Глава 9 (Часть 1)

Глава 9

Любовное письмо абитуриенту магистратуры

Глава 9

/Па Чэн

Скорость, с которой Е Шу ел, немного удивила Линь Лянь. Глядя на пустую пластиковую тарелку на столе, она сказала:

— Вы так быстро едите.

Е Шу убрал тарелку в мусорное ведро, подошел к ней и, указывая на яичную кашку, которую Линь Лянь все еще держала в руках, спросил:

— Будешь еще?

— Сейчас нет аппетита, — покачала головой Линь Лянь.

Он кивнул, взял уже остывшую кашку и, рассортировав мусор, выбросил ее. Линь Лянь нахмурилась:

— Я же почти не ела, как жалко.

— Ничего страшного, — отмахнулся Е Шу. — Не заставляй себя, если не хочешь. К тому же, остывшая яичная кашка невкусная.

Затем он ответил на вопрос Линь Лянь:

— Я всегда ем в столовой. Приходится бороться за еду со студентами, если ешь медленно, то ничего вкусного не достанется.

В его словах была доля лукавства. В университете, где работал Е Шу, у преподавателей было отдельное окно раздачи, и им не нужно было сражаться за еду с вечно голодными подростками.

Он умолчал о том, что у современных студентов высокие эстетические требования: еда должна быть вкусной, ароматной и красивой. Под красотой подразумевался, в том числе, и приятный внешний вид, например, как у учителя Е. Е Шу часто чувствовал на себе взгляды, от которых у него мурашки бежали по спине, и поэтому выработал привычку есть быстро.

Возможно, выражение лица Е Шу было слишком искренним, потому что Линь Лянь сделала вид, будто не знала про отдельное окно для преподавателей, и согласилась с его словами:

— Это точно. Я помню, как в старшей школе мальчики налетали на еду, как будто наступал конец света.

Е Шу, довольный тем, что ему удалось уйти от темы, легко улыбнулся и потянулся проверить, сколько жидкости осталось в капельнице. Линь Лянь проследила за его рукой и заметила на его пальце небольшой розовый волдырь, который, похоже, появился совсем недавно.

— У вас на руке… — она коснулась его пальца. — Когда вы обожглись?

Понимая, что теперь ему не отвертеться, Е Шу честно признался:

— Когда готовил яичную кашку.

Глаза Линь Лянь расширились. Она указала на мусорное ведро неподалеку, где лежала яичная кашка:

— Это вы приготовили?

Е Шу кивнул.

— Хозяин кафе был занят, и я предложил приготовить сам. Уже почти закончил, когда обжегся. Сначала ничего не почувствовал, а теперь вот такой волдырь.

Лицо Линь Лянь выражало раскаяние.

— Если бы я знала, что это вы приготовили, я бы все съела.

Е Шу сделал беззаботный вид.

— Ничего страшного. После того, как очнулась, нормально, что нет аппетита. Я боялся, что ты плохо подумаешь о моих кулинарных способностях.

Линь Лянь покачала головой, глядя на него с искренностью:

— Мне и так понравилось, а теперь, когда я знаю, что это вы приготовили, еще больше.

Рану нужно было обработать. Линь Лянь, глядя на волдырь на пальце Е Шу, чувствовала себя все более неловко и уговаривала его пойти в процедурный кабинет, чтобы ему оказали помощь.

Е Шу понимал, что если он не пойдет, то она будет ворчать весь вечер, поэтому решил послушаться и, обратившись за помощью к медсестре, вернулся в палату.

Когда он снова вошел, Линь Лянь сидела, погруженная в свои мысли. Е Шу промолчал и просто наблюдал за ней, прислонившись к дверному косяку.

К счастью, она быстро пришла в себя, заметила его и улыбнулась:

— Все сделали?

Е Шу кивнул в ответ.

Линь Лянь продолжала смотреть на него с улыбкой.

— Учитель Е, огромное вам спасибо за сегодня.

Е Шу сел на стул рядом с ее кроватью.

— Не за что.

В палате воцарилась тишина. Линь Лянь посмотрела на капельницу, в которой еще оставалось довольно много жидкости, а затем повернулась к Е Шу.

— Почему вы не спрашиваете меня, кто был тот человек сегодня?

Е Шу не ожидал такого вопроса.

— Кажется, у меня нет привычки лезть в чужие дела.

Линь Лянь вздохнула.

— Но тогда мне нечего вам рассказать.

Е Шу поправил ей одеяло.

— Ничего страшного. Если эти воспоминания причиняют тебе боль, то лучше не рассказывать. Но если ты захочешь поделиться со мной, я с удовольствием выслушаю.

Линь Лянь поправила подушку, чтобы удобнее устроиться, и снова взглянула на капельницу.

— Хорошо. Урок истории от Линь Лянь начинается. Эта история только что появилась на свет, поздравляю, вы первый слушатель.

Е Шу без колебаний понял, что нужно делать. Он захлопал в ладоши и тихонько воскликнул, как заправский конферансье, создавая непринужденную атмосферу.

Обстановка была приятной, но история обещала быть невеселой. Линь Лянь оказалась талантливой рассказчицей. В начале своего повествования она намеренно упустила тот факт, что они с Чжао Сяомином были сиротами, чтобы и без того печальная история не казалась слишком мрачной.

Знакомство Линь Лянь и Чжао Сяомина не было случайностью. Они оба попали в детский дом, как маленькие листочки, разбросанные ветром, и были почти одного возраста. Они росли вместе.

Линь Лянь начала понимать, что Чжао Сяомин испытывает к ней особые чувства, после окончания школы. Чжао Сяомин стал настойчиво просить у нее фотографию на документы, говоря, что в университете они будут видеться реже, а фотография будет напоминать ему о ней.

Линь Лянь, которая тоже грустила из-за предстоящего отъезда из детского дома и поступления в университет в другом городе, посчитала эту просьбу разумной, хотя и немного смущалась. Однако Чжао Сяомин был так настойчив, что в конце концов она согласилась.