Пожертвовать собой, никчемной пешкой, ради всеобщего счастья главных героев и их семьи! Такой поворот событий Чжан Саньшуй никак не ожидала. Роль великомученицы, жертвующей собой ради других, она предпочла бы оставить кому-нибудь другому.
Ей было интересно посмотреть, как главная героиня будет поддерживать свой статус без читов, которые она ей предоставила, как будет заставлять других умолять ее продать фрукты, как, занимаясь торговлей, сохранит образ неприступной богини.
— Какой браслет? — Мать Чжан схватила Чжан Саньшуй за руку. — Ты отдала кому-то браслет, который тебе бабушка подарила?
Чжан Саньшуй, вспомнив об этом досадном происшествии, опустила голову и промолчала. Хотя это была не ее вина, ей пришлось взять ответственность на себя.
— Глупая девчонка! — Мать Чжан отреагировала бурно, на глазах у нее навернулись слезы. — Ты с детства была болезненной, и твоя бабушка отдала тебе свой браслет, чтобы защитить тебя и уберечь от бед. Как ты могла его отдать?!
— Я все думала, почему не вижу на тебе браслета… Ты… ты… глупышка! — Мать Чжан, видя молчание дочери, повернулась к матери Чу Юньтина. — Ван Цуйхуа, твоя семья должна вернуть мне браслет! Иначе нам с вами не жить!
Мать Чжан, словно тигрица, защищающая своего детеныша, свирепо смотрела на Чу.
Эти слова пробудили воспоминания многих стариков, которые видели, что Чжан Саньшуй никогда не расставалась со своим браслетом из двенадцати бусин. Они начали перешептываться.
Никто не старался говорить тихо, никто не заботился о том, чтобы не задеть семью Чу. Все они привыкли зарабатывать на жизнь тяжелым трудом, и, прямо скажем, не видели причин церемониться с Чу. Разбогатев, те не спешили делиться с односельчанами.
Семья Чу была небольшой. У них всегда был только один наследник, и всего в семье было четыре человека. Сейчас сын с внуком были в отъезде, и дома остались только дедушка Чу и мать Чу Юньтина.
Мать Чу Юньтина, казалось, не испытывала стыда, но дедушка Чу, считавший, что за свою жизнь повидал многое, все же смутился от пересудов и насмешек. Он задохнулся и потерял сознание.
— Отец! — Мать Чу Юньтина подхватила его, громко крича.
Перед тем как потерять сознание, дедушка Чу подумал, что семья Чу пострадала из-за своей малочисленности.
Чжан Саньшуй выглянула из-за спин соседей. Она еще ничего не сделала, а он уже упал в обморок? Слишком уж слабонервный. Старику нужно укреплять здоровье.
— Второй двоюродный дедушка, прошу вас, — Чжан Саньшуй смущенно улыбнулась пожилому мужчине с фамилией Чжан.
Семья Чжан была небогата, но зато многочисленна, и среди них были люди самых разных профессий. Например, этот второй двоюродный дедушка был деревенским лекарем, знавшим и традиционную китайскую медицину, и немного западную. Для лечения мелких недугов жителей деревни его знаний хватало.
Второй двоюродный дедушка носил небольшие усы, едва прикрывавшие верхнюю губу. Услышав просьбу, он внимательно посмотрел на Чжан Саньшуй и подошел.
Ему показалось, что девушка изменилась. В ней пропала прежняя покорность и робость, она стала говорить и действовать увереннее. Еще и догадалась заранее позвать его, чтобы тот проверил, не притворяется ли старик.
По его мнению, это было хорошо. Такая хорошая девушка, а Лао Лю и его жена воспитали ее тихоней и плаксой. Тьфу! Должно быть, ее сильно обидели.
Второй двоюродный дедушка прощупал пульс старика и взглянул на Чжан Саньшуй.
Чжан Саньшуй вопросительно посмотрела на него: «Он притворяется?»
И правда поумнела, даже подмигивать научилась.
Второй двоюродный дедушка незаметно покачал головой: нет, не притворяется.
Он достал серебряные иглы и без колебаний воткнул их в акупунктурные точки дедушки Чу. Вскоре тот пришел в себя.
Думают, что, заработав немного денег, могут важничать в Чжанцзяцунь и обижать девушек из семьи Чжан? Это деревня Чжан, а не Чу!
Длинные серебряные иглы вонзались в тело старика, и вскоре он открыл глаза.
Дедушка Чу схватил невестку за руку и, указывая на дом, с трудом произнес: — Отдай… отдай ей!
Мать Чу Юньтина не хотела отдавать браслет. Он выглядел старинным, а значит, мог стоить больших денег.
Дедушка Чу чуть не умер от злости. — Отдай ей! Ты хочешь меня до смерти довести?!
Видя, что лицо старика багровеет, второй двоюродный дедушка, не желая присутствовать на похоронах, сказал: — Твой свекор больше не может волноваться. Если он снова упадет в обморок, мне придется везти его в город. Сколько лет человеку, а ведет себя как ребенок!
Мать Чу Юньтина нехотя вошла в дом, перерезала нить, на которой были нанизаны бусины, и бросила браслет Чжан Саньшуй. — На!
— А остальные где? — спросила Чжан Саньшуй.
— Нет больше, — мрачно ответила мать Чу Юньтина.
Чжан Саньшуй рассмеялась от злости. Из двенадцати бусин осталось только шесть. — Старик, моя семья пыталась сохранить ваше лицо, но вы сами от него отказались.
— Второй дядя, крушите все!
Чжан Саньшуй, опередив остальных, вошла в дом и перевернула стол.
— Что вы делаете?! — Мать Чу Юньтина бросилась ее останавливать.
— Что мы делаем? Мы ловим воров!
В доме послышался грохот. Две женщины схватили мать Чу Юньтина, и она в ужасе наблюдала, как толпа крушит ее дом.
— Я отдам! Я отдам! — закричала она, когда Чжан Саньшуй замахнулась на телевизор.
Взяв у матери Чу Юньтина остальные шесть бусин, которые та достала из тайника, Чжан Саньшуй с облегчением вздохнула. Наконец-то браслет снова у нее.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|