4 сентября 2004 года Цзян Юйбаю только что исполнилось девять лет, и он перевёлся в новую школу.
Его определили в четвёртый (первый) класс.
Классным руководителем была учительница лет тридцати с небольшим. Её волосы спадали до плеч, на лице — очки в роговой оправе, одета в белую блузку и льняную длинную юбку, выражение лица было довольно строгим.
Директор, заместитель директора и завуч стояли у входа в четвёртого класс. Они по очереди тихо обменялись несколькими фразами с классным руководителем, и та сразу же озарилась очень яркой улыбкой, мягко проговорив:
— Цзян Юйбай, я твой классный руководитель, меня зовут У Сицянь.
Цзян Юйбай резко выпрямился:
— Здравствуйте, учительница У.
У Сицянь улыбнулась ещё шире:
— Цзян Юйбай, проходи скорее в класс. Как раз этот урок — мой урок китайского, я познакомлю тебя со всеми учениками нашего класса.
Учительница У подняла руку и постучала в главную дверь четвёртого класса.
Мгновенно в классе воцарилась тишина.
Учительница У шагнула в класс, её обувь глухо стукнула по линолеуму. А Цзян Юйбай с рюкзаком за спиной шёл бесшумно, как безмолвный призрак, и встал на возвышении учительского места.
— Внимание, класс, — хлопнула в ладоши учительница У и представила, — в этом семестре у нас в классе новый переведённый ученик, его зовут Цзян Юйбай.
После слов учительницы У взгляды всех учеников класса устремились на лицо Цзян Юйбая.
На Цзян Юйбае были светлая футболка и чёрные спортивные длинные брюки. Его рост, телосложение и внешность превосходили всех мальчиков в классе.
Факт был налицо — Цзян Юйбай был самым красивым мальчиком во всём классе, да и во всей школе. Его голос тоже был очень приятным:
— Здравствуйте, одноклассники, меня зовут Цзян Юйбай, иероглиф «цзян» означает реку Янцзы, а «юйбай» — это…
С последнего ряда класса раздался девичий голос, который подхватил:
— Река лазурна — птицы белее снега, горы в зелени — цветы рдеют, как огонь.
Верно, эта строка из стихотворения кисти Ду Фу и является источником имени Цзян Юйбая.
Кто это сказал?
Цзян Юйбай посмотрел в направлении голоса и увидел симпатичную девочку с хвостиком. Детские черты её лица ещё не ушли, глаза были ясными и яркими, взгляд пролетел над множеством одноклассников в классе и с интересом встретился с его взглядом.
Рядом с ней было одно свободное место…
У неё не было соседа по парте.
Цзян Юйбай немного отвлёкся. Он думал, что источник его имени малоизвестен и никто из одноклассников не должен его знать. И вообще не ожидал, что случайная девочка в классе его знает…
В этот момент учительница У постучала по доске. Классный руководитель написала на доске три больших иероглифа: «Цзян Юйбай», добросовестно объясняя всему классу, и в конце добавила:
— Ученик Цзян Юйбай три года учился в частной начальной школе Сингапура, и только этим летом, во время каникул, вернулся с мамой и папой на родину. Если у него будут плохие успехи в «Китайском языке», должны ли вы, одноклассники, помогать ему?
Весь класс хором ответил:
— Должны!
Учительница У кивнула и громко продолжила:
— Вы моё третье поколение учеников. Каждый раз, когда я набираю учеников, я веду их с первого класса и до шестого... почему? Потому что так мы становимся одной семьёй, и нас связывают близкие отношения, верно? Наш класс ещё и экспериментальный во всём потоке, мы должны задавать хорошую атмосферу и быть примером. Сначала скажу жёстко: если кто посмеет в моём классе обижать переведённого ученика, тогда не вините меня, что не пощажу вас, поняли?
Ученики нестройно ответили:
— Поняли!
Учительница У вытерла доску, хлопнув, стряхнула меловую пыль.
Пыль от мела рассеялась в ярком солнечном свете, каждая пылинка обрела конкретную форму.
Они падали на одежду учительницы У, прилипали к её волосам, словно обрушившийся с неба метель снег, что заставило Цзян Юйбая невольно отступить на шаг — с детства у него была лёгкая брезгливость.
Учительница У повернулась к классу и снова подбодрила:
— Громче! Вы что, с утра не завтракали? Поняли слова учителя?
Ученики тут же более громко ответили:
— Поняли!
Учительница У наконец осталась довольна.
Она повернулась к Цзян Юйбаю и сказала:
— Ладно, посмотри, где есть свободное место, выбери сам. Или хочешь, чтобы учитель помог тебе выбрать...
Цзян Юйбай немного помедлил, затем направился прямо к последнему ряду класса. Он сел рядом с той самой девочкой. Не успев заговорить, девочка сказала ему:
— Привет, меня зовут Линь Чжися.
Он вежливо ответил:
— Привет, меня зовут Цзян Юйбай.
— Ха-ха, — Линь Чжися сладко рассмеялась, — я уже знаю, как тебя зовут.
Цзян Юйбай расстегнул молнию рюкзака и достал оттуда чёрную кожаную тетрадь. Он положил её на парту, затолкал рюкзак обратно в ящик и приготовился внимательно слушать урок.
Его и Линь Чжися места находились в углу последнего ряда класса. Линь Чжися сидела прямо у стеклянного окна, синяя тканевая занавеска была немного загнута и висела сбоку.
Ей был очень интересен Цзян Юйбай, она время от времени поворачивалась, украдкой поглядывая на него, и в конце концов это начало его раздражать.
Он тихо спросил:
— Почему ты на меня смотришь?
Линь Чжися шёпотом спросила в ответ:
— Сколько тебе лет?
Цзян Юйбай честно ответил:
— Девять.
Линь Чжися снова спросила:
— Ты вырос в Сингапуре?
Цзян Юйбай покачал головой:
— В шесть лет я уехал с мамой и папой за границу, в этом году вернулся на родину.
Линь Чжися подпёрла щёку рукой:
— А ты умеешь говорить по-английски?
Цзян Юйбай сделал вид, что скромничает:
— Не очень.
Хотя он так говорил, Цзян Юйбай намеренно разложил перед Линь Чжися свою математическую тетрадь, на каждой странице которой были записи по математике на английском языке. Потому что, когда Цзян Юйбай готовился к математическим тестам в Сингапуре, он мог найти только соответствующие учебники на английском. Поэтому в его тетради были записи о преобразовании в двоичную систему и тому подобном, и даже две страницы со сложными комплексными операциями.
В глазах Линь Чжися заблестел свет, казалось, она была очень рада:
— Комплексные числа, ты изучал комплексные числа?
Она была настолько счастлива, что не знала, что делать, и без умолку рассказывала Цзян Юйбаю:
— Комплексные числа — это такое прекрасное изобретение! Они позволили мне узнать, что физика — самая прекрасная наука в мире! Сочетание вещественной и мнимой частей значительно упрощает операции наложения волн! Даже квантовые вычисления можно упростить с помощью комплексных чисел. Произведение комплексного числа и сопряжённого комплексного числа становится вещественным числом, а квантовые вычисления требуют сначала определения ряда возможных позиций наблюдения частицы, что позволяет использовать комплексное пространство для эрмитова скалярного произведения...
Голова Цзян Юйбая разболелась. Он абсолютно не понимал, о чём говорит Линь Чжися, ни единого слова.
Причина, по которой Цзян Юйбай изучал комплексные числа, была в том, что во время его пребывания в Сингапуре родители наняли ему репетитора — доктора математических наук из национального университета Сингапура.
Тот репетитор был очень ответственным. Он расширял кругозор Цзян Юйбая, начиная с «целых чисел», переходя к «дробям», затем к «двоичной системе», а от «вещественных чисел» — к «мнимым и комплексным числам».
Он часто хвалил Цзян Юйбая, говоря: «Ты очень способный ученик».
Фактически, за три года учёбы в Сингапуре Цзян Юйбай всегда был первым в своём потоке. Его уровень английского языка, математики, естественных наук, китайского, физкультуры и музыки был выдающимся среди сверстников.
А частная начальная школа, в которой учился Цзян Юйбай в Сингапуре, стоила 200 тысяч юаней в год*. В 2003 году цена за квадратный метр в пекинских жилых комплексах внутри Второй кольцевой дороги составляла около десяти тысяч юаней, и мама Цзян Юйбая в шутку говорила: «Твоя годовая плата за обучение эквивалентна стоимости маленького кабинета в Пекине».
П.п.: август 2025 г. - 2 248 000 рублей.
В то время семьи одноклассников Цзян Юйбая были либо богатыми, либо благородными. Их родители очень серьёзно относились к образованию, и все усиленно занимались с репетиторами. То, что Цзян Юйбай смог выделиться среди этой группы людей, заняв первое место и удерживая его, заставляло его считать себя вполне успешным.
Однако сегодня Цзян Юйбай был несколько озадачен.
Длинная речь Линь Чжися напомнила ему о посещении лекций.
Когда Цзян Юйбай учился в начальной школе в Сингапуре, их директор иногда приглашал профессоров из национального университета Сингапура и Наньянского технологического университета прочитать лекции. В то время Цзян Юйбай и его одноклассники сидели на своих местах с невозмутимым видом и, хотя не понимали слов профессора, усердно аплодировали.
Те университетские профессора, подобно Линь Чжися, начинали говорить без остановки, как только затрагивали область своих исследований.
Цзян Юйбай закрыл тетрадь и не удержался от вопроса:
— Линь Чжися, о чём ты обычно думаешь?
Девочка развела руками:
— Тебе нравятся физика и математика? Ты веришь, что у космического пространства есть предел? Как ты думаешь, могут ли время и сознание измерить этот мир? Считаешь ли ты, что у людей есть свободная воля?
Она слегка опустила голову, голос стал очень тихим, а белое личико покрылось лёгким румянцем от волнения.
Она также протянула палец и указала на тетрадь мальчика:
— Цзян Юйбай, ты, наверное, не только... немного разбираешься в операциях с комплексными числами, да?
Линь Чжися не знала, что её слова, словно нож, больно вонзились в сердце Цзян Юйбая, заставив его самооценку треснуть и истечь кровью.
— Я... — Цзян Юйбай глубоко вздохнул, но не успел издать звука, как учительница У громко крикнула:
— Линь Чжися!
Девочка выпрямилась и открыла учебник.
Учительница У снова постучала по доске:
— Вы всё! Не разговаривайте на уроках! Где ваша дисциплина на уроке?! Вы должны соблюдать дисциплину! Это ещё я с вами готова разговаривать по-хорошему, подождёте, пока перейдёте в среднюю школу — какой учитель будет с вами возиться? Сразу выгонят из класса тех, кто болтает, вы не сможете слушать уроки, успеваемость упадёт, провалите выпускные экзамены, не поступите в хорошую старшую школу, вот тогда и поймёте, что учительница У сегодня всё делала для вашего же блага!
Линь Чжися прикрылась учебником и тайком улыбнулась.
Даже несмотря на взгляд учительницы У, который был пристально устремлён на Цзян Юйбая, он всё равно спросил:
— Линь Чжися, чему ты улыбаешься?
— Весело же, — ответила Линь Чжися. — Я исследователь человеческого поведения.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|