Глава 2. Детство

Тысячу лет назад, в мире людей.

Ци-ци, ци-ци-ци… Стрекот цикад в деревьях не умолкал ни на секунду. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь изумрудную листву, ложились на неровную песчаную землю.

На дереве сидел юноша в светло-зелёном одеянии, украшенном рисунком из бамбуковых листьев. Одну ногу он согнул в колене и поставил на толстый сук, другая свободно свисала вниз. В руке он держал цветок, покачивая им над согнутым коленом. Вокруг цветка порхали две бабочки.

Верхняя часть тела юноши была скрыта листвой. Внезапно он бесшумно исчез с дерева. Цветок, который он держал, упал рядом с заброшенной каменной колонной.

На этой колонне в ряд сидели трое детей шести-семи лет.

Справа сидел пухлый мальчик, самый младший из троих — Линь Юань.

Слева — девочка в розовом платье, с белой кожей и изящными чертами лица. Её звали Лю Бэйэр.

Посередине сидела смуглая девочка, самая старшая из них — Линь Ли, сестра Линь Юаня и двоюродная сестра Лю Бэйэр.

Все трое с завистью смотрели вперёд, где в трёх метрах от них четверо детей примерно того же возраста играли с воланчиком.

Один из мальчиков, заметив наблюдавших за ними детей, злорадно улыбнулся и подбежал к Лю Бэйэр. Он схватил её за косички и, крича: «Но! Но!», — залился смехом. Лю Бэйэр расплакалась.

— Что ты делаешь? Отпусти её! — крикнула Линь Ли.

Но мальчик не только не отпустил Лю Бэйэр, но и начал ещё сильнее дёргать её за косички. Разозлившись, Линь Ли схватила горсть песка и бросила ему в лицо. Мальчик тут же отпустил косички Лю Бэйэр и стал вытирать лицо.

— Бежим! — воспользовавшись моментом, Линь Ли схватила за руки Линь Юаня и Лю Бэйэр и бросилась бежать. Мальчик, стряхнув песок с лица, крикнул им вслед: — Вам конец! — и побежал за ними.

Шум детей спугнул птиц, отдыхавших на деревьях. Вспорхнув, они поднялись всё выше и выше… С высоты птичьего полёта можно было увидеть, как убегающие дети скрылись под густой кроной огромного баньяна высотой около сорока и диаметром около тридцати метров. Вокруг баньяна росли несколько небольших деревьев высотой около десяти метров, словно дети, держащиеся за подол матери. Деревья окружало бескрайнее зелёное рисовое поле, образуя вокруг них полукруг. Баньян и окружающие его деревья на небольшом участке земли диаметром сорок метров напоминали возвышающийся островок.

Дети бежали по узкой двухметровой тропинке длиной около пятидесяти метров, поросшей по краям травой, прямо к деревне на другом конце поля.

Добежав до дома, Линь Ли отпустила руки Линь Юаня и Лю Бэйэр. Трое детей, запыхавшись, упали на землю и рассмеялись.

Дом Линь Ли состоял из нескольких хижин с соломенными крышами. Перед домом был двор, огороженный изгородью. В одной части двора в загоне содержались куры, в другой росли овощи.

— Что вы так несётесь? Смотрите, не упадите, — спросила мать Линь Ли, сидевшая в доме и чистившая арахис.

— Тётя, нас хотели побить! — пожаловалась Лю Бэйэр.

— Вам нужно ладить друг с другом, драться нехорошо, — сказала мать Линь Ли. Она всегда старалась избегать конфликтов и учила детей не затевать ссор.

— Он дёргал меня за волосы! — с обидой сказала Лю Бэйэр.

— Вот как. С задирами лучше не играть, — успокоила её мать Линь Ли.

— Мы и не играем с ним, — сказал Линь Юань, подходя к матери и пытаясь взять арахис, который она чистила.

Мать Линь Ли перехватила его руку: — Нельзя, это для подношения богам. Вот, ешь этот, — она взяла горсть арахиса из мешка, стоявшего рядом, и протянула Линь Юаню. Затем она подозвала Лю Бэйэр и Линь Ли и тоже дала им по горсти арахиса.

— Мама, а почему нельзя есть то, что для богов? Мы же всё равно потом это съедим, — спросил Линь Юань.

— Съесть можно после подношения. А есть до того, как богам предложили, — это неуважение, — объяснила мать.

— А если съесть, боги рассердятся и не будут нас защищать? — продолжал спрашивать Линь Юань. Видя, что сын не унимается, мать остановила его: — Не говори глупостей!

Линь Юань перестал задавать вопросы. Линь Ли с самого прихода не говорила ни слова о ссоре, потому что мать всегда наказывала ей не спорить с другими. Если она ссорилась с кем-то или получала синяки и ссадины, мать ругала и даже била её. Поэтому Линь Ли обычно ничего не рассказывала матери, скрывала свои травмы и старалась избегать конфликтов, терпя обиды.

Дети забыли о неприятном инциденте и, сидя на полу, с удовольствием лузгали арахис.

В этот момент к дому подошла мать Лю Бэйэр и сказала дочери: — Пойдём обедать! — Затем она обратилась к матери Линь Ли: — Сестра, ты уже приготовила обед?

— Нет ещё, сейчас дочищу арахис и пойду готовить, — ответила мать Линь Ли с улыбкой. Линь Юань и Линь Ли поздоровались с тётей и продолжили есть арахис.

Матери немного поболтали, и затем мать Лю Бэйэр увела дочь домой.

Вскоре мать Линь Ли закончила чистить арахис и сказала Линь Ли: — Иди разведи огонь, пора готовить обед.

Линь Ли последовала за матерью на кухню и села на самодельную деревянную скамейку перед печью. Мать встала рядом и начала обжаривать очищенный арахис.