Глава 1 (Часть 2)

— В старших классах я открыто призналась в своей ориентации, и в итоге к выпуску у меня не осталось ни одного друга.

Ли Юйсинь замолчала.

Та ссора была самой долгой и самой опасной для наших отношений. Я выпытала у неё, что она хочет быть моей «девушкой». Да, девушкой, о которой можно говорить открыто, а не тайной любовницей.

Все ссоры происходили из-за любви. Если бы мы не любили друг друга, то могли бы просто купить кофе и пирожные, сесть за разные столики и разойтись, а не стоять вот так, лицом к лицу, в оцепенении.

Просто я никак не могла принять…

— Ты не могла принять?

— Да. Воспоминания — это усиливающаяся боль. Я не могла представить, что снова пройду через три года отношений, которые ни к чему не приведут. Нет, в этот раз это могло быть и четыре года.

Лопатка для жарки вращалась в руке Ли Юйсинь. Она немного подумала, прежде чем спросить:

— И… чем закончилась та ссора?

Странно, но одна девушка помогла мне разрешить всё, что я должна была объяснить.

— Незнакомка?

— Да! Незнакомка.

Я совсем не обращала внимания на соседний столик. Тогда Миньи была для меня всем миром, единственно важным человеком. Но я смутно помню, что там довольно долго сидела одна девушка с бесстрастным лицом.

Когда мы зашли в тупик и каждое следующее слово могло ранить наши чувства, между нами появилась красная роза.

— Красная роза — символ любви, — сказала Ли Юйсинь.

Та девушка купила нам розу.

Я забыла, что именно она сказала, но помню смысл её слов: она просила нас беречь друг друга, потому что встретиться сложно, а полюбить ещё сложнее.

Эти слова нас отрезвили.

И эти отношения, которые давно должны были закончиться, продлились ещё полгода.

Каждая роза увядает. Мы поставили тот цветок в вазу, и даже когда его лепестки осыпались, мы по очереди подливали в неё воду.

Миньи наконец решила поговорить об этой проблеме.

— Юйминь, я очень тебя люблю, — сказала она и заплакала.

— Я тоже её очень любила, — сказала я Ли Юйсинь, плача. Но эти слова я так и не сказала Миньи, когда уходила, потому что она попросила меня больше не менять воду в вазе с розой. — Мы всё ещё любили друг друга, но «любить» и «быть вместе» — это не одно и то же!

— Если есть любовь, то можно быть вместе, разве нет? — спросила Ли Юйсинь, но сама она не была в этом уверена.

— Нет, — плакала я. — Моё сердце всё ещё билось ради неё, я дышала ради неё. Я не хотела причинять ей боль, но ей было больно со мной.

— Как такое возможно?

— Ты знаешь про ежей? Когда ежам холодно, они жмутся друг к другу, но колючки ранят их. Поэтому они постоянно двигаются, пока не найдут подходящее расстояние, чтобы согреться и не поранить друг друга.

— Расстояние…

— Какая любовь допускает расстояние?

Я спросила Ли Юйсинь, она покачала головой, не зная ответа.

— Если мы два ежа, то нам не следовало влюбляться, потому что нам суждено ранить друг друга в любви.

Ли Юйсинь протянула мне салфетку и похлопала по плечу.

— Когда мы были слишком близко, мне казалось, что я задыхаюсь, а на расстоянии воздух слишком разреженный, — я вытерла слёзы и тихо произнесла последние слова Миньи. — Она чувствовала, что, хотя мы и любим, но эта любовь того не стоит.

Она сказала, что лучше будет задыхаться от недостатка кислорода, чем от удушья.

Оказалось, что Миньи была реалистичнее меня.

Я поняла, что, казалось бы, мне всё равно, но я уже любила её всей душой.

— Тебе не всё равно, я слышу, что тебе не всё равно, — сказала Ли Юйсинь, словно желая со мной поспорить. Она сделала глоток улуна и извиняющимся тоном произнесла: — Я не умею утешать, прости.

Я покачала головой и высморкалась.

— Всё в порядке, ты слишком долго меня слушала, — сказала я. — Этого достаточно. В любом случае, я должна сама её забыть.

Ли Юйсинь поставила завтрак на стол и жестом пригласила меня к еде.

— М-м… Пока я рассказывала… я всё-таки приготовила сладкое…

— О?

Ли Юйсинь положила мне на тарелку французский тост, намазала его сливочным сыром и добавила домашнее, ещё тёплое карамелизированное яблоко.

— Когда настроение плохое, сладкое помогает его поднять, — улыбнулась она. — Хоть это и немного девчачье, но, по-моему, это работает!

Я была тронута, правда.

— И ещё! Не подумай, что я лезу не в своё дело, просто мне кажется… — Ли Юйсинь откусила кусочек тоста. — Мне кажется, что, хотя воспоминания — это усиливающаяся боль, это не значит, что в памяти не осталось ничего хорошего.

Она посмотрела на меня очень искренним взглядом.

— Я думаю, тебе не обязательно её забывать.