспешно остановила ее домработница. — Господин Инь будет недоволен.

Ли Ханьлу попыталась представить себе разгневанного Инь Цзэчуаня, но не смогла. Не желая ставить домработницу в неловкое положение, она отошла в сторону и стала наблюдать.

Домработница быстро и ловко меняла постельное белье, попутно спрашивая Ли Ханьлу:

— Это белье выбирал господин Инь. Вам нравится? Он сказал, что если вам не понравится, мы можем его заменить.

У Инь Цзэчуаня был безупречный вкус. Удивительно, что при всей своей занятости он находил время на такие мелочи.

Темно-синее белье сменилось нежно-розовым, мягким и уютным, как пирожное из таро.

— В следующий раз пусть будет белое, — сказала Ли Ханьлу, немного подумав. В ее голове уже промелькнуло несколько кадров для будущего фильма.

— Хорошо, — кивнула домработница.

Мысленно Ли Ханьлу продолжала снимать свой фильм. Камера меняла ракурс, спутанные волосы актрисы закрывали ее лицо, с края кровати свисала рука.

— Вот так будет красиво, если она перережет себе вены, — сказала Ли Ханьлу. Алкоголь все еще давал о себе знать, и она несла всякую чушь. — Рука должна свисать с кровати, кровь капает на средний палец, а потом на пол.

Ли Ханьлу широко улыбнулась домработнице и, словно обнимая рушащийся мир, драматично раскинула руки.

— Застрелиться нужно из охотничьего ружья, а за луной нырять в реку Данту. Вот как должен умирать настоящий художник.

Днем Ли Ханьлу договорилась встретиться с Эми и двумя новыми копирайтерами ее МСН-компании.

Ли Ханьлу не любила откладывать дела в долгий ящик. Раз уж контракт можно было подписать, она решила как можно скорее проверить, сработает ли ее план.

Эми нашла офис в Губэе, в дорогом бизнес-центре, но поскольку деньги были родительские, им пришлось довольствоваться маленьким офисом на нижнем этаже.

Оба копирайтера были однокурсниками Эми. Парень был худым и бледным, девушка — полной и румяной. Все трое были новичками, но к делу подошли серьезно. Сначала они проанализировали стиль и контент похожих аккаунтов, а затем решили, что Ли Ханьлу будет публиковать ностальгические посты — в конце концов, весь материал был снят несколько лет назад, и она не могла вернуться в Америку, чтобы доснять то, что не успела.

У Ли Ханьлу была привычка сохранять ключевые слова к каждой фотографии в отдельном документе. Записи были хаотичными и странными, но это были ее мысли в тот момент.

Копирайтеры, используя ключевые слова Ли Ханьлу, написали тексты к постам. Для трех фотографий из бара в Западном Голливуде они придумали пять вариантов текста.

— Как-то это… убого, — сказала Ли Ханьлу, прочитав все варианты.

— Не будь такой строгой, — беззаботно ответила Эми. — Сейчас аудитория непритязательная. Если не будешь подстраиваться под них, никто не будет читать твои посты. И не стоит недооценивать Сяо Ву и Юань Юань. Они умеют писать и простые тексты, и цепляющие фразы. Именно такое сочетание лучше всего работает.

Эми показала Ли Ханьлу несколько особенно удачных фраз.

— Ладно, — сказала Ли Ханьлу, бегло просмотрев тексты. — Стиль и направление определяете вы. Но перед публикацией присылайте мне фотографии и тексты на согласование.

Дав указания, Ли Ханьлу ушла, ей нужно было вернуться в компанию на совещание по выбору тем.

В наше время сложно добиться успеха в социальных сетях в одиночку, тем более что у Ли Ханьлу не было на это времени. Если Эми сможет раскрутить ее аккаунт, это будет отличным результатом. Ли Ханьлу согласилась на это предложение только ради денег.

Деньги — это хорошая вещь. От них зависит, насколько твой голос будет слышен в киноиндустрии.

Вечером Ли Ханьлу вернулась домой, умирая от голода.

В ее компании все были трудоголиками, но Ли Ханьлу решила, что в последнее время у нее нет необходимости задерживаться на работе, поэтому она отказалась от всех приглашений поужинать вместе с коллегами и вернулась домой голодной.

Бросив сумку и сбросив туфли, Ли Ханьлу достала из бара бутылку вина, перелила ее в декантер и, пока вино дышало, сделала себе бутерброд и быстро его съела.

Инь Цзэчуань раньше говорил ей, что пить на голодный желудок вредно, да и пьянеешь быстрее, но Ли Ханьлу не собиралась напиваться.

Плохое настроение — лучший стимул для творчества. Секрет творческого подъема — постоянная боль.

Взяв в одну руку декантер, а в другую — iPad, Ли Ханьлу отодвинула шторы, села на пол у окна и начала рисовать раскадровки, потягивая вино.

Когда Ли Ханьлу хотела спрятаться от всего мира, она всегда пряталась за шторами. Там было темно, тесно и душно, но ей казалось, что там безопасно.

…Яркий свет, открывается люк, космонавт выходит в открытый космос. Космический корабль кажется маленьким и безмолвным.

Энергия взрыва сверхновой звезды обжигает все на расстоянии тысяч световых лет. Космонавт осторожно вешает на корпус корабля защищенный от радиации контейнер и возвращается внутрь.

В контейнере висит ощипанная, выпотрошенная и натертая специями… индейка.

Раздался тихий щелчок — открылся замок. Ли Ханьлу насторожилась, поставила декантер и прислушалась.

Кто-то вошел.

— Лулу, — позвал Инь Цзэчуань. Он осмотрел гардеробную, ванную и кухню, а затем зашел в спальню.

Ли Ханьлу услышала приближающиеся шаги, а затем почувствовала, как сзади ее обдало светом — Инь Цзэчуань отдернул шторы. Яркий свет, словно солнце, пробивающееся сквозь облака, ослепил ее.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Инь Цзэчуань, стоя в ореоле света. Его лицо казалось знакомым и в то же время размытым.

Ли Ханьлу посмотрела на него снизу вверх, словно на статую в соборе Святого Петра. В этом взгляде не было ни благоговения, ни человечности.

— Разве ты не должен быть со своим сыном? Зачем ты пришел?

— Ты сегодня напугала домработницу, — сказал Инь Цзэчуань, протягивая руку, чтобы помочь Ли Ханьлу встать. — Не сиди на полу.