2

2

— Твоя мама пропала?

Ся Тянь и полицейский Ван воскликнули одновременно, их громкие голоса эхом разнеслись по холлу управления.

Ся Тянь уже хотела попросить полицейского Вана принести девушке ещё стакан горячей воды, чтобы она успокоилась, но та твёрдо кивнула, глядя прямо на неё.

— Да, моя мама пропала.

Ся Тянь заправила выбившуюся прядь волос за ухо и сделала ещё несколько глотков ледяного американо, пытаясь горьким вкусом взбодрить себя после бессонных суток.

— Расскажи подробнее. Да, и мне нужно твоё удостоверение личности.

— У меня... нет удостоверения личности.

Ся Тянь мгновенно взбодрилась.

— Нет удостоверения? Согласно статье 7 Закона КНР «Об удостоверениях личности», гражданин обязан в течение трёх месяцев по достижении шестнадцатилетнего возраста обратиться в орган общественной безопасности по месту постоянной регистрации для получения удостоверения личности жителя.

Девушка сглотнула.

— Мне сначала рассказать про маму или про удостоверение?

Ся Тянь вздохнула.

— Эх, давай по порядку, не торопись.

— Я сейчас живу на съёмной квартире. Когда я поняла, что что-то не так, мама уже три месяца не выходила на связь, — медленно начала девушка.

— Когда мне было лет пять-шесть, мама с папой развелись. Потом я с мамой переезжала из города в город, постоянно меняла школы, так что постоянных друзей у меня нет.

— Но постоянно было одно — я всегда училась в школах-интернатах. Мама переводила деньги на карту учителю, а учитель отдавал их мне.

— Она приезжала в школу, только чтобы оформить перевод, а потом мы сразу ехали в следующий город. В Минъюнь мы приехали в прошлом году. К тому времени мне уже не очень хотелось учиться, и когда мама снова приехала оформлять перевод, я ей об этом сказала.

— Тогда она, кажется, была очень занята, уезжала в другие города зарабатывать деньги, поэтому сняла мне квартиру здесь, в Минъюне. Последний раз я получила от мамы деньги в конце января этого года, когда встречала Новый год одна на съёмной квартире.

— Твоя мать даже Новый год с тобой не встретила? — пока девушка говорила, делая паузы, Ся Тянь вела протокол и одновременно открыла базу данных на компьютере, чтобы поискать её имя.

Хотя вопрос звучал непрофессионально, его нужно было задать.

Результат был предсказуем: среди миллиардов людей нашлось бесчисленное множество тёзок — всё равно что иголку в стоге сена искать.

К тому же, раз у неё нет удостоверения, то и своего идентификационного номера она наверняка не знает.

Девушка ожидаемо кивнула.

— Что касается документов... я не местная. Когда мы уехали из дома, я была слишком маленькой, не помню, откуда мы приехали с мамой... Помню только, что дома были папа, тётя, дедушка и бабушка.

Даже у Ся Тянь, которая в последнее время имела дело с множеством запутанных дел, голова пошла кругом.

— Ты понимаешь, что у тебя статус «хэйху»?

— Что такое «хэйху»?

— Ладно, объяснять бесполезно, всё равно не поймёшь. Ты помнишь имена мамы и... прежнего папы? — Ся Тянь задумчиво прижала колпачок ручки к губам, другой рукой подперев лоб.

— М-м... Имя мамы помню, её зовут Лю Чжэнфан. А имя папы...

Девушка на мгновение задумалась, по её лицу было видно, как она напряжённо пытается вспомнить.

— Не помню, не могу вспомнить.

После ввода имени матери в базу данных совпадений всё ещё было слишком много. Ся Тянь уставилась в протокол, внезапно заметив нестыковку.

— Кем работает твоя мама? Её финансовое положение намного лучше, чем у твоего отца?

Да, именно здесь.

Какая работа требует постоянных переездов из города в город?

Почему ребёнка оставили с матерью, если она явно не могла выполнять родительские обязанности?

Если у ребёнка нет документов («хэйху») и она не может оформить банковскую карту, как она получала денежные переводы на съёмной квартире?

— Я не знаю, кем работает мама. Она переводила деньги на счёт няни, няня вычитала свою зарплату и отдавала мне несколько тысяч. Но в марте няня ушла, сказала, что мама перестала ей платить. А что касается папы... я только помню, что в детстве у нас был большой дом, и когда мы ездили к дедушке с бабушкой, у них тоже был большой дом.

Девушка почесала голову, казалось, она рассказала всё, что знала. В конце она добавила:

— Но в ту ночь, когда мы уехали, я рано легла спать. А когда проснулась, была уже не в своей комнате. Я спросила маму, где папа, а она сказала, что теперь мы будем только вдвоём.

Ся Тянь не могла точно сказать, что именно её настораживало, но что-то во всей этой истории казалось неправильным.

Закрыв ручку колпачком, Ся Тянь зажала её между двумя пальцами и несколько раз ритмично постучала по столу. Помолчав с полминуты и глядя в протокол, она подняла глаза на девушку.

— Ты ела?

-

Переодевшись в гражданское и попрощавшись с полицейским Ваном, они вдвоём вышли из управления.

Ся Тянь предложила пойти поесть японского рамена, но при слове «лапша» Сунь Лэлэ внезапно подбежала к обочине, и её начало тошнить.

Её рвало долго, но ничего не выходило, только слёзы брызнули из глаз.

— Деньги, которые мама дала мне раньше, закончились. Все эти месяцы, пока её не было, я ела только лапшу быстрого приготовления.

Ся Тянь с болью в сердце смотрела на эту рассудительную не по годам девушку. Она поспешно достала из сумки бутылку воды и протянула ей. Та, сдерживая кашель, тихо поблагодарила.

В итоге Ся Тянь привела её в ресторанчик с запечённым рисом под сыром, куда сама часто ходила раньше. Хозяин с улыбкой подошёл к ним.

— О, сколько лет, сколько зим! Всё такая же красивая. Как обычно, два?

Ся Тянь, даже не взяв меню, машинально ответила:

— Да, две порции риса, один суп. Ой, нет, три порции риса.

На стол поставили дымящийся запечённый рис и яичный суп. Ся Тянь взяла половник, налила миску супа и поставила перед Сунь Лэлэ.

— Сначала выпей суп, согрей желудок. Здесь очень вкусно готовят.

— Спасибо, — даже в таком состоянии девушка оставалась очень вежливой. Выпив весь суп, она принялась жадно поглощать рис.

— Эй, не торопись, ешь спокойно, — Ся Тянь подошла к кассе, попросила пустую миску, переложила туда большую часть своей порции и поставила рядом с Сунь Лэлэ.

У неё самой аппетит был небольшой, а сегодня и вовсе не было настроения есть.

— Перед тем как пропасть, твоя мама говорила тебе что-нибудь? Или звонила?

— Нет, ничего не говорила. У меня нет телефона.

Сунь Лэлэ покачала головой, держа миску в руках, и невнятно пробормотала, указывая на соседнюю миску:

— Эту порцию мне тоже можно съесть?

— Да, ешь, я её для тебя и отложила, — «Какая же „ответственная“ мать», — подумала Ся Тянь.

Ся Тянь нахмурилась. К несчастью, сегодня был первый день каникул, придётся ждать начала учёбы, чтобы поговорить с учителями.

— В какой школе ты училась последней?

К этому времени Сунь Лэлэ уже закончила есть и вытирала рот салфеткой.

— Средняя школа Минъюнь.

— Окей, — быстро записав в заметки на телефоне, Ся Тянь позвала официанта, чтобы упаковать свою едва тронутую порцию, и, взяв пакет с третьей, заказанной дополнительно, вышла из ресторана.

Напротив ресторана находился элитный жилой комплекс. Она взяла Сунь Лэлэ за руку и назвала охраннику номер квартиры, который помнила наизусть даже спустя пять лет, чтобы тот открыл ворота.

Из подъезда как раз выходил пожилой человек, и Ся Тянь быстро придержала дверь.

Лифт остановился на 18-м этаже. Всё та же знакомая тёмно-серая дверь, на которой висела табличка «Бюро XG».

Поколебавшись, она всё же нажала на кнопку звонка.

В выходной день, скорее всего, только он был свободен. Сейчас не время думать о гордости и прошлых отношениях.

Вскоре из-за двери послышался ясный мужской голос:

— Выходной! Если есть дело, приходите в рабочее время.

Ся Тянь на несколько секунд потеряла дар речи, а потом крикнула в сторону двери:

— С каких это пор у частных детективов официальные выходные? Возомнил себя госслужащим.

Не успела она договорить, как дверь открылась. Сначала сбоку показалась светло-каштановая макушка Ло Чэньгуана, затем появились узкие глаза-фениксы, слегка прищуренные. Увидев Ся Тянь, они изогнулись полумесяцами.

— Каким ветром занесло сюда капитана Ся из Отдела уголовного розыска? Я ведь законопослушный гражданин.

Затем он распахнул дверь, показавшись в чистой белой рубашке. Улыбка на его лице исчезла, как только он увидел, что Ся Тянь держит за руку Сунь Лэлэ.

Ся Тянь была не низкого роста для женщины, но худощавый мужчина перед ней всё равно был на полголовы выше.

Все трое несколько минут молча смотрели друг на друга, после чего Ло Чэньгуан почесал голову.

— А это кто, твоя дочь? Такая большая? Ты ведь не пришла сообщить, что я внезапно стал отцом?

Ся Тянь уже надоело разговаривать с этим человеком со странным ходом мыслей. Она просто оттолкнула его в сторону, прошла в квартиру и села на чёрный кожаный диван в гостиной. С отвращением оглядев стол, заваленный коробками от еды навынос, она заметила, что на тумбочке под телевизором всё ещё стоит их совместная фотография с выпускного.

Ло Чэньгуан закрыл дверь и заложил руки за голову.

— Но если это ты, то я не против и отцом побыть. Правда, я имею право знать, кто тот ублюдок, её отец?

— Мой папа не такой, как вы говорите! — возразила ему Сунь Лэлэ.

— Ц-ц-ц, а ягнёночек-то с характером. Мы расстались всего пять лет назад, а тебе явно больше пяти, верно?

Их перепалка эхом разносилась по комнате. Ся Тянь не выдержала, схватила Ло Чэньгуана за шиворот и швырнула на диван.

Она скрестила руки на груди.

— Ты можешь хоть немного включить мозги? Как-никак, лучший выпускник. Посчитай возраст, она никак не может быть моей дочерью.

Затем она указала на еду на столе.

— Быстро ешь, а потом будешь искать её маму.

— О.

Ло Чэньгуан отодвинул коробки от еды, достал из пластикового пакета рис и суп, расставил всё на столике перед собой и вдруг поднял голову.

— А, так я ошибся. Значит, ты ищешь маму, как головастик?

Ся Тянь схватила плюшевого Стича и швырнула в него.

— Тебе и еда рот не закроет?

— Эх, а я-то думал, ты пришла, чтобы возобновить наши отношения.

Ло Чэньгуан молниеносно поймал игрушку, бережно положил рядом с собой и отряхнул ей уши, словно боясь испачкать.

— Я просто хотел подольше послушать твой голос.

Пусть даже она его ругает.